сказка о казаке Ларьке Разгуляеве (Сказки)

Вот уж не знаю,правда, али нет, но сказывают, будто в давние времена, не одну сотню лет назад,жил на свете один казак, Ларька Разгуляев. Отец его, Прохор был первым в родуРазгуляевых, кто стал вольным крестьянином, более того, Прохор, говорят,родился в рубахе, и всю свою жизнь ему везло. Был он не богат, не беден,обладал довольно приличным хозяйством, для молодежи всегда был примером.Женился он на самой красивой девице ** села, вместе с ней и сбежал открестьянского рабства. Со свободой, дала ему судьба троих сыновей и одну дочку.Но речь-то в этом рассказе идет совсем не про Прохора, а про меньшого его сына,Ларьку.
Был он красавцемнеописуемым, таких как он, еще сыскать надо: высок ростом, крепок, светлые,чуть вьющиеся его волосы бабы сравнивали с локонами небесных созданий, которыхони якобы видели в одном из своих вещих снов, а глаза у нашего Ларьки былитакого необыкновенного цвета что сыщите самое голубое в мире озеро, найдитесамую чистую часть небес, и то не будет походить на глаза меньшого Разгуляева,улыбка Ларьки была, пожалуй, дарованием бога, стоило ему только показать своижемчужные зубы, да хоть чуточку улыбнуться, так все молодые казачки были у егоног, а всякая обида мигом исчезала, будто корова языком слизнула. Был нашмолодой казак еще и грамотен, что было редкостью в те времена, один старец, имякоторого уже давно забыто, выучил его азбуке, что было Ларьке совсем инетрудно, видно, это тоже был дар божий, хотя кто знает, авось старец простобольно хорошо учить умел.
Рос казачок, как этосказывается, не по дням, а по часам, да чем больше рос, тем краше и умнеестановился. И вот, когда было ему уже семнадцать или чуть поболее лет, решил онпоглядеть, как Русь его родная живет, взбрело это в его ум, как он тут жеотправился к отцу за благословением. Заходит он в избу, а там мать готовитужин, да отец рядом с нею ложки новые из дерева вытачивает.
-Батюшка! Не могу,душа болит, как хочу на Русь поглядеть! Столько лет живу в одном и том жеместе, ничего дальше лесочка не видал! Благослови в поход мой поРодине-матушке, может, я счастие найду для себя, да для семьи нашей!
Прохор долго стоял враздумии, глядел то на жену, которая вся побледнела от слов Ларьки, то на сына.И, в конце концов, благословил, после чего поцеловал сына, со слезами на глазахзаговорил.
-Тяжко мне отпускатьсына, но во всем тебя я понимаю, сам молодым уехал далеко от родного дома впоисках счастия, да, видишь, нашел его. Только воротись как-нибудь в домродной, навести хотя бы стариков своих.
Тут мать, стоявшая доэтого как каменная, кинулась к Ларьке, обняла его так крепко, что тот чуть незадохнулся.
-Не пущу! – кричитона – Сына родного не отдам никому! Пускай другие матери отпускают детей своихнеизвестно куда, а я не пущу!
-Полноте, дура! –рассердился Прохор – не ты ли со мной сбежала от своих родителей? Помню, как рвануласо мною куда глаза глядят. Была ж еще моложе Ларьки нашего! Стыдно должно бытьтак говорить!
Мать поплакала,поплакала, да и успокоилась. Перекрестила меньшого сына, да дала ему хлеба в дорожку.
-Поди хотя бы ссестрой да с братьями попрощайся. – сказала она, вытирая покрасневшие от слезглаза. – Может, покушаешь на дорожку хоть, али вовсе завтра поедешь?
-Нет, матушка, мочинет, хочу поскорее поехать на Русь родную поглядеть.
Тут как разворотились из лесу братья, да сестра.
-Фрол, Ляксей, уезжаюя надолго. Прощаться надобно. – с улыбкой сказал Ларька, затем подошел ксестре, которую любил больше всех, обнял ее, - Машутка моя, скоро ль сновавстретимся с тобою? Скучать буду по тебе сильно, вовек не забуду тебя, сестрицамоя, даи ты помни меня.
Братья сначала ничегоне понимали, все спрашивали «куды, куды едешь?», да потом смекнули и полезлицеловать брата, прощаться с ним, а сестра Машенька расплакалась, крепко обняласвоими нежными ручками Ларьку, целовала его так сильно, что у того щекипокраснели, а потом еще болели.
Проводил Прохорсвоего меньшого сына до загончика, где стоял их единственный конь, коеговырастил сам Ларька таким крепким, да добрым, что ни в сказке сказать, ни перомописать, перекрестил Прохор Ларьку, да дал ему в руки узел с хлебом на дорожку.
-Ну, прощай, сын мой,скоро ль свидимся с тобою снова, не знаю, но воротись обязательно в дом родной,проведать нас.
Покланялся Ларькаотцу, да и поскакал куда глаза глядят. Много верст проехал он на своем коне, давсе никак не мог наглядеться на красоты русские: кругом то зеленые леса, тоогромные поля, озера, речки небольшие, деревеньки. Ехал-ехал Ларька, да тут итемнеть начало, решил он в чистом поле заночевать, только нарвал себе сухойтравы, сложил ее себе для лежанки, как чует, что холодно становится. Решил онкостер развести. Да не знает как, огнива с собой нет, совсем загрустил казак,да вдруг видит, лежат недалеко от него камушки красивые, подошел Ларькапоглядеть на них, взял один в руки, да тот и засветился цветом необыкновенным.«Что за чудо?», думает наш молодец, да все разглядывает камень, решил потеретьего между ладонями, да вдруг видит, огонек побежал по камушку. Набрал этихчудных камней горсть, положил в свой узелок, а некоторые аккуратно сложилнедалеко от своей лежанки, потер их, согрелся жарким огнем, да так и уснул втепле.
Только красноесолнышко начало подниматься над горизонтом, освещая поле, где спал наш казак, какЛарька уж на ногах и собирается дальше в путь-дорогу отправляться. Едет-едет,напевает старинную казацкую песню, которую давно уже никто не помнит, тут предним лес предстал, да такой густой и темный, что всякий трус при виде сего леса,убежал бы куда подальше, но Ларька был, как и отец его, храбр и, не раздумывая,зашел в лес. Не проехал он и версты, как очутился он в ясной поляне, посредикоторой сидела дряхлая горбатая бабка, неизвестно откуда взявшаяся в этом лесу.Слез Ларька с коня, да и подошел к старухе.
-Здравствуй, бабушка.
-Ой, здравствуй,внучек.- еле поворачивая языком, сказала та.
-Что ты тут делаешь?Что занесло тебя сюда? Помочь ли тебе выбраться отсюда?
-Нет, внучек, ненадо, дай-ка мне лучше хлеба, что лежит у тебя в узелке, 3 дня и 3 ночи не быломаковой росинки во рту.
Ларька призадумался,откуда это старуха знает про хлеб в его узелке, но спрашивать он этого не стал,взял он узелок, достал оттуда хлеб, да и протянул бабке, та, не вымолвив ислова благодарности, начала есть хлеб. Ест-ест, да все не останавливается, скороуж и все доест, не думал Ларька, что в такую маленькую старушонку может влезтьстолько хлеба! Вдруг видит он, что бабка начинает молодеть: волосы ее почернелии завились прекрасными локонами, косынка упала с головы на плечи и превратиласьв разноцветную цыганичью шаль, морщины с ее лица исчезли куда-то, глазазаблестели, во рту засверкали белоснежные зубы, горб исчез, тряпье, что на нейбыло, превратилось в роскошную цыганскую одежду, надетую на стройную женскуюфигуру.
-Спасибо тебе,Ларька, за доброту твою. Последний кусок хлеба старухе отдал. За доброту твоюприми мои дары.
Тут на земле сталипоявляться новые одежки, золото, серебро, драгоценные камни.
-Прими же еще вот этитри подарка от меня, - цыганка протянула полуживому, испуганному Ларьке старыймеч, ободранный лук и стрелы, да сосуд с непонятной водицей внутри. Тут толькоказак начал приходить в себя, он посмотрел на эти дары, низко поклонилсяцыганке.
-Спасибо тебе, милаядевица за подарки твои, но чем же я заслужил сей почести? Всякий истинный казакотдаст последний кусок хлеба ближнему. Неужто ты всякому встречному -поперечному такие подарки даешь?
-Лазарь, мой милый,да знал бы ты, сколько я просидела старухой вот на этой поляне. Ровно семь летникто не желал делиться со мной своим хлебом, лишь только ты один отдал мнесвой последний кусок. Ну, ступай, казак, да помни, что лук и стрелы прострелятлюбую дичь тебе, да даже в муху за версту попадут. Меч этот во всяком бою тебепоможет, а водица сия не простая, а из живого источника взята, пару капельвылечат любую болезнь, а глоток оживит мертвого. Ступай с богом, свободный, каки я, друг мой.
С этими словамицыганка исчезла, а Ларька взял дары, да и пошел со своим конем дальше.
Долго ли, коротко либродил наш казак по лесу, да вдруг чует он, что голод сильный наступает имучает непереносимо. Тут как раз заяц за кустом притаился, Ларька не долгодумая, достал цыганские стрелы и лук, и уже было выстрелил в зайца, как тотзаговорил русским языком.
-Не убивай меня,казак, я тебе еще пригожусь.
Опустил Ларька лук,да и стоит, не верит своим ушам. Как это заяц человечьим языком говорит? А вэто время косой подошел к казаку, и протягивает ему маленькую иголочку, дамолвит, мол, куда кинешь эту иголку, там изба неописуемой красоты вырастет вместес надлежащим хозяйством. При сих словах заяц ускакал куда глаза глядят, АЛарька заткнул иглу себе в сапог, чтобы не потерять, сел на коня и поехалдальше. Едет-едет, а лес все не кончается, да вдруг и стемнело вовсе, решилЛарька заночевать. Только соорудил себе шалаш, как видит, совсем недалече отсебя глаза волчьи горят. Испугался казак, не знает, что делать, да вдругвспомнил про камушки волшебные, потер горсть их, да и разбросал вокруг себя,волки испугались огня и убежали, так и проспал наш казак до утра.
Проснулся он ранехонько,только открыл глаза, как чует, что от голода живот болит, да тут на удачу скачетнедалече заяц его знакомый.
-Зайчик, милый,умираю с голоду, подскажи, есть ли тут дичь какая? – как дите малое спросилказак.
-Да зачем тебе дичь?Ступай за мной, нечего тебе стрелы тратить попусту. Никого боле голубка ты тутне найдешь. – с этими словами поскакал заяц куда-то.
Ларька еле поспевалза косым, держа коня за узду. Долго ли коротко ли заяц вел их неведомо куда, давдруг очутились они в поле, посреди коего стояло могучее дерево, подвел заяцЛарьку к тому дереву и показывает наверх. Казак взглянул на ветви, да так чутьи ума не лишился от увиденного чуда. На дереве росли не цветочки, не яблоки, нешишки, а крендели, да орешки сахарные, калачи, да пряники расписные, а кое-гдевисели даже горшки с печеной картошкой, да с дичью жареной. У Ларьки глазаразбежались от таких вкусных разностей, тут же нарвал он себе хлеба, дагоршочков с едой, сел в тенечке под этим чудо – деревом, да и стал кушать, ноперед этим дал хлеба зайцу и коню своему. Поели они, Ларька поклонился добромузверьку, да и поехал дальше.
Много верст проехалказак, много дней ездил по Руси, да вдруг видит: стоит село, да какое красивое!Избы - одна другой краше, окна в изразцах, кругом цветы растут, яблоньки скрасными яблоками, цветные куры да петухи ходят кругом, у молодых девок юбки,на коих нарисован необыкновенный узор. Пригляделся Ларька, да приметил, чтоникто в этом селе не улыбается, ни одних счастливых глаз не видать. Подходитнаш молодой казак к бабе одной, да и спрашивает, чего это, мол, кругом всетакие грустные.
-Беда, беда, батюшкапришла к нам! – говорит,- змей злой принялся похищать девиц наших, да толькосамую прекрасную Василиску-то не может найти, спряталась девка лихо! И теперь незнаем что делать, змей ведь поклялся сжечь наше село, коли не найдем мы емуВасилису. А как мы найдем ее-то? Да и коли найдем, змею не сможем отдать первуюкрасавицу на Руси.
-Не бойся, - говоритЛарька, - где ваш змей? Сражусь я с ним, обрублю главу его проклятую!
-Не надо, батюшка, ужстолько молодцов пытались победить его, да всех одна и та же участь поджидала.Места на земле нет, где бы не пал от клыков, да от ногтей змеиных всякийхрабрый молодец.
-Не боись, - кричитЛарька, - Покажи мне змея вашего, не боюсь я его! Выходи, змей, на смерть своюпогляди!
Только казак этосказал, как из-за холма появился страшный змей, размеров необыкновенных. Сам велечиноюс небольшую деревеньку, голова как три дородных быка, когти как рукачеловеческая, глаза краснющие сверкают, клыки острые изо рта блестят.
-Ты ли вызывал меняна бой? – шепчет змей, да поглядывает на Ларьку.
-Я! Идем в чисто поледраться! Али боишься Лазаря Разгуляева?!
Тут глаза змеиныезапылали пуще прежнего, закричал он, что не по чем ему будет сразиться скаким-то казачком.
-Да коли не боишься,то ступай со мною в чисто поле, там ты смертушку свою и сыщешь! – крикнулЛарька, сел на коня, да и поехал в поле, а змей за ним.
Остановился казак,достал лук и стрелы, взглянул на врага, дал знак началу честного боя, да какстрельнет, не глядя в сторону змея, да видит, стрела летит, как птица какаяпрямо в глаз огненный. Зашипел змей, закричал, начал когтями молодца ловить, даодним глазом мало чего можно углядеть, а Ларька только бегает недалече от лапыстрашенной, да и приговаривает: «Не про тебя ли сказывали, что много молодцевсвоей силой загубил? Так что же ты казачка какого-то все поймать не можешь?»,побегал-побегал Ларька, да как пустит стрелу в другой глаз змеиный. Закричалзверь, да так, что трава заколыхалась по полю. Взял тогда наш казак меч,который подарила ему колдунья цыганка, да и рубанул им по шее змея, откатиласьего голова далеко, дух вышел из мертвого тела, лег Ларька на землю русскую,обхватил травушку руками, да и зарыдал от счастья, что победил зверя. Тутподошла к нему девица красоты неописуемой, обняла его, да и сказала:
-Спасибо, казачоктебе за спасение села нашего. За мое спасение, ведь нашел бы меня змей, да иутащил бы в логово свое темное. Это я, Василиса, которую все искал этот злодейпроклятый.
Взглянул Ларька надевицу и обомлел. Такой красы он еще нигде не видывал. Голубые большие глаза,над которыми шнурочками чернели брови, светились такою добротой, что Ларька тутже заулыбался. Алые губы самой прекрасной формы улыбались самой нежной улыбкой,русая коса по пояс спускалась по стройной спине. Да и дух от Василисы шелангельский какой-то.
Только увидел Ларькаэту девицу, так сразу и полюбил ее. Но не будем забывать, что казак сей былтоже красавцем таким, которых теперь уже не бывает. Полюбился он и Василисе.
Так и родилась междукрестьянкой и казаком любовь необыкновенная.
Вернулись они в село,да и стали жить-поживать, горя не знать, как вдруг весть идет, что, узнав осмерти змея, решил возвратиться барин, поглядеть, как живут крестьяне его.Только эта весть дошла до того села, как и сам Гаврила Петрович (так звалибарина) пожаловал. Не за тем он пришел в село, чтобы на крестьян смотреть, а затем, чтобы в жены Василису брать. Любил он ее до безумия, но был он злойчеловек, а кто ж злого сможет полюбить? Вот все девицы-красавицы и скрывалисьот Гаврилы Петровича, боялись, как бы силком венчаться не повел. Да досталосьбедной Василисушке, которая уж было собиралась выйти замуж за ЛарькуРазгуляева.
Заходит барин в избу,да и говорит:
-Люблю я тебя, люблюдо безумия. И не погляжу на то, что ты простая крестьянка, женюсь на тебе. И ненужно мне приданого, сам живу в достатке, так что и тебя, и детушек наших,которых ты мне родишь, прокормить сумею.
-Не пойду я за тебя,барин. Ступай-ка ты найди себе барыню получше меня. А я выйду за простогокрестьянина. – ни слова не вымолвила Василиса про Ларьку, ведь если бы ГаврилаПетрович узнал про то, что чужой кто-то живет на его земле, то гневу его небыло б предела.
-Три дня тебе даюсроку на раздумье! – закричал барин – а, коли не повинуешься мне, то я силойтебе под венец затащу! – сказал это и ушел восвояси.
Заплакала Василисагорькими слезами, да тут как раз и пришел Ларька, увидел слезы, девичьи, утерих и сел рядом с возлюбленной.
-Отчего ты такгрустишь, Василиса? Али наскучил я тебе? Али не люб я тебе вовсе? – спросил он.
-Люб, Ларька! Люб!Никого не люблю, только тебя одного. Это и губит меня. Барин нынче приходил, вжены хочет брать, коли через три дня не соглашусь добровольно замуж за неговыходить, то силком в церкву венчаться поведет. Горе мне, горе! – И заплакаладевица пуще прежнего.
-Не кручинься,Василисушка, не женится он на тебе. Добуду я тебе вольную, всеми силами добуду.Будем вместе во свободе жить. Убежим мы с тобой от этого проклятого барина.
Встал Ларька, да пошел вольную Василисину просить у ГаврилыПетровича. Приходит в барский дом, а там кушанья всякие подают на огромныйстол. Видимо, батюшка обедать решил. Поклонился Ларька Гаврилу Петровичу в пол,да и молвит:
-Барин милостивый,прошу тебя, дай вольную крестьянке твоей, Василисе. Все что хочешь дам засвободушку ее.
РазгневалсясначалаГаврила Петрович, да потом нашелспособ загубить казачка, чтобы тот боле никогда не являлся с такими просьбами кнему.
-Я дам вольнуюВасилисе. Но требую я за нее жемчужное ожерелье, что лежит на дне хладногоозера, недалече от этого села. Времени тебе даю день, не добудешь за день, неполучит девица свободы никогда.
Тут же Ларька побежализ дома барского, сел на своего лихого коня, да и помчался к этому озеру.Приехал, только хотел нырнуть в воду синюю, как видит, в воде девица плавает,ныряет, водой плескается, тут другая вынырнула, за ней еще одна и так ихоказалось пять или шесть, резвятся, плавают, песни какие-то странные поют. Вотодна из них подплывает к Ларьке и видит он, что ног у этих девиц нет, а вместоног рыбьи хвосты. Понял казак, что это русалки, девушки, утопившиеся в этомозере от несчастной любви и превратившиеся от этого наполовину в людей,наполовину в рыб, вспомнил Ларька, что всякая русалка, коли сможет, то уноситмолодца на самое дно озера, к его погибели.
-Идем купаться,казачок! Водица нынче теплая, как парное молоко, идем купаться с нами! Мы тебя нырятьпо-рыбьи научим. – говорит подплывшая русалка, да так сладко, что Ларька ужбыло захотел пойти в воду, как подходит к нему его знакомый заяц.
-Не слушай ее, -говорит, - коли ожерелье ты ищешь, то я его тебе достану.
Вмиг превратился заяцв рыбку, нырнул в озеро, а вынырнул с жемчугами во рту, вылез на землю,обернулся вновь зайцем и ускакал. Схватил Ларька ожерелье, обрадовался ипомчался поскорее в село к барину.
-Держи, ГаврилаПетрович. Принес то, что просил, давай вольную Василисе, коли обещал.- сказалказак и отдал ожерелье.
Злился-злился барин, даничего не поделаешь, слово не воробей, вылетит - не поймаешь. Дал таки вольнуюлюбимой Василисе. В тот же день ускакал казак с возлюбленной на своем верномконе к себе домой, где его давно уже ждали мать, отец, да два брата, да сестра.Полезли целоваться, познакомились с невесткой, тут же полюбили ее, а наследующий день хотели уж было свадьбу сыграть, да вдруг Василиса захворала, датак тяжко, что от слабости не могла поднять и ручку свою нежную. Побледнелався, еле дышит. Мать Ларьки всеми способами пыталась вылечить девицу, даникакие травы не помогали. Поняли все, что худо дело, злая болезнь постиглаВасилису, не сегодня – завтра помрет ведь и поминай как звали. Но тут вспомнилЛарька про живую водицу, накапал пару капель невесте в рот, та порозовела тутже, заулыбалась, поцеловала жениха и встала на ноги. На другой день свадьбусыграли, а как только Разгуляевы вышли из церкви, да прошли немного от нее,кинул Ларька иголку заячью в землю, да тут и выросла изба, красивая такая,краше ее не сыскать. Недалече от нее и загон для скота был, и свинки, коровы,куры, да бараны в этом загончике.
Там и поселилисьЛарька и Василиса и стали жить – поживать, да добра наживать. Вскоре родился уних сынишка, которого назвали они в честь деда Прохором, у него же родилисьпотом свои дети, у них свои, и дочь внука Прохора Лазаревича стала бабкойзнаменитого казацкого атамана Степана Тимофеевича Разина.
Но это уже совсемдругой рассказ.