оглянуться назад,
и увидеть запыленный век,
запах снега и жухлой травы,
по ночам стрекотанье цикад,
дождь и солнце, и столбики вех.
Мой автобус ушёл,
закурю,
это вредно - курить,
говорит мой приятель,
а может быть, это я сам,
сам с собой говорю -
было б с кем и о чём говорить,
или жить, наблюдая,
как время ползёт по часам.
Мой автобус ушёл -
побреду этим городом вверх,
вдоль безлюдных рядов и вечерних окон,
пошатаюсь в высотах его ослепительных -
в тех,
где, сложись всё иначе, я б в детстве
ходил босиком.
Выпью джина в замызганном баре
на улице Роз,
в джине много воды,
значит, выпью двойной.
И хозяин по имени Моти
бормочет под нос
то ли песню,
а может, молитву,
а может, болтает со мной.
Поджигай, братец Моти, свечу на нечистой доске
барной стойки,
давай,
наливай свой сомнительный джин -
одиночество - это прекрасно,
но как в этой зверской тоске
дальше жить... объясни,
расскажи,
расскажи,
расскажи...
Вот и наша пора называть этот город своим,
признаваться в любви к нему всем пересудам назло,
потому что мы живы,
мы здесь проживаем, и спим
с кем-то (как её звали?) на съёмной квартире в Гило.
Потому что мы были на местной
короткой войне,
потому что мне щиплет глаза от хамсинов и слёз,
вот и время платить по счетам,
как обычно,
вдвойне,
потому что на этой земле
всё бывает
всерьёз.
Примечания:
Гило - район Иерусалима
Хамсин - горячий ветер,несущий из пустыни мельчайшие частицы песка.
