"Технокор". Олег Игнатов (Рассказ)

Когда я первый раз попал в морг, и увидел то, что увидел... я потерял сознание. А всё началось так. Мой отец, сколько я его помнил, был шофером. Я плохо помню ясли, лучше дет. сад, но очень хорошо помню, что все перемещения в эти детские скопища были связаны просто с обалденным запахом бензина, машинного масла и дымком папирос "Беломор" которые всегда курил отец. Именно он и заложил во мне любовь к технике. Для меня уже тогда было мечтой стать таким же шофером, как и мой отец.  Первый раз за руль я сел в пять лет. И… рулил! Я рулил, и машина поворачивала туда, куда я хотел. Я чувствовал себя уже мужиком. А как же иначе? Ведь страшно огромная рычащая махина была подвластна мне! От меня зависело, куда направить эту мощь, и она починялась. А я, давя на газулю, чувствовал себя, чуть ли не Богом. Да… я сидел на коленях у отца, и до педали газа естественно не доставал. Я просто тогда ещё и не знал, что она есть. Моей «газулей» был мой язык. Я тогда плохо выговаривал «Р» и отец нашёл самый действенный способ научить меня чётко «рычать». Он порыкивал у меня за спиной – «Дрррр…. Дррррр….» и грузовик трогался с места. Я конечно же тогда не видел, что после каждого «Дррррр» он потихоньку отпускал педаль сцепления, и чуть добавлял газа. Я из всех сил пытался своим язычком подыркать, но ничего даже похожего  не получалось. Я был  и зол и в отчаянии одновременно. Наконец-то мне представился случай порулить после каждодневных – «Пап, ну дай порулить. Я уже большой, Ну дай, а»? А тут я сижу в машине, держу руль, тут тебе только рули да рули. Но… машина поедет лишь после – «Дрррр». Что я только не вытворял со своим языком…. Какие только звуки не звучали в этот момент в кабине…. А отец нет-нет, да и, когда хоть чуть-чуть получалось, тихонько добавлял газу, и машина начинала двигаться. Но, как только «Р» пропадало, всё – СТОП. Я был уже страшно зол на свой язык, который будто назло  мне не хотел, чтобы я «порулил».  А за спиной спокойное – «Дрррр, дррррр сына ты сможешь, давай ещё разок. Смотри – дрррр и поехали». Я снова и снова «дыкал» «пыкал» «фкпдтыыыкал» и, даже не заметил, как машина… поехала, поехала, поехала и ехала до тех пор, пока у меня хватало воздуха в лёгких! Поняв наконец что у меня стало получаться, я заверещал это «Дррр» как заправский гонщик, а машина подчиняясь – ехала. Как потом рассказывал мне отец, вспоминая этот случай, мы с ним прокатались по гаражу весь обед. Уже стали съезжаться другие шофера на своих машинах и глядя на выкрутасы, которая выписывала наша машина под мои – «Дрррр» смеялись и подбадривали меня шуточками, которые я едва слышал и совсем не понимал за своим – «Дррр».  Я был на седьмом небе от счастья. Я наконец-то научился рулить! Когда отец остановил машину и сказал – «Молодец»! и мы вылезли из кабины, у меня тряслись и руки и ноги. Но я был счастлив. Я смог! Я сделал это!
На улице в это время была страшная жара. Дело происходило в Ростове-на-Дону летом. Отец завёл меня в гараж, где было, не менее жарко, но солнце не жарило голову и кожу рук и ног. И сказав – «Постой здесь, никуда не уходи. Я сейчас возьму путевку, и мы поедем, прокатимся в Чалтырь» – ушел. Я впервые оказался в гараже. Боже мой, как же тут было всё интересно! Слева стояли машины и смотрели на меня своими блестящими круглыми глазами фар. Посредине была длинная яма со ступеньками и внутри её на стенах  с двух сторон горели лампочки. Справа во всю стену стоял огромный металлический стол, на котором лежали блестящие железяки самых разных форм и размеров. На стене над столом на крючках висели всевозможные гаечные ключи, какие-то приспособления, большие чёрные ножницы, подшипники…
Ладно продолжу завтра. Скоро жена придёт, а я обещал приготовить жаркое.