в череде никчемных невзгод
я последний среди поэтов,
что внезапно душой занемог.
Будто чьи-то незримые пальцы
цепкой хваткой вонзились в кадык,
я неоновой ночью скитальцем
исчезать в переулках привык.
Сонной мутью нальются глаза.
Меня нет, меня не было вовсе.
Забродившая брага-душа
от похмелья чернеет, от злости.