Переход ч-з Атлантический океан и открытие Багамских о-вов (1492 г.)
Дубровченко Александру
Октября. На закате. Десятого. С тех самых пор,
как прошли мы Саргассово море, смотрящего взор
из гнезда, что зовут «вороньим»*,
не заметил каких-либо признаков новой земли,
глядя свыше. Да что там земля! Ни песчинки вдали.
«Слава Богу, не тонем!», -
между делом с сарказмом отметил в обед рулевой.
Ощущенье такое, что всё против нас, хоть ты вой
на палящее солнце волком!
«Со щитом или на!», - вот что в голову лезет теперь
мне, зерну экспедиции, рубки прикрывшему дверь
изнутри, дабы толком
над проблемой подумать как следует. Благо журнал
судовой, на страницах которого цифры менял
ради общих побед местами
с целью скрыть от матросов, насколько они далеки
от родных берегов, - не потребует больше строки
ложных данных. Что ж, сами
напросились на правду, никто за язык не тянул.
Так что, полный вперёд! И отставить намёки на гул
недовольных длиной маршрута!
Вопреки вычислениям, terra пока не видна.
Так со всеми incognito**, ждущими где-нибудь на
расстоянии. Тут о
многом втайне жалеешь, оставшемся там. Это раз.
Во-вторых, сама жизнь: скажем прямо - она без прикрас.
Ни границ тебе, ни отчизны,
стоит взором опять же окинуть пространство окрест.
Если чем и грешит океан, то наличием мест,
не пригодных для жизни
обитателей суши. И, в-третьих - чего уж греха
здесь таить! - океан ни за что не вернёт вам «ха-ха»,
по причине того, что эхо
не в его компетенции. Эхо не в силах без стен
четырёх обойтись. Ему нужен какой-либо плен.
Одним словом, помеха.
Ан поди ж ты! Наевшись простором Атлантики, мы,
тем не менее, как бы в плену у неё - от кормы,
если речь о длине, до носа.
Ширина же убийственно съёжилась между бортов.
И, как следствие этого, разум поверить готов,
что над нами занёсся
меч Дамоклов, на нас норовящий со свистом вот-вот
опуститься, увы, заплутавших у тёплых широт
в тщетных поисках тверди. Боже,
не оставь нас теперь, когда Ты нужен больше, чем друг
другу наша поддержка, иначе плывущим - каюк,
всем и каждому! Позже.
Сердце тропиков. Месяц в зените. Сплошной океан.
Где же этот, согласно гипотезе, меридиан?
Нынче взяли южней два румба.
Сухари точит плесень. А тихо-то! Будто сам Бог
сомневается в том, что окажется terra у ног
Христофора Колумба.
Неизвестные картам долготы. Возможно, что тут
рыщет всякая гадость - гигантский какой-нибудь спрут,
пожирающий всё живое,
или, скажем, дракон, одним махом способный в золу
обратить все три судна, приплыв на девятом валу.
Но сильней, чем его, я
самого океана, глубин его тёмных страшусь.
Если течь, на дай Бог, как тогда, у Канар, то союз
прежний, в сущности, трёх посудин
перестанет, уверен, немедленно быть таковым.
Так, придётся в кольцо неизвестности плыть двум другим.
Океан - это студень.
В нём болтается всё, что ни попадя: скаты, ежи,
черти, головоногие. Есть даже звёзды. И лжи
в именах никакой при этом.
Посему, риск быть съеденным заживо слишком велик.
Если что-то найдём, в идеале - большой материк,
назову Новым Светом.
Корабли, поспешая, плывут на зюйд-вест. Целых два
с лишним месяца в море. Матросы бунтуют. Едва
ли не каждый четвёртый болен
воспалением дёсен, зубами плюя. Как на грех,
доктор прячется в трюме, боясь подниматься наверх.
«Лучше смерть от пробоин,
чем морская болезнь!», - вот слова его. Пресной воды
остаётся на пару недель. Без неё нам кранты.
Между тем, повернуть обратно
означает провал экспедиции - то же, что с плеч
голова. Что угодно, о Господи, лишь бы не течь!
Доберёмся навряд. Но
остаётся надежда. Вернее, пока та живёт
где-то в сердце, плывущем среди атлантических вод,
с благодарностью за соседство
остальным, бьющим в такт, сохраняется шанс. Ибо цель
(при условии только одном, что верна параллель)
оправдает все средства.
За кормой остаются не мили морские, а дом.
Там семья в огороде копается. Здесь же кругом
только линия горизонта
представляет реальность, куда ни воткнёшь пару глаз
близоруких. На Господа Бога лишь, наспех молясь,
уповаем. Уж Он-то
не отдаст на съедение рыбам своих грешных чад
всуе. Благо пока без потерь все три судна спешат
к двадцать с четвертью параллели
ниже линии тропика в северном, если о двух
говорить, полушарии. Вечером столько же мух
видел. Нешто до цели
долгожданной рукою подать? Лишь бы взгляд не подвёл!
Два часа пополуночи. Плеск атлантических волн
режет ухо. Из гиблых место,
одним словом... Но чу! Ибо тот, кто стоит у руля,
вслед за тем, что на гроте***: «Там, прямо по курсу - земля!», -
глотку рвёт. Наконец-то!..
Февраль 2010
*«Воронье гнездо» - Место на грот-мачте для вперёдсмотрящего
**Terra incognito (от лат.) – Неизвестная земля
***Грот - Общее название средней (самой высокой) мачты у парусных кораблей
