Как и полагалось, лучшие цветники в городе были в самом центре города, у здания бывшего ЦК республики. Традиционные величавые голубые ели отбрасывали тень на безупречный ярко-салатовый травяной ковер. Внутри этого кусочка идиллии вставали густые кусты роз. Их роскошные бутоны никого не оставляли равнодушными. Глядя на это великолепие, воистину верилось в коммунизм и в вечное благоденствие. Тут же располагалась очень необычная скульптурная композиция. На черной гранитной скамейке, запечатленные в таком же черном граните, в слишком свободных для небожителей позах восседали два величайших человека той эпохи: бородато-вальяжный и аристократический Карл Маркс и экспрессивный Владимир Ильич. Они напоминали двух соседей из профессорского дома Академии наук. Откинувшийся на спинку скамейки Маркс, закинув ногу на ногу и опираясь рукой на трость, внимательно слушал своего ученика. Владимир Ильич, сидя вполоборота на краешке скамьи и немного наклонившись вперед, что-то горячо и с энтузиазмом втолковывал классику и основоположнику марксизма. Почему-то мне было понятно, что они обсуждают не только будущее всего человечества, но и конкретное будущее конкретного человека. Конкретно меня. Это воодушевляло. Композиция всегда привлекала мое внимание своей необычностью. Привычный плакатно-кумачовый пафос здесь был заменен внутренней теплотой, какой-то человечностью и даже живостью. Этому восприятию способствовало и то, что размеры героев были почти в натуральную величину или же просто производили такое впечатление. Никто особо не задумывался, что этой встречи никогда не было, да наверное и не могло быть. Местные весельчаки периодически ставили между ними бутылку из-под вина и пару стаканов. Наверное это должно было символизировать близость народа с классиками и вождями всего прогрессивного человечества. По крайней мере, к народу они были гораздо ближе тех, кто восседал за стенами огромного и впечатляющего своей архитектурой здания.
Все было как всегда когда я приезжал к своему другу. Традиционная кухня в небольшой двухкомнатной квартире на первом этаже в районе со странным названием Ботаника, традиционная банка сухого красного вина и такое же традиционное обсуждение проблем под густой сигаретный дым. Разница была только в том, что на столе были мои любимые вареники с творогом и сметаной, которые великолепно готовила Светлана - жена моего друга и в том, что от мировых проблем мы уже переключились на обычные житейские, но от этого не менее острые и злободневные. Семья, работа, дети, финансовые неурядицы. Все как у всех. Посидев с нами, Света пошла укладываться спать и мягко пожелала нам не засиживаться по традиции до утра. Мы остались вдвоем с Сашкой и с наслаждением стали дымить еще гуще, продолжая говорить обо всем и ни о чем. Как это обычно и бывает, разговор перескочил на общих знакомых. Тот уехал за границу, та развелась, та родила, того уволили... Ничего выдающегося.
- Слушай, Сань, я давно ничего не слышал про Ленку Шовковскую – сказал я, вытряхивая из пачки очередную сигарету - Она вообще здесь? Жива? Замужем?
Когда-то давно у них намечался роман. Это была даже не любовь. Это скорее напоминало сделку между двумя в то время одинокими и разочаровавшимися в любви людьми. Они даже намеревались связать свою жизнь узами брака, но что-то не сложилось. Впрочем, я и не сомневался, что у них ничего не получится. Ленка, с ее лидерскими замашками, невероятной самостоятельностью и требовательностью, никогда бы не потерпела Сашкиной вольницы. И хотя она единственная из девчонок-сокурсниц была не просто вхожа в нашу мужскую компанию, но и являлась абсолютно равноправным ее участником и мы были друзьями не-разлей-вода, я все же вздохнул с облегчением, узнав о том, что они не вляпались в общую семейную жизнь.
- Здесь она. Перевезла родителей жить куда-то в Подмосковье, а сама пока тут - Сашка затянулся сигаретой и выпустил в потолок длинную струю дыма.
- Ты давно ее видел?
- Года полтора наверное не встречались. В последний раз в феврале прошлого года на встрече однокурсников.
- А я наверное лет семь-восемь, не меньше – я стал считать и прикидывать в уме, сколько же я ее не видел.
Задумавшись, я добавил вина в почти пустые стаканы и сделал добрый глоток.
- С удовольствием бы повидался с ней, – продолжил я свою мысль.
- А в чем проблема? – Сашка тоже отхлебнул – Давай сходим к ней.
- Когда?
- Да хоть сейчас!
Я бросил взгляд на электронные часы. Шел второй час ночи.
- Неудобно. Пока доберемся, будет третий час. Без предупреждения, без цветов...
- Разберемся! – уверенно сказал мой друг – Пошли!
Мы вышли на улицу. Теплый, но свежий воздух после прокуренной вдоль и поперек кухни напомнил мне первый глоток холодного пива в жару. Вспомнилось высказывание о том, что вся прелесть пива именно в первом, самом сладком и вкусном глотке. Мы неожиданно быстро поймали машину.
- К ЦеКа – коротко и внушительно сказал Сашка таким тоном, каким наверное и должны говорить настоящие партайгеноссе, жестом удержав мой возникший было недоуменный вопрос. Минут через пять мы уже были на месте. Было тихо и безлюдно. Не было даже проезжающих машин. Стоя на противоположной от ЦК стороне улицы, мы делали вид, что хотим прикурить.
- Ты говорил, что мы не найдем цветы – ухмыляясь произнес Сашка, кивнув на розарий – Выбирай!
- Ты с ума сошел! Мне для полного счастья только политической статьи не хватает.
- Не ссы, прорвемся. Тут патруль ходит раз в 15 минут. Дождемся пока они пройдут вдоль фасада и свернут за угол здания. У нас будет три-четыре минуты, не меньше. Успеем!
Я с сомнением покачал головой. Его идея меня явно не вдохновляла. Вся территория просматривалась как на ладони. Яркий свет фонарей и прожекторов не оставлял ни единого шанса остаться незамеченным. Сашка протянул мне ножницы.
- Если что, встречаемся у кинотеатра «Патрия». Я иду слева, ты справа.
Я опять покачал головой.
- Слушай, может мы найдем более безопасное место? Если там накроют, то в крайнем случае сойдет за мелкое хулиганство, а то и штрафом обойдемся, а здесь политику пришьют. Диверсантом сделают. Тем более, что я как-никак уже иностранец, а отношения между нашими братскими странами сам знаешь какие.
- Отмажем, - опять ухмыльнулся Сашка.
Я промолчал, хотя хотя вся эта затея мне нравилась все меньше и меньше.
- Так, а вот и наши родные, - вполголоса произнес Сашка, глядя на патруль через мое плечо – Стой спокойно и не дергайся.
Через полминуты он продолжил:
– Расходимся, и как только они завернут за угол, ты идешь. Мне придется немного подождать пока они полностью скроются, а тебя они видеть не будут, так что не бойся.
Мы демонстративно пожали друг другу руки и я пошел в свою сторону, кося глазом и стараясь держать в поле зрения полицейский патруль. Дойдя до угла комплекса, пара полицейских свернула направо и скрылась от меня за елями. Еще через несколько секунд Сашка махнул мне рукой. Пригнувшись, на полусогнутых ногах я побежал через проспект как в рукопашную, сжимая в руке ножницы. Сердце беспорядочно застучало, как картофелина в трясущейся кастрюле. Было ощущение, что этот грохот слышит вся округа. Подскочив к ближайшему кусту роз, я, споткнувшись на ослабших ногах, рухнул на газон. Ножницы оказались слишком маленькими и тупыми, мои пальцы слишком толстыми, и мне никак не удавалось перерезать твердый стебель. Обдирая руки о громадные и острые шипы, я старался надломить хоть один цветок. Руки вспотели и тряслись от возбуждения, смешанного со страхом, изображение в глазах прыгало как картинка у плохого киномеханика, в горле пересохло и я проклинал Ленку, Сашку, отсутствие благоразумия, свое малодушие и неумение сказать «Нет!». Я уже даже не дышал, а сипел сквозь стиснутые зубы как сапная лошадь. Весь хмель улетучился, как будто его и не было. Я понимал, что отступать уже поздно и если меня накроют, то свои пять-восемь лет я получу вне зависимости от количества изуродованных кустов.
Свисток бичом ударил по нервам. Сердце бухнуло в колокол последний раз и остановилось. Внизу живота образовалась противная ноющая пустота. Послышались крики и топот ног. «Нет, это происходит не со мной» – билось в голове. Представив себя на четвертом десятке лет жизни удирающим от полиции, прыгающим через заборы с охапкой цветов в уже чужой по сути стране – эта мысль меня просто парализовала, на несколько мгновений лишив воли и сил. Свистки и топот ног продолжались. Я приподнялся на локте и, вытягивая шею, постарался разглядеть, что там происходит. Прыгать через заборы пришлось не мне. Я увидел как Сашка, буквально продираясь через густые заросли роз, пытается оторваться от бегущих за ним двоих полицейских. «Попали, блин!» – мелькнуло в голове. Сердце взорвалось и опять застучало молотом по ребрам. Я поджал ноги и затаился. К счастью, мой друг меньше всего задумывался об экологии и несся напрямую через клумбы, невзирая на преграды и уводя за собой патрульных. Те же, то ли оберегая казеную амуницию, то ли жалея газон и растения, вынуждены были делать крюк в несколько десятков метров, обегая кусты роз. Я сгреб срезанные цветы и ползком добрался до скамейки с классиками. Приподнявшись и выглянув через плечо вождя мирового пролетариата, я увидел светлую Сашкину рубашку, мелькающую среди деревьев соседнего парка. «Там же высоченный забор» – мелькнуло и затерялось в голове. Пригнувшись, я рванул в обратную сторону. С цветами к кинотеатру напрямую идти было опасно, и я вынужден был сделать крюк в четыре квартала, чтобы обойти комплекс правительственных зданий. Войдя в парк, я спрятал цветы под ближайшей скамейкой, отряхнул как мог свои брюки и рубашку, и небрежно, насколько это мне позволял мой артистизм и дрожащие колени, направился к кинотеатру.
«Вы не подскажете, где здесь библиотека?» – незабвенная фраза Вицина из "Операции Ы", пришедшая на память так некстати, рассмешила меня. Я не смог удержать истерический смех, мне удалось только приглушить его.
Возле кинотеатра Сашки не было. Меня это встревожило. Мысль о том, что я буду говорить Светке - его жене жгла, не давая мне покоя. Адреналин, выплеснувшийся из меня, требовал немедленно идти искать патруль и отмазывать друга.
- Подожду еще немного, - решил я и закурил. На месте не стоялось и я решил обойти кинотеатр вокруг. За кинотеатром было страшно, темно и тихо. Неужели его все-таки взяли? Я старался не спешить, внимательно вглядываясь в углы и тени. Невообразимый грохот, раздавшийся сзади, пребольно ударил по и без того вздернутым нервам, заставив меня содрогнуться. Я инстинктивно вжал голову в плечи и резко обернулся. Сердце опять ухнуло и куда-то пропало. Гремела крышка мусорного бака, ударившаяся об асфальт. Из бака показалась Сашкина голова с неизменной сигаретой.
- Бл…ь! - вырвалось у меня
- Я же говорил тебе, не ссы, прорвемся! – Он протянул мне несколько роз и вылез из бака – Хорошо хоть пустой оказался, - сказал он, водрузив крышку на место.
- Ну ты даешь! – ко мне вернулась связная речь – Как тебе удалось от них смыться?
- И опыт, сын ошибок трудных, - процитировал он мне классика, - А где твои цветы?
- Спрятал. В парке.
Я похлопал себя по карманам.
- А вот ножницы потерял. Наверно там оставил. Вот, зараза!
- Светка мне за них яйца оторвет. И тебе заодно - Сашка деловито отряхнулся и подумав, добавил
- Нет, тебе только голову. Завтра купишь ей новые, фирменные.
Мы, соблюдая меры предосторожности, вышли из темноты и я наконец смог разглядеть толком Сашку и себя. Его брюки и рубашка чем-то смутно напоминали одежду главных героев из картины «Бурлаки на Волге». Левый карман был распорот едва ли не до колена, на штанах виднелись характерные следы от шипов. Они были безнадежно испорчены. Я был не столь жалок, но мои локти и любимые светло-серые брюки были характерного грязно-зеленого цвета. Руки были изодраны в кровь.
Тоже на выброс, - с сожалением подумал я, глядя на колени.
- Где это ты так умудрился? – спросил я.
- Через забор перелезал, за пику зацепился карманом.
- Понятно. Идем за моими цветами? Только бы найти их.
Внимательно глядя по сторонам, мы пошли к моему тайнику. Несмотря на темень, мы нашли цветы достаточно быстро. У Сашки было четыре розы и у меня четыре.
- Самое то, – сказал Сашка - По три Ленке от каждого из нас и по одной Светке. Тоже от каждого из нас. Но уже утром. Иди лови тачку, а я пока тут побуду, подожду, чтобы не светиться с цветами.
Через несколько минут мы уже подъезжали к дому Ленки. Мое сердце, уже было успокоившееся, опять начало бухать во все колокола. На 4-й этаж мы взбежали как пацаны, невзирая на возраст. Сашка нажал кнопку звонка. Никто не открывал. Он позвонил еще раз. Никакого ответа. Я трижды постучал в дверь кулаком. Мое возбуждение и предвкушение радости от встречи с другом, которого я не видел много лет, постепенно уступало место разочарованию и какой-то неясной обиде.
- Кто там? – Ленкин голос не предвещал ничего хорошего.
Едва сдерживая рвущийся от возбуждения крик, я радостно выпалил
– Сто грамм! Открывай, Ленка! Друг из Москвы приехал!
- Сейчас – прозвучало из-за дверей.
- Слава Богу, дома, - вырвалось у меня.
Через минуту щелкнул дверной замок и на пороге появилась Ленка в домашнем халате. Щурясь от света на лестничкой клетке и придерживая руками халат на груди, она недовольно посмотрела на нас и произнесла
– Мальчики, кажется вы забыли, что нам не по восемнадцать...
***
- Ну и ладно, - наконец прервал наше тягостное молчание Сашка когда мы уже шли по улице. Он переломил одну розу пополам и отбросил ее в сторону
- Светке достанется роскошный букет из семи роз.
А я вдруг с тоской понял, что это была моя последняя встреча с Ленкой...
