Никто из них не опоздал. Они столкнулись прямо у входа в спортивный корпус. Быстро, как бы вскользь поздоровались, прошли в помещение и после душа встретились на краю бассейна. Когда Люся увидела почти обнажённого Юру, то на неё нахлынуло то же желание, что и в прошлый раз: отложить, перенести это дурацкое плавание. Плоть явно требовала своего. Тем не менее, как и тогда, они прыгнули в воду и принялись наматывать свои десятки и сотни метров. Люся всё время была на два корпуса впереди. В этот раз, она проплыла уже два километра кролем.
– Вы знаете, Юра, – сказала Половецкая во время передышки после очередной тысячи метров, – я в следующий раз попробую и баттерфляем.
– А Вы и баттерфляем плаваете?
– Так ведь в бассейне всему обучают, а потом присматриваются, что лучше получается. Этот стиль и становится основным.
– И какой же у Вас основной?
– Да я была банальной пловчихой вольным стилем.
– То есть, крольчихой, – улыбнулся Юра.
– В общем, да, – ответила улыбкой Половецкая.
Последние две тысячи брассом они отплавали молча и без разговоров.
После душа, на выходе Люся была немного в растерянности: в кафе идти разговоры разговаривать ей явно не хотелось. Чего-то серьёзного она предложить не могла, да и до занятий у неё оставалось почти три с половиной часа. Поэтому Люсю охватило давно забытое с юности чувство ожидания. Как на танцах: пригласят – не пригласят, пригласит – не пригласит. При этом, она понятия не имела, что же Юра сегодня до работы сможет ей предложить. Хотя, с другой стороны, Половецкая понимала, что, если бы у Юры не было никаких идей, он не стал бы настаивать на столь ранней встрече – он же, в конце концов, был взрослым мужчиной.
Её смутные ожидания и раздумья прервал молодой человек:
– Людмила Васильевна, а что, если я Вам покажу, как я живу?
– То есть… Вы, Юра, в такую рань приглашаете меня в гости?
– Ну, да. А что тут такого?
– Да ничего.
– Так идём?
– Идём!
– Я тут живу недалеко, у меня, как это ни пафосно звучит, есть даже своя квартирка, тут рядом, буквально пятнадцать минут пешком.
– А до работы сколько?
– Быстрым шагом я дохожу тоже за пятнадцать – двадцать минут.
– Чудесно, тогда не будем терять времени. А откуда, если не секрет, у Вас своя квартира?
– Очень просто. Сам я из другого города, «не местные мы». Здесь снимал квартиру. А потом один мой друг предложил мне афёру. Я сначала отказался, а потом подумал: «А почему бы и нет, почему я должен большую часть зарплаты отдавать за гадюшную комнату в коммунальной двухкомнатной квартире – я и мои хозяева, алкоголики. Да ещё и в хрущёвке». Они, правда, поставили там перегородку, и у меня была комната с отдельным входом, но до комфортных условий жизни было далеко. Вот я и согласился на предложение моего друга.
– И что ж это была за афёра?
– Да очень просто, фиктивный брак.
– Так Вы, Юра, женаты?
– Я же сказал, что брак был фиктивным.
– Это всё равно, но почему был?
– Это не всё равно, впрочем, кому как. А если б не «был», то я не имел бы своей жилплощади. Впрочем, Вам это, наверное, покажется неинтересным, такие вещи больше интересуют таких провинциалов, как я, и то не в плане истории, а в плане техники осуществления.
– Почему же, Юра, очень даже интересно.
– Ну, тогда слушайте. История как раз займёт столько времени, сколько нам идти до моего дома. Дело было так. Мой друг мне сказал, что у него есть знакомая, которая недавно развелась со своим мужем и живёт в двухкомнатной хрущёвке. Она ищет человека, чтобы заключить фиктивный брак.
– Я не поняла, зачем это ей?
– Дело в том, что в той же квартире жила ещё её родная сестра с мужем и ребёнком. Если, знакомая моего друга выходила замуж, а её бывший муж оставался там прописанным – классный мужик, между прочим, и прописывала туда ещё и нового мужа, то квартира оказывалась настолько переполненной, что разъезд, на который уже давно было подано заявление, был неминуем. Бывший муж жил у новой жены и ни на что не претендовал. Я должен был дать этой женщине тысячу рублей для ускорения процесса – она знала, кому давать, жениться, прописаться, развестись, и мы получали все жилплощадь: сестра оставалась одна в старой квартире, бывший муж получал комнату в коммуналке, мы получали двухкомнатную квартиру, потом делали обмен с Валерой, так его звали, и он выписывался от своей бывшей жены и, наконец, официально женился и прописывался у новой жены. В результате, для того, чтобы комар носа не подточил, я выложил ещё одну тысячу, но деньги очень быстро отбились: я больше не платил за аренду. У меня была шикарная комната с потолками четыре с половиной метра.
– Почему же Вы оттуда уехали?
– По двум причинам. Первая состояла в том, что там были ещё и двое соседей на одну кухню, одну ванную, один туалет. Сначала была одна старая бабка, которая по полдня могла сидеть на унитазе, потом она умерла, и комнату стали сдавать. Новые соседи оказались достаточно буйными. Каждый вечер, вместо того, чтобы расслабиться после работы, нужно было кого-то утихомиривать – не будешь же безвылазно сидеть у себя в комнате, время от времени нужно было выходить и в места общего пользования. Да они ещё, как и многие квартиранты, были грязнули. Вторая соседка, вероятно, тоже страдала. Это была тихая женщина, чуть старше сорока. Но когда приходил её любовник, а это случалось где-то раз в неделю, то всем было мало места – он даже с ножом бросался, если его что-то не устраивало. Я как-то скрутил его, и собирался вызвать милицию, но соседка уговорила меня не делать этого. Вы знаете, у неё в глазах стояла такая мольба, что я не решился уже позвонить, но взял с него честное слово, что всё это в последний раз. Он сдерживал своё слово, когда я был дома, но в моё отсутствие происходили дикие драки с крушением мебели.
– Между соседями?
– Конечно, они друг друга стоили, и все были не дураками выпить. Я знаю, что они уже и пили вместе, но каждая пьянка в моё отсутствие заканчивалась мордобоем.
– А в Вашем присутствии?
– А в моём присутствии, соседка, боясь, что я вызову милицию, уводила его в свою комнату. Ну а пили они, естественно, на кухне.
– А какая была вторая причина.
– Вторая причина тоже простая. Дом-то был старый, потолки высокие, но перекрытия – деревянные. Сверху жила семья с детьми. Дети бегают, и это нормально, но на меня сыпалась побелка. В общем, как только появилась возможность переехать, я переехал.
– Поменяли комнату в коммуналке на отдельную квартиру?
– На гостинку. Правда, комната у меня большая – восемнадцать метров с нишей для кровати. Я купил диван – книжку, но складываю его, только когда приходит много гостей – он служит посадочным местом, и не одним.
– Всё равно шикарно.
– Да, неплохо, но… есть некоторые «но».
– Какие же?
– Ну, Вы знаете, какая публика в основном живёт в гостинках – от мусоропровода оторвали крышку. Лифт постоянно ломается. Кругом всё, что можно выбить – выбито, всё, что можно оторвать – оторвано. Но всё-таки, я прохожу сквозь этот, с позволения сказать, коридор и дальше всё моё. Мой дом – моя крепость за стальной дверью.
– Ну, конечно, это несравнимо лучше. Как Вам удался этот обмен.
– Случайно. Плюс полторы тысячи.
– Такое впечатление, что Вы деньги печатаете – туда тысяча, сюда тысяча.
– Печатаю. Я два раза в неделю ещё работаю ночным таксистом. Вот мы и пришли.
Половецкая с Юрой подошли к девятиэтажной гостинке из белого силикатного кирпича. Лифт работал, но останавливался между этажами, поэтому ещё надо было спуститься по лестнице на один пролёт. И внизу, и на Юрином шестом этаже было необыкновенно грязно, всё действительно было ободрано, но вот они подошли к двери, Юра открыл её, и Люся очутилась в небольшой прихожей. Юра помог ей снять пальто, которое он повесил здесь же, в шкаф-купе.
– Проходите, Людмила Васильевна.
– Спасибо. А тапочки у Вас есть?
– Одну секунду. Если хотите, конечно. Можете и не разуваться.
– Хочу, Юра, хочу.
– Санузел у меня, конечно же, совмещённый, свет включается прямо возле двери, – сказал Юра, доставая новые или почти новые женские элегантные тапочки прямо Люсиного размера.
– Спасибо.
Половецкая зашла в аккуратную маленькую ванную, где вместо традиционной для гостинок сидячей ванны, Юра установил душевую кабину. Рядом был небольшой умывальник – его ещё бы чуть-чуть уменьшить, и был бы настоящий рукомойник. Рядом с душевой кабиной висели два полотенца – одно большое банное, второе поменьше. Зеркало над умывальником находилось между двумя свечкообразными бра – перед зеркалом было светло, а сама ванная комната была слегка затенена. Люся вымыла руки и вышла в коридорчик.
– Проходите в комнату, Людмила Васильевна.
– Спасибо, Юра.
Она зашла в комнату. Помещение было слегка больше (на два метра, вспомнила Люся рассказ Юры) большой комнаты её с Андреем квартиры. Заметила стереофонический музыкальный центр с проигрывателем и кассетным магнитофоном. Подойдя ближе, Люся прочитала название фирмы, «SHARP». Под центом на специальной подставке Люся увидела около тридцати пластинок. Люся стала их рассматривать. Музыкальный вкус хозяина несколько отличался от того, что господствовал в Люсиной компании. Эту музыку Половецкая тоже знала, но была от неё не в восторге. «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band», The Beatles. Из этого альбома Люсе нравилась только одна песня, правда признанная лучшей британской песней всех времён. Дальше были две пластинки The Rolling Stones, которых Люся вообще не любила. Это были «Out Of Our Heads» и «Emotional Rescue». Ролики, как их называл Миша Кононов, были чересчур жёсткими для Люсиного вкуса. Такой музыки как «Led Zeppelin III» и «Deep Purple In Rock» Люся вообще не понимала. А вот, найдя диски «Fragile» и «Close To The Edge» группы Yes, Люся была приятно удивлена. В это время из ванной комнаты вышел Юра.
– Любите рок-музыку?
– Да вот, не особенно, хотя Yes очень люблю.
– Давайте что-нибудь поставим.
– А что Вы предложите?
– Ну, например, Рода Стюарта.
– Нет, спасибо. А нет ли у Вас, например, Мирей Матье?
Тут уж Юра несколько засмущался:
– Да я как-то эстраду не очень люблю.
– Понятно.
– Но я понял, что Вам должно понравиться. У меня есть пара дисков Пола Маккартни. Называются «Wings At The Speed Of Sound» и «London Town», Вам должно понравиться. Я бы поставил сначала «London Town».
– Хорошо, полагаюсь на Ваш, Юра вкус.
Зазвучали первые завораживающие ноты песни London Town. Для Люси это действительно была приятная неожиданность.
– Людмила Васильевна, а хотите я Вам слайды покажу.
Тут Люся заметила аппарат для автоматического показа слайдов, но экрана не было.
– Юра, я всё думаю, что мне напоминает Ваша квартира, и, наконец, поняла.
– И что же?
– Ловушку. Вы – паук, а я муха, а Ваша квартира – паутина.
– Что, такая же неприятная?
– Напротив, идеальная паутина, в которую глупой мухе хочется попасться. И мне кажется, что я с чем-то подобным уже сталкивалась.
– И где же, – несколько обиженно протянул Юра.
– Вспомнила! Я об этом читала…, как же автора звали? Нет, сейчас не вспомню. Но повесть была хороша. По ней ещё фильм сняли. А вот название вспомнила – «Кто поедет в Трускавец?» Там вначале главный герой затаскивает главную героиню в такую же приятную квартирку.
– Ну, я ж Вас не затаскивал…
– Там он её тоже не силой тащил. Не в этом дело. Тут действительно приятно, и редкая женщина сможет совладать с собой.
– Так слайды Вам показать, – опять, но уже несколько вымученно спросил Юра.
– Не надо, Юра, ещё экран надо вешать.
– А я его обычно не вешаю. Смотрю на потолке, как в фильме, как он назывался?
– Ха, «Экипаж» он назывался. И герой Леонида Филатова, таким образом, затаскивал девушек себе в постель. Мол, приляжем, слайды смотреть удобней будет, – хихикнула Люся.
– Ну, Людмила Васильевна…
– А что, Юра, ну? – спросила Люся уже серьёзно и положила руку ему на грудь. Рука ощутила крепость огромной грудной мышцы. Уже одного этого сейчас Люсе было достаточно, чтобы почти сразу возбудиться.
В это время Маккартни запел «I’m Carrying», Люся инстинктивно встала на цыпочки, обняла Юру за шею, нагнула его к себе и впилась губами в его губы. Она почувствовала, как его язык уверенно проходит к ней в рот и начинает ласкать его изнутри, временами переплетаясь с её языком. В это же время его сильные руки подхватили её как пушинку и в плавном ритме Маккартни куда-то понесли.
– В постель, – вихрем пронеслось в голове у Люси, – наконец-то!
Юра положил её в постель, ещё на весу сняв блузку и бюстгальтер. Наклонился и очень нежно и уверенно провёл языком вокруг её левого соска. Потом лизнул правую грудь и пососал правый сосок. В голове у Люси стоял густой туман. Она почти ничего не соображала, превратившись в одно, очень острое чувство. Продолжая манипулировать языком с её грудями, Юра очень быстро и умело, почти что одним движением, снял с Половецкой юбку, колготки и трусы. Люся же, почти ничего не соображая, прямо сорвала с Юры рубашку и вцепилась в брючный ремень. В это время, Юра очень аккуратно и нежно провёл рукой у Люси между ног, и она почувствовала, что потекла. Молодой человек помог ей освободить себя от брюк и от трусов, и Люся сейчас же потянулась к Юриному мужскому достоинству. Но то, что она там нащупала настолько разочаровало её, что она еле сдержалась, чтобы не выдать себя.
– Сейчас я приду в норму, Люда, – сказал Юра, впервые называя её на «ты» и просто по имени, – у меня тут сравнительно давно никого не было, я ни о ком не мог думать, кроме тебя. – Он ещё бормотал что-то такое, что заставляло отпустить чувство разочарования. Люся взяла в руку немаленький, но совершенно мягкий орган и принялась его ласкать своими пальцами и кулачком. Достоинство мужчины слегка шелохнулось, и Люся почувствовала, как ей на руку не капает, а льётся теплая вязкая жидкость.
– Господи, неужели он кончил, даже не встав, как следует, – пронеслось у Люси в голове.
Увы, это было так.
– Извини, – просто сказал Юра так, как будто такой с ним случалось, по крайней мере, через день и откинулся на спину.
– Ну что ты, дорогой, ничего страшного, ты просто перевозбудился, такое бывает. Надеюсь, это не окончательно?
– Нет, что ты. Только нужно время.
– Я тебе сейчас помогу, – сказала Люся, крепко сжимая член в кулаке. Вдруг, она наклонилась, и стала целовать своего партнёра в живот от пупка и всё ниже, ниже, ниже. Её волосы коснулись кончика его члена и она, вдруг почувствовала, что нечто у неё в кулаке, начало стремительно расти, раздвигая её пальцы и коснувшись щеки. Сильные руки подхватили её и просто посадили верхом. Люся осторожно присела и почувствовала как что-то очень большое и горячее входит в неё, буквально разглаживая всё внутри. Чувство радости переполнило Люсю, и она плотно села на партнёра, с удовольствием ощущая полную заполненность себя. Такое ощущение было новым. Когда заполнение закончилось, Люся от нахлынувших на неё чувств даже подпрыгнула, потом медленно опустилась назад. Процесс пошёл, и он явно нравился обоим. Люся нагнулась к лицу Юры и поцеловала его долгим поцелуем. Теперь её язык ласкал Юрин рот, потом он вытолкал её из своего рта, и она почувствовала его язык у себя во рту. Юра заполнял её всю. Она освободила свой рот от его языка, нагнулась к самому уху, и прошептала:
– Только не торопись.
И в этот миг почувствовала, что огненная жидкость, как лава из вулкана, изверглась прямо в неё. Почти сразу же чувство заполненности стало проходить.
– Господи, – подумала Люся, – и минуты ж не прошло. – Ты всегда так быстро всё делаешь? – спросила она своего партнёра с вымученной улыбкой.
– А что, очень быстро?
Этот вопрос вывел её из себя.
– Почитай, хотя бы какую-то популярную литературу.
– Я могу доставить тебе оральное удовольствие.
– Знаешь, Юра, не надо. Я тут вспомнила, что у меня ещё есть одно дело до работы, дай, пожалуйста, полотенце.
– В ванной – чистое, для тебя повешенное.
– Спасибо. А ты пока завари кофе покрепче.
Люся вышла из ванной комнаты и прошла на кухню, где Юра уже заварил крепчайший и очень ароматный кофе.
– Откуда у тебя такой кофе?
– Друзья из Испании привезли.
– Хорошо твоим друзьям – бывают в Испании. И тебе хорошо – такой кофе привозят.
– Давай, я отдам тебе этот пакет.
– Нет, Юра, спасибо. Давайте договоримся, что сегодняшнего дня просто не было. Нам вместе работать. Вы, главное, не комплексуйте, Вы ни в чём не виноваты. Это просто был дан мне такой знак.
– Какой?
– Что у меня, у замужней женщины, возникают всякие дурные мысли и желания, а их не должно быть. И не будет!
– Вы что, за всё время замужества никогда не изменяли мужу, – Юра понял ситуацию правильно, и тоже перешёл на «вы».
– Изменяла. Сегодня. Впервые. И очень жалею, потому что это неправильно.
– А если любовь?
– А если такая любовь, что невмоготу, то уйди от мужа, и живи с тем, кого любишь. Это будет, по крайней мере, честно.
– Сурово!
– Зато правильно.
– А как Вы думаете, Ваш муж тоже Вам никогда не изменяет?
– А вот этот вопрос, Юра, я с Вами вовсе не намерена обсуждать. Проводите меня до выхода из парадного.
Понятное дело, что никакого вечернего кофепития в этот день не было. Люся пришла домой раньше. Её пугала ещё одна мысль – она не была очень опытной в подобных делах, положилась на мужчину, а он так безжалостно в неё кончил. Люся боялась беременности.
На ужин Люся сделала чудесные сырники, А у них ещё оказалось в доме немного меда, так ужин получился на славу, и все Люсю нахваливали. И все говорили, какая она хорошая жена да какая она хорошая мама. От такого количества похвал, настроение Люси мгновенно улучшилось. И когда они все легли спать, Люся показала Андрею в постели такое, чего он не помнил со дня свадьбы. Посредине ночи он от удивления даже спросил:
– Солнышко, да что это с тобой сегодня?
– Тебе что, не нравится?
– Не нравится? Да я просто в восторге! И чувствую себя опять семнадцатилетним гиперсексуальным юношей.
Они так и не заснули до утра.
Утром Люся сварила кофе, все вместе сели за стол, что в последнее время было достаточно редко, и, вдруг, Лена, хитро прищурившись, спросила:
– А что это родители, вам по ночам не спится? Вы хотя б вели себя потише, а то ребёнок не выспавшись, пойдёт сегодня в школу.
– Ну, дочка, не спалось, ворочались, ты уж извини.
– Да ладно вам, продолжайте в том же духе – давно у нас таких завтраков не было, главное, чтоб бессонница у вас была не от болезни!
– Лена! – притворно строго сказал отец.
– Уже умолкла!
Это было хорошее утро в семье Половецких, и все они ещё долго будут его помнить.