пока сплетения слов складываются в одно дежавю, а каждая из смертей - в собственную нирвану.
клей мне волосы моих безглазых кукол и сшивай цыганской иглой подсказки и карты, нарисованные на коже,
если ты не знаешь о том, что рваные рифмы исцеляют рваные раны,
или просто не веришь в то, что это возможно.
а ведь мы с тобой больше ничего не боимся. нам больше нечего искажать.
и мы рассыпаемся выгоревшим песком в глаза этих звезд, глотая воздух холодным, безвкусным желе,
складывая собственные стихи в газетных воробьев и исписанных аистов, и сами превращаемся в оригами.
неужели ты и правда думаешь, что мы с тобой этого не заслужили,
что мы этого не выжили и не выплакали?
и я жарко дышу в эту старую, озлобленную засуху. как будто облака давным-давно выжали,
а они продолжают развеваться под потолком. пересохшими простынями.
как будто мы с тобой когда-нибудь разучимся ждать.
ты же знаешь, это то же самое, что разучиться плавать.
