Считается, что мы постоянно к подготовке к разным событиям: в молодости к взрослой жизни, в зрелой - к старости. Но не забываем ли мы, что жизнь это не репетиция, заготовка будущих событий? Что эти события и есть та самая жизнь, которую мы проживаем, в заботе о том, как будет происходить наше завтра, забывая, что у нас есть только здесь и сейчас. Только здесь и сейчас.
Ему давно не было так скверно. Слоняясь по улицам старого города уже несколько дней, по обыкновению курил сигареты, останавливался возле красивых домов и долго смотрел на них бирюзовыми глазами и улыбался. Душа замирала от красоты и грусти. Он тонкими пальцами едва касался кладки домов, памятников и шёл дальше. Кутаясь в шарф и выдыхая пар, ловил ресницами снежинки. Теряясь в шуме большого города, он побрёл к старому парку и, упав в снег, смотрел на плачущее небо белоснежными кристаллами. Он был счастлив, так как любил этот город, эту погоду, это место. Но глаза его язвились печалью. В плеере нежно лилась музыка новомодной группы «Город 312» и заставляла отголосками вздрагивать душу. По лицу стекали капли растаявшего снега. Он так позволял себе плакать. В глубине кармана затрепыхался телефон.
-Привет, Тёмыч. Выручи. У меня с девушкой встреча, я не в городе сейчас, а у неё телефон отключен. Приедь, объясни, что я не смог.
-Хорошо, как она выглядит? – бархатным голосом произнёс безучастно Артём.
-Не знаю. Она сказала, что не обратить внимания нельзя. Зовут Аксинья.
-Свидание в слепую?
-Позвонила как-то, ошиблась номером. С тех пор и созваниваемся.
К указанному месту Артём прибыл вовремя, огляделся и обратил внимание на девушку, которая стояла в углу и грела дыханием руки. Обернувшись, он побрёл в обратную сторону. Всматривался в огни большого города и витрины бутиков. Фонари освещали его бледную кожу, ветер терзал открытую шею. Он выбрал самые колючие розы и поспешил вернуться. Оглядел девушку: тёмные волосы кудрями обрамляли белоснежное лицо и глаза такие синие, широко распахнутые, и в них томилось всё то, чего уже давно не было у него. Слабо улыбаясь он подошёл ближе и протянул букет.
- Максим? Я думала ты не придёшь. Я тебя немного другим представляла. – сказала девушка улыбаясь как ребенок, оглядывая своими влажными глазами Артёма.
- Извини, я задержался. – сказал он, аккуратно взяв её руку, сжимая пальцы в своих ладонях. – ты совсем замёрзла.
Девушка смущённо отдёрнула руку и опустила глаза. Они брели по заснеженным улицам и молчали. Аксинья сжимала в руках розы и умилялась спутнику. Тишина была сладкой и мучительной.
- Может, всё-таки согреем губы за разговором? – спросил Артём, поднимая взгляд на собеседницу.
- Я представляла тебя другим. А ты на Эльфа похож.
- Это плохо?
- Это прекрасно. Эльфы самые красивые существа по фэнтези.
- Ты мечтательница, – сказал Артём, поворачиваясь к ней лицом.
- Это плохо?
- Это прекрасно, – едва дотрагиваясь ее лица пальцами, ответил собеседник.
Они свернули с улицы, вошли в кафе и сели у окна. Снег кусками облеплял стекло и, тая, сползал вниз. Они весело болтали, пили глясе, и Артём понимал, что девушка вызывает у него самые искренние симпатии. Она была естественна и прекрасна. Ко всему была замечательным собеседником. Не зря друг общался с ней по телефону, а потом решил встретиться. Отогревшись, они покинули кафе и пошли к старому парку, где Артём любил проводить время в одиночестве. На противоположной стороне от входа в парк находилось озеро.
-Как красиво здесь, – сказала девушка, ступая на едва заледеневшее озеро.
- Лёд здесь ещё не прочный, – с волнением произнёс Артём.
Она сделала ещё несколько шагов и лёд, проломившись, окунул ноги девушки в холодную воду.
-Стой, – бросаясь к Аксинье, закричал Артём. – Я предупреждал, – подымая на руки спутницу, качал головой тот. – Я здесь недалеко живу. Настаиваю на посещении моей скромной обители.
На пороге их встретил огромный кот и, лениво оглядев, поплёлся к себе в кресло. Артём посадил девушку на стул, поставил ёмкость с тёплой водой и дал чашку горячего чая.
- Ты смелая девушка, Аксинья. Все твои приключения будут вполне удачны, если мужчина, который рядом сможет вытащить тебя из создавшихся ситуаций.
- А у тебя пальцы музыкальные. И ты тоже если не мечтатель, то романтик.
Он протянул ей полотенце и, сев рядом, всмотрелся в её лучистые глаза.
- Аксиньюшка, до чего же ты замечательный человек. И глаза у тебя на редкость добрые.
Артём сел на колени перед девушкой и вытер ей ноги полотенцем.
Утром Аксинья проснулась одна и, встав с постели, прошла на балкон, где её Эльф курил сигарету. Рассвет золотил снег на крышах домов.
- Аксинья, тебе стоит уйти.
- Хорошо, я уйду. Что-то случилось?
-Случилось, моя хорошая, – не поворачивая лица, сказал Артём.
- Я тебя обидела, Максим?
- Нет, скорее я тебя. Во-первых, я Артём.
- Я знаю, что не Максим, но называть тебя как-то надо было.
- Во- вторых, сейчас сюда приедет моя девушка…
- Зачем же ты тогда позвал меня сюда?
- Уходи.
Аксинья молча оделась и вернулась на балкон.
- Открой мне дверь - сказала девушка, дрожа голосом.
Он не повернулся, продолжая курить сигареты одну за одной. Пауза длилась так долго, что звоном в ушах лопалась каждая секунда.
- Выпусти меня! Ты же сказал, чтобы я ушла. Открой дверь!!!
- Прости меня. Я не могу иначе.
- Я вижу. Как иначе? Девушка на ночь и пошла вон! Вариантов-то других вы придумать не можете. А зачем?
Он обнял её лицо пальцами и увидел, как слёзы плавно разрезали черты красивой девушки. Глаза её искрились, а губы дрожали.
- Я не могу поступить иначе.
- Ты можешь только повторить всеми придуманное. Давай без долгих прощаний, – срывался голос девушки.
- Она на инвалидной коляске. Она попала под машину по моей вине. Я не могу бросить её!
- Кто она?
- Девушка. Она сейчас будет здесь. Я прошу тебя, прости. Ключ возле зеркала.
Она дрожащими руками открыла дверь и выбежала незастегнутая на улицу. Солнце алым пламенем ложилось лучами на снег. На его щеке горела слеза. На её душе язвилась боль.
Она бежала по улице, спотыкалась и падала. Ноги обессилено несли её вдоль красивых домов, где кладка была старинна, но она не видела и не могла видеть её. Слёзы застилали глаза пеленой. Окончательно выбившись из сил, она упала в снег лицом и громко заплакала. Горячие слёзы рассекали снег, а жар лица превращал его в воду. Она знала, почему плачет. Нет, она не была обманутой, она знала, что он также искренен как и она, и даже то, что он не назвался не играло роли. Все его эмоции и чувства были реальны и правдивы как искры в её глазах. Но почему так сильно она сейчас плачет?
В устрашающей тишине квартиры раздалась мелодия телефона.
- Привет. Встретил её?
- Да, и не только. Нам нужно поговорить.
Он положил трубку и продолжал смотреть на алое зарево. Всё перевернулось в его чувствах. Очередная постель, очередная девушка, но эта ушла и унесла с собой часть его самого.
«Как блеклы взрывы страсти на фоне маскарадной мишуры – думал он – в сравнение с тонким лучом любви в темноте »
Макс стоял возле лавки под оранжевым фонарём и курил. Артём шагнул ближе и встал рядом.
- Тёма, что случилось? Где она?
- Она провела со мной вечер и ночь.
- Да она же актриса! Неужели не рассмотрела в тебе дешевого лицедея!? Ты же скоморох, дёргающийся на ниточках собственных приземлённых желаний!
- Именно потому, что рассмотрела.
Лицо Максима менялось и, дойдя до точки кипения, он ударил собеседника, свалив его с ног. Глаза его горели гневом. Развернувшись, он пошёл обратно.
Артём с трудом поднялся, сделал несколько шагов и, пошатнувшись, сел на лавку. Он закрыл глаза и мыслями вернулся в тот кошмарный вечер: вот он весь холеный и красивый покупает отвратительные жёлтые розы, идёт к месту встречи, стоит и курит, обнаруживает, что в ухе нет золотой серьги. Ёжится от неотвратимости разговора и нежелания что-либо выяснять. Глаза его уже были наполнены щенячьей добротой и мастерски грустной улыбкой. Девушка появилась внезапно, улыбалась, но он видел, что за улыбкой стоит грандиозный скандал, повод которого он чувствовал.
- Оксаночка, привет, – протягивая кричаще желтые розы, проговорил он.
- Артём, у тебя ко мне разговор? – неожиданно встревожено произнесла миниатюрная девушка с аккуратными губками.
- Да, золотце, наша любовь достигла предела и больше не имеет исхода. Нам пора разойтись.
Девушка отпрянула от него как ужаленная гремучей змеёй. Мотала головой из стороны в сторону, глаза её вспыхнули плачем, вытянув из кармана руку она протянула её Артёму и, открыв ладонь, бросила на асфальт его золотую серёжку.
- - Подонок! Отгадай, в чьей постели я нашла это?!…
Артём хотел приблизиться к девушке, но та развернулась и бросилась по направлению проезжей части.
Кажется она сама не понимала, что делает, но ей было нужно бежать, скрыться от проблемы, причина которой стояла на асфальте и печальными глазами разъедала ей душу.
Артём только успел увидеть, как на высокой скорости несется машина по дороге, на середину которой выбежала девушка.
Удар был таким сильным, что остаться в живых практически было чудом.
Артём открыл глаза и стал загребать руками снег на скамье. Он больше не мог слушать мычание изуродованной девушки, гладить её волосы, кормить с ложки. Казалось ещё не много и он сам броситься под машину, дабы не быть служанкой случайных обстоятельств.
Она стояла возле окна в гримерке и касалась тёплым лбом холодного стекла. Её мастер не позвонил ей, и она очень расстроилась, так как они часто встречались, и он немало давал уроков по существу для актёрского мастерства. Сегодня она играла ужасно, не могла сосредоточиться и забывалась в сценах. Хотя ей всегда хотелось играть либо в «Ромео и Джульетте», либо в каком-то подобном варианте. И ей повезло, ей предложили этот вариант под названием «В поиске любви». Режиссер был ею предельно доволен, но не сегодня.
- Аксинья, – сказал из-за двери знакомый голос, – сцену на крыше прогоняем и домой.
Она вышла на сцену и постаралась выплеснуть нужные эмоции, но вчерашний день и сегодняшнее утро истощили её. Монолог с её губ лился пересохшей рекой. Она металась взглядом и едва ли не плакала от бессилия что-либо изменить сейчас. Подняв взгляд на актрису, партнершу по сцене, удивилась её леденисто-бирюзовым глазам, очерченным чёрным карандашом. Такие же глаза вчера смотрели на неё в кафе, обладатель этих глаз нежно держал её за руку и бархатным голосом обволакивал её стихами, которые так чётко запомнились, так как она сама любила этого поэта:
В дверях эдема ангел нежный
Главой поникшею сиял.
А демон, мрачный и мятежный,
Над адской бездною летал.
Дух отрицанья, дух сомненья
На духа чистого взирал
И жар невольно умиленья
Впервые смутно познавал
«Прости, - он рек тебя я видел,
И ты недаром мне сиял.
Не всё я в небе ненавидел
Не всё я в мире презирал.»
Аксинья невольно отшатнулась от девушки и воспоминания, которое как вспышка взорвало её сознание. Шаг был последним, и край сооружённой крыши для сцены закончился, она с оглушительным грохотом упала вниз. Репетиция была окончена в тот же момент, и всех распустили по домам. Аксинья в несколько раз обмотала на шее шарф и побрела по знакомым улицам. Губы её ещё горели от поцелуев, а прикосновения были как ожоги. Она всё помнила, и память заставляла безудержно ныть её сердце. Она не жалела о произошедшем, скорее это было прекрасно. Но сдержать слёз боли она не могла. Укутавшись по глаза в шарф, она шла по пустой улице вдоль фонарей и лавочек. Её внимание обратил только парень, который, низко склонив голову, руками загребал снег. Она несколько секунд смотрела на него и, улыбнувшись, шагнула дальше.
