На роль титана?
В поэме, что ни строчка –
На лёгких рана.
Перо не засорится
От прозы века.
Но Китс в глазах столицы –
Всего лишь лекарь.
Её туман – отрава,
Недужны тени.
Ей нужен костоправ, а
Не сновиденья.
Её чесотки, грыжи,
Каменья почек
Значительней, чем рыжих
Лучей комочек.
А он во сне смеётся
Так окрылено.
А в нём покуда живо
Ручное пламя.
«Скажи, кто правил Солнцем –
До Аполлона?
А веришь ли, скажи, во
Влюблённых ламий?»
А он идёт на север –
Пишите письма!
Шотландский тёмный клевер
Четырёхлистный
Средь песен Робин Гуда,
В пустом кармане.
И Ламия покуда
Зовётся Фанни.
Лишь солнечные нити –
Его трофеи.
Не ласточки в зените –
Одни Психеи.
С Луной, за пинтой грога –
Его вечери.
Не в Рим ведёт дорога!
Лжёт изреченье!
Он верит: нет запрета
Для совершенства.
Но горечь и сомненья –
В его мажоре.
Пока на алтаре
Догорает жертва,
Преодолеть ступени
Успеем, Джонни!
Стать сдержанным и мудрым
Легко, но поздно.
Т жутко почему-то
Смотреть на звёзды.
А вдруг за этой далью –
Родные лица?
Ведь многие мечтали
Там повториться.
Неведомые силы
Там ищут схватки.
Невиданные символы
Ждут разгадки.
И вновь, обмакнув перо
В неземные росы,
Поэт оплатит кровью
Свои вопросы.
И вновь о воскрешеньи
Твердят убийцы.
И по небу, за щуплой
Фигуркой следом
Шагают совершенные олимпийцы.
Но мало кто сочувствует
Их победам.
02.-03.1997