Жилец, словно птенец, вылетел слишком рано.
В его комнатах тёмных цепочки мёртвых следов,
свернувшихся ржавой кровью на раковине и в ванной.
Он больше сюда не вернётся, не сделает верный шаг.
Ёлочные игрушки потеряли блеск и потухли.
И гости его беспокойные не будут стоять на ушах,
травя анекдотами и табаком тараканов на кухне.
Он дверь за собою закрыл и забыл ключи
под затёртым ковриком, куда никому не добраться.
Электрический счётчик, как Ворон сушёный, молчит,
и висит «никогда» над пачкою жёлтых квитанций.
На сухом языке между рамами бабочек рой
перешепнется крыльями от незнакомого ветра,
если срубят замок и войдёт равнодушно чужой,
посрывает картины со стен и затопчет в ковёр сигарету.
И отправятся в плаванье мешки расписных лоскутков.
И звезда на осыпанной ёлке будет вести неумело
мусоров или мусорщиков, словно усталых волхвов,
подтверждать государственным актом паденье небесного тела.