Бог состарился, стал тихим и домашним,
Смолкли грозовые откровения.
Мы не молим: "Хлеба , Отче, даждь нам!"
Ну и Он - не щедр на знамения.
Режет где-то новые скрижали
С текстами Завета ли, Совета?
Небо не грозит - хвосты поджали
Звёзды и блудливые кометы.
Нам опять не так! И вновь мы ропщем,
Что ходить не заставляют строем,
И что Бог стал личным, а не общим,
И что проще было быть героем.
Что не спросит - Что ты хочешь, старче?
В серебре окладов строгий кто-то.
Только отсвет Солнца вспыхнет ярче
В сумраке лампадок и киотов.
