Шевелюра кипела, и взгляд исподлобья слепил.
А народные массы внимали, вдыхали, тянули
Этот воздух, пропитанный желчью до самых стропил.
Высоченный, как башня, поэтому вечно сутулый,
Грубоватый, небрежный в одежде, манерах, душе
Он кричал свои строки в толпу; одобрительным гулом
Отвечала толпа, окунаясь в бурлящую желчь.
……………………………………………………………………………………
Хулиган и бунтарь, революций трибун неизменный,
Пролетарский поэт, человеческих душ свиристель
Неподвижно лежал на полу, а височная вена
Замерла тонкой шелковой ниткой, вплетаясь в апрель.
И последние строки на сером листочке неброском -
…в том, что я умираю, прошу не винить никого…
Подпись возле числа говорила: В.В. Маяковский,
…Там в столе у меня есть две тыщи – внесите в налог…
