Страшная немецкая* сказка.
(*по принципу "переводов с английского" Вадима Левина).
Часть 1. Гретель.
В одном большом и страшном лесу жила-была девочка Гретель. Жила она там уже давно, с тех самых пор, как завели ее в чащу слуги злой мачехи и оставили на съедение волкам, колдунам, летучим мышам и прочим неприятным тварям.
Каждое утро, просыпаясь в своем крошечном шалаше, который она сплела из ивовых прутьев и покрыла лапником, Гретель проверяла — не откусил ли кто уже ее пальцы или уши... ведь она была маленькая и не понимала, что остановиться откусивший уже не смог бы, так что, навряд ли отсутствие таких мелочей ее бы обеспокоило. Осмотрев себя на предмет повреждений (и свой шалаш на предмет протечек в дождливую погоду), Гретель отправлялась завтракать.
Больше всего она любила ягоды, но иногда довольствовалась грибами: от них побаливал живот, но зато снились веселые сны — а ей так не хватало веселья! Если было совсем одиноко, она шла в гости к Косому Румпелю — поболтать и пожевать морковки.
Вообще-то Румпель был старым облезлым зайцем, правое ухо которого всегда висело, и с неправильным прикусом — так что казалось, будто он ухмыляется. Если бы кто-нибудь успел объяснить Гретель, что зайцы не умеют разговаривать, они бы не познакомились одним солнечным летним днем, когда Румпель налетел на нее, убегая от своей тени. Особой мудростью, несмотря на старость, Румпель не отличался, поэтому говорить с ним было приятно. Но, все-таки, Гретель очень не хватало друга и было очень страшно по вечерам, когда она одна сидела в своем шалаше, а за стеной что-то шептало, ухало, скрипело и подвывало...
Часть 2. Ганс.
Ганс пришел в лес сам. Просто взял однажды свой игрушечный меч и ушел из дома, где никто этого даже не заметил. «Когда-нибудь я вернусь к ним — большой, сильный, со шкурой дикого вепря на плечах (и даже не одной) — и они пожалеют, что не обращали на меня внимания...» - так думал он, шагая сначала по дороге, потом по полю, и, наконец, по тропинке.
«А еще у меня будет друг — огромный дикий лев... он будет очень страшный, но я его не буду бояться — друзей ведь не боятся...» Тут он остановился, вынул меч и изо всей силы ударил им по траве в том месте, где она странно шевелилась... это шевеление в первый раз он заметил еще идя по дороге, потом — что-то шуршало рядом с ним в поле, и, вот, наконец, он узнает, что преследует его от самого дома! В траве странно пискнуло и на тропинку вылетел серебристый мышонок с коротким хвостом и круглыми ушами. «А, это ты», - разочарованно сказал Ганс. Он уже знал, что мыши разговаривать не умеют, поэтому ответа не услышал. Он и говорил-то с ним только потому, что привык дома: больше было не с кем. «Съедят тебя тут, наверное. Шел бы домой». И зашагал дальше.
Как ни странно, мышонка не съели ни в этот, ни в следующие дни. Ганс нашел хорошую, но заброшенную нору и поселился там. Он привык быть один, поэтому не скучал сильнее, чем всегда, и он был очень храбрый, поэтому спокойно спал ночью под шорохи, скрипы и другие страшные звуки ночного леса. Только мышонок каждую ночь сидел, сжавшись, у входа в нору и внимательно смотрел в темноту, на всякий случай, готовый в любую минуту заорать... то есть запищать и броситься бежать.
Часть 3. Ван Друм Шлак.
В тот день Гретель, совершенно точно, мухоморов не ела. Поэтому, когда, выйдя на поляну, она увидела огромного великана, она не обрадовалась, а удивилась и даже испугалась. Великан стоял, держась одной рукой за березу (которая от этого слегка согнулась), и внимательно рассматривал мальчика с деревянным мечом, который, в свою очередь, подняв голову, тоже рассматривал великана.
«Эй! - сказал мальчик, - а ты кто?»
Великан присел на корточки и пальцем пощупал меч. «Классный, - сказал он, - сам делал?»
Тут он повернул голову к Гретель: «Привет, принцесса! Отлично выглядишь. Я — Ван Друм Шлак. А вы, наверне, Ганс и Гретель?»
«А ты откуда знаешь?» - подозрительно спросил Ганс.
«Так весь лес знает — самый храбрый принц и самая красивая принцесса решили жить здесь».
«А откуда они знают, что я — самый храбрый?» - Ганс опустил меч.
«А откуда они знают, что я — самая красивая?» - подошла ближе Гретель.
«Ну, они же вас каждый день видят, - засмеялся Ван Друм Шлаг. - Надо сказать, они не ошиблись!» - и он снова засмеялся. «Слушайте, у меня тут масса всего интересного! Хотите покажу?»
В траве метался безымянный мышонок, за деревом молча стоял старый Румпель и, поскольку, как мы уже знаем, не был мудрым, радовался, глядя, как весело играют великан и двое детей.
Часть 4. Страшная.
Каждый день Ганс и Гретель прибегали на поляну и ждали Ван Друм Шлака, и когда он приходил, начиналось настоящее веселье. Лес уже казался им самым лучшим местом на земле, а сами они — самыми храбрыми, красивыми и умными. Так и в этот раз - "Эй, принцесса, лови меня!" - крикнул великан, подмигнул Гансу и сделал вид, что убегает.
Но лес — это, все-таки, лес. А особенно — страшный немецкий лес, в нем всегда есть что-нибудь опасное и непредсказуемое. Как раз в том месте, куда ступила правая нога Ван Друм Шлака, ночью, во время ливня, выросла Большая Ядовитая Колючка. «А-а-а-а-а-а-а! - страшно закричал великан. - Больно!» - и схватился за ногу. Боль становилась все сильнее, а великан — все страшнее. Он катался по земле, вырывал с корнем огромные деревья и швырял их куда попадется — уже зашибло лапу старому Румпелю, и он, тихо поскуливая, сидел под деревом, пытаясь иногда что-то крикнуть Гретель.
Но она не слушала — уворачиваясь от летящих предметов, она дергала Ван Друм Шлака за штанину и кричала: «Что с тобой?» «А-а-а-а! - заметил ее великан, - это ты, ведьма, виновата!» - и швырнул в нее огромным булыжником.
Ганс стоял, не шевелясь, посреди этого урагана и силился достать меч. Он понимал, что Гретель надо спасать, но не мог — ведь для этого надо убить великана... а это так страшно, если великан — твой друг. Вокруг его ног с визгом носился безымянный мышонок, и, даже не зная, что мыши умеют разговаривать, можно было понять, что он кричит: «Уходи! Беги, дурачок!».
Ван Друм Шлак взревел еще раз — еще страшнее — и вдруг прыгнул в сторону... и умчался, ломая и круша все на своем пути.
Часть 5. Послесловие переводчика.
Я пока не смогла найти продолжение — очевидно, что оно должно быть, как-то незаконченно получается. Как представлю эту картинку — Ганс, так и не вынувший свой меч, и пытающийся понять, что же теперь делать — кого спасать? Гретель? Или великана? Рядом мышонок, прекрасно понимающий, что помочь не может ничем, но уже собирающийся идти с Гансом - все равно куда: а вдруг это необходимо? Что-то мне подсказывает, что они уйдут.
А Гретель останется плакать от боли и обиды на полянке, и только старый Румпель будет стоять рядом с ней, пытаясь - то что-то сказать, то — накормить вкусной морковкой (и то и другое - абсолютно бесполезно, но зайцы, вообще, особым умом не отличаются). Но я еще буду искать, потому что мне так хочется верить, что последней фразой будет «и они жили долго и счастливо и больше никогда не делали друг другу больно»! Хотя, в этих немецких сказках... такой страшный и опасный лес... не знаю-не знаю...
2009 г.