Я рисовал войну углём,
Густыми, жирными мазками…
Дед с убелёнными висками
Сидел поодаль за столом.
И я(в том нет моей вины),
Углём рисуя вдохновенно,
Не замечал, как постепенно
Чернел листок мой от войны.
Дед покурил, убрал мундштук,
Затем, прокашлявшись с надсадой,
Взглянул за зелень палисада,
И вдруг сказал:
- Не надо, внук.
И он, достав карандаши –
Цветные фабрики «Ванцетти»,-
Шепнул с улыбкой:
- На, вот… Этим
Картину в цвете напиши.
Зелёным – луг наш заливной,
А небеса – голубизною,
Чтоб не чернел листок войною,
Чтоб был цветным рисунок твой…
И, вновь придвинувшись к столу,
Я желтизной окрасил хаты,
И алым сделал цвет заката,
И всё же вычернил в углу
Углём немецкого солдата.
Взглянул мой дед и… вышел прочь,
Сел под окном поближе к макам…
Потом ворочался всю ночь
И кашлял.
И беззвучно плакал.
