Барсуков с Чагиным уже вынесли ящик с пустыми гильзами, пробанили орудие и собирались зачехлять задранный кверху ствол, когда услышали, как кто-то пробежал по палубе, запрыгнул в башню и громко захлопнул дверцу.
- Барсуков! Иди-ка, проверь, кто там! – скомандовал Чагин.
- Сейчас посмотрю – отозвался Барсуков и пошёл вокруг башни к двери. Изнутри раздавался приглушённый лязг передвигаемого металла. Барсуков дёрнул дверь на себя, но она не поддалась.
- Э! Кто там шалит? – крикнул Барсуков.
- Это я! - пискнула Милюль, с натугой заправляя в орудие конец железной ленты. Она до деталей запомнила, как это делал сам Барсуков, но никак не ожидала, что лента окажется неприподъёмно тяжёлой. Тужась и пыхтя, Милюль всё-таки заправила ленту и захлопнула крышку казённой части. Оставалось прицелиться, для чего следовало сначала повернуть башню вправо, в сторону берега. Милюль села в железное седло Барсукова и обеими руками двинула ручку поворотного механизма. Как же это оказалось тяжело! Милюль даже подивилась, прикинув какой страшной силой должен был обладать сам Барсуков, чтобы вращать колёсико туда-сюда!
Вначале туго, но потом всё быстрее башня начала поворачиваться вправо. За орудийной амбразурой проплыл нос катера, серые волны Ладоги, появились на горизонте утёсы шхер, и, перекрывая их, испуганная рожа Чагина.
- Ты, давай, заканчивай! Ты чо? - заорала рожа.
- Уберите голову, матрос! Сейчас стрельнёт! - крикнула в ответ Милюль и рожа исчезла. Барсуков отчаянно дёргал дверь сзади. Бесполезно. Спустя секунду в дверь уже колотили и орали сквозь сталь несколько голосов:
- Не дури, Надежда! Дверь открой!
- Ты, там стрелять не вздумай!
- Открой сейчас же!
- Хуже будет! - И ещё много очень, очень вульгарных и непонятных по сути слов.
Милюль пересела в седло Чагина и приблизила глаз к прицелу. Серые тучи в перекрестье линий увеличились и распухли. Башню качало, как и весь катер, но ствол орудия, покачиваясь в свою очередь, значительно сглаживал амплитуду. Милюль завертела ручкой вертикального наведения. Ствол послушно пошёл вниз. В прицеле оказались скалы, затем вечно подвижные волны. Она стала крутить в обратную сторону и орудие, поднявшись, снова устремило свой взгляд на пустынные утёсы. На катере взвыла сирена. Снаружи донеслось:
- Ключ тащи! Чего вылупился? Быстрее!
И ответ Барсукова:
- Есть, товарищ!..
- А! - недобро оскалилась Милюль - достать меня? - подскочив к двери, она схватила фомку и, тихо бурча - Вот вам ключ, грубияны - ловко заклинила затвор. Вернулась к орудию. Снова мельком глянула в прицел. Там были всё те же утёсы.
- Унылый край, страна варягов, прими мой искренний привет! - визгнула она, и так же, как давеча неизвестный матрос Чагин, отпрянула от прицела и дёрнула шнур бойка.
Выплёвывая дымящиеся гильзы, орудие принялось выстреливать порции огня. Сквозь орудийную бойницу Милюль с восторгом видела, как разрываются утесы, и каменная пыль разлетается в разные стороны, как падают вниз сорванные взрывами бульники.
Захотелось глянуть в прицел, но орудие ходило ходуном, прицел опасно дёргался при каждом выстреле, и Милюль благоразумно отказалась от этой идеи. Пытаясь перекрыть грохот стрельбы, она орала что есть мочи всякую восторженную несусветность:
- Сдавайтесь, подлые враги!.. Прямо в яблочко!.. Никто не уйдёт!.. Мы в плен не берём!..
Праздник закончился с последней гильзой, одиноко стукнувшейся об пол.
- Всё. Конец! - сообщила Милюль сама себе, а в дверь за её спиной бухали чем-то большим и железным. - Хватит бухать! - крикнула Милюль - Сообщите ваши условия!
Ещё раз бухнуло железом об железо, и наступила удивлённая тишина. Через некоторое время снаружи раздался выражающий кромешное недоумение голос Барсукова:
- Ты там это... Чо надо?..
- Могу открыть - заговорщицки пояснила Милюль.
- Ну, так открывай, мать твою! - рявкнул другой голос.
- Не буду.
- Почему?
- Потому что вы грубите.
Снаружи раздался ропот, приглушённо выражающий разнообразные мнения, из которых Милюль заключила, что хоть у башни и собрался весь экипаж, но при этом нет единства в команде катера. Индивидуально выделился голос старпома Круглова:
- А ну открывай! Я тебе все уши оборву!
- Эти условия меня не устраивают! - крикнула Милюль в ответ.
Опять послышалась разноголосица, в которой порой можно было расслышать самые неординарные идеи. Кто-то предлагал взорвать дверь гранатой, кто-то говорил, что надо сверлить замок дрелью. Чей-то голос предложил: «…зачехлить всю башню и так идти до Питера». Ему возразили: «Девка бедовая. Может по Зимнему стрельнуть. Тогда опять говна не оберёшься». Какой-то умник предложил запихнуть в смотровую щель дымовую шашку… Наконец, перекрывая неразборчивый гур-гур споров, раздался голос капитана:
- Надежда, открой, пожалуйста.
- Ну конечно! – злорадно ответила Милюль – Чтобы вы меня изолировали и заперли?
- Какая тебе разница, где взаперти сидеть? – спросил капитан.
Милюль задумалась над такой постановкой вопроса и через минуту размышлений выдала ответ:
- Сейчас я сама заперлась. Я довольна, а все нет. Если же вы меня запрёте, то все будут довольны, а я – нет. Выходит, что так лучше.
- Во как мотивирует! – раздался восхищённый возглас Круглова.
Все аргументы были на стороне Милюль. И команда катера должна была капитулировать перед совершенством её логики.
Сидеть бы ей в башне вечность, кабы не напало на Милюль нечто непредвиденное с совершенно неожиданной стороны. Изнутри. Милюль вдруг осознала, что четыре тарелки макарон по-флотски, съеденные на камбузе, давно переварились и ей опять хочется есть. Несколько томительных минут прожорливая девочка молча боролась с внутренним врагом. Молчали и снаружи. Наконец, Милюль не выдержала и подала голос:
- Чего вы там молчите? – крикнула она.
Тишина была ей ответом. Милюль решила, было, что все разошлись, когда голос Круглова спросил с той стороны двери:
- Ты Рембрандта читала?
- Нет – созналась Милюль.
- Так о чём с тобой разговаривать? – радостно крикнул Круглов. Раздавшееся следом ржание нескольких человек обидело девочку. Она схватила пустую гильзу и бросила ею в дверь.
- Смотри, ничего там не разбей – посоветовал Круглов.
Милюль оглянулась вокруг. Разбить в башне было совершенно нечего.
- Тут ничего бьющегося нет – крикнула она.
- Не может быть! – возразил Круглов – Только вчера трюмо поставили с фарфором гамбургским.
Милюль ещё раз удивлённо огляделась. Никакого трюмо не было, да и где бы оно уместилось тут, в тесноте орудийной башни? Милюль поняла, что Круглов над ней измывается. Буйная ярость навалилась на неё, споря своею силою с растущим голодом.
- Выйду и убью! – пообещала девочка и стала яростно дёргать заклинившую запор фомку. Фомка шла туго, но Милюль дёргала и раскачивала её с такой же силой, с какой мучил её нарастающий голод. Выдернув лом, Милюль отворила запор, распахнула дверцу и выскочила наружу.
Оказалось, что её ждёт почти вся команда. Краем глаза Милюль заметила и капитана и матроса Барсукова. Даже Павлик с Леной стояли невдалеке. Но ей было не до них. Старпом Круглов был её целью, и, замахнувшись фомкой, она ринулась прямо на него. Ударила изо всех сил по ненавистной роже шутника. Только рожа эта неожиданно увернулась. Тяжелое железо нырнуло в пустоту. Фомка звякнула по палубе и мерзко завибрировала в руке. Милюль выронила своё оружие, а подлый Круглов воспользовался этим и сгрёб девчонку в охапку.
Она вертелась и извивалась, пытаясь укусить издевателя, но старпом крепко держал её. Сколько Милюль не дрыгала ногами, сколько ни корячилась, никак не нанесла наглому шутнику никакого ущерба. Наконец, Милюль умаялась. Матросы, обступившие их с Кругловым, стояли, разинув рты. Так же растерянно выглядел капитан. На его плечо легла изящная кисть тёти Лены.
- Я же говорила, что она не усидит в башне. Расстройство такого рода не даёт больному возможности находиться в бездействии. Ей всё время нестерпимо хочется чего-нибудь предпринять…
- Мне хочется есть! – перебила Лену Милюль.
- Ого! – раздался голос безымянного кока – только пол часа, как четыре тарелки макаронов умяла, а опять голодная.
- Отставить разговоры! – приказал капитан – Прошу команду разойтись по боевым постам. Барсуков и Чагин, пробанить и зачехлить орудие! Катер продолжает следовать прежним курсом. Старпом, отведите Надежду в каюту и заприте там. Потом возвращайтесь ко мне на мостик. Лена, вам с Павликом приказываю до возвращения находиться в кубрике. Всё.
Расставив, таким образом, всё по местам, капитан быстрым шагом пошёл на мостик и даже не обернулся, когда Милюль крикнула ему вслед:
- А покушать?..
Целиком сказку можно прослушать на сайте www.milul.ru