в глаза дворовым алкашам.
"Гори ваш Рим!" - кричал Атилла...
"Быть?" - нудный Гамлет вопрошал...
Поэт хронический пытался
черпать стихи из вскрытых вен.
Потом на ниточке болтался.
Потом ссыпался тихо в тлен...
А солнце весело глядело,
как без остатка, "на троих",
ноль семь делилось. Лилось. В тЕлах.
И становилось сутью их...
Безумный разум жался к стенам.
Ной мрачный колотил свой плот.
Бренчал рояль. Фальшивил тенор,
срываясь с неприступных нот...
Секунды коротали время
в привычной лени и тоске.
И, как колье, носила бремя
душа, гуляя по доске
неприколоченной и ветхой,
торчащей с крыши над двором.
Потом обламывалась веткой.
В пятно асфальтовых ковров...
А злое солнце веселила
вся эта суета двора.
Бросало милостыню мило.
С беспечной щедростью вора.
Шёл день сурка. Он был мне нужен,
чтобы прервать ошибок рок.
Но каждый раз, съедая ужин,
шепчу:
"Верни мне этот день, сурок..."