… Восемь суток ещё до войны.
Патефонит пластинка Морфеси,
И нужны ещё, очень нужны
Люди гуманитарных профессий.
Благодатна июньская тишь,
Время дач - и лопаты, и грабли…
Превращает румяный малыш
Лист тетрадный в плывущий кораблик.
Жердь кормушки покинул скворец,
Подчиняясь вселенскому ритму.
На веранде безусый отец
Подбирает певучую рифму:
«Я парю высоко-высоко,
Ожидая ветров перемены,
А под кожей седых облаков
Городские пульсируют вены».
Восемь суток, таких дорогих,
Завершает ночная прохлада…
Гимнастёрка, ремень, сапоги
Спят на полках солдатского склада.
…Восемь дней от начала войны.
На опушку Бобруйского леса
С переправы у Березины
Не доносится грохот железа.
Передышка на восемь минут
Перед новою пляскою смерти…
Задушевно цикады поют,
Призывая: «Живите и верьте!»
Здесь не будут отца осуждать,
Что неделю щека не побрита…
И строка за строкою в тетрадь
Изливается сердце пиита:
«Тени облака падают вниз,
Образуя родимые пятна…
Что планета – живой организм,
Лишь на птичьих высотах понятно».
Но, войдя в диссонанс с тишиной,
В гимнастёрку осколок вонзая,
Разорвался снаряд за спиной…
- «Боже праведный, боль-то, какая…»
… Восемь лет, как окончила рать
Продвиженье с боями к Берлину.
Фронтовик голубую тетрадь
Передал повзрослевшему сыну.
Вот то место, где вырван листок -
Пароход, унесённый рекою,
Восемь трудно читаемых строк,
Что писались отцовской рукою…
Похоронку в тетрадь положив,
Сын на память заучивал строки,
А друзьям говорил: «Папа жив -
Скоро край он покинет далёкий!»
Двор давно уже встретил отцов,
Только мама вдовою ходила…
Но не вспомнил никто из бойцов,
Где же папы-поэта могила.
Восемь строк, восемь дней, восемь лет…
Повторение – магия чисел.
Может, рано погибший поэт
Восемь жизней по карме превысил?
Я сюжет почерпнул не из книг -
Мне поведал историю эту
На скамейке глубокий старик,
Приходящийся сыном поэту.
04 мая 2011 года, г. Харьков