Я не знаю тебя, но тебе отдаю свою боль.
Благодарен судьбе, хоть возможно, сменились эпохи…
И несчастные кости мои растворились, как соль.
Я всю жизнь колесил по морям, по просторам туманным,
Никого не жалел, и пиастры сгребал в сундуки,
До отрыжки кормил я телами врагов океаны,
Протыкая их шпагой ловчей, чем наш кок шашлыки.
Левый глаз потерял я в сраженьи у Порта Рояла,
И лишился ноги (еле выжил) в проливе Босфор,
Но когда согревала ладонь рукоятка кинжала,
Не дрожала рука, и удар был уверен и скор.
В моих жилах тек ром барбадосский, намешанный с кровью,
Я не знал чувства страха, не ведал стыда и тоски,
Вроде верной жены мушкетон при моем изголовье,
Охранял мои сны и больные добром сундуки.
Я, наверно, всю жизнь так провел бы в морях и скитаньях,
И в акульем желудке закончил беспутную жизнь,
Если б вдруг (в том же Порте Рояле) не встретил случайно,
Ту, которую несколько месяцев силюсь забыть.
До печенок пробрал меня взгляд глаз пронзительно серых,
Опьянил хлеще рома кофейных волос аромат.
Был недавно ещё я бесстрашным лихим флибустьером,
А сейчас я - ничтожество просто - влюбленный пират.
Чую, скоро собратья мои меня вздернут на рее,
Там, где Роджер Веселый проветривал кости свои...
Понял я и тебе говорю, не о чем не жалея:
Хочешь быть флибустьером - подальше держись от любви.
