Опять хочу обратится к словам, которые когда то прозвучали из уст творческих людей. Вот слова из гимна нашего вуза: «Знай, что встретился ты с другом, с братом со своим, если встретил человека со значком КАИ». Валера Боков написал этот замечательный гимн. Может быть гениальный, а может быть и так себе, судить не мне, но этот гимн часто звучал на концертах и институтских мероприятиях. При всей своей скромности, он, до сих пор успешно служит укреплению уз, объединяющих выпускников разных поколений, разбросанных по всей нашей огромной стране. В немалой степени он способствует и формированию понятия институтского братства. Для кого то, все это может показаться чепухой и местническим «надуванием щек», что ж они, эти люди, тоже имеют право на собственное мнение. Бог им судья. А мне однажды, это «каевское братство» сослужило огромную роль. Было это совсем недавно, несколько лет назад. Я в то время работал директором одного предприятия, которое участвовало в большой государственной стройке на правах субподрядчика. У меня очень трудно складывались отношения с генподрядчиком и, соответственно, с представителем госзаказчика. Впереди сдача объекта, а наши отношения хуже некуда. Ситуация просто патовая. Причем генподрядчик кивает на заказчика, тот в свою очередь на него. Замкнутый круг. Не помогают даже неформальные, а прямо сказать незаконные, знаки внимания. Однажды, когда наш разговор превратился в горячую, очень горячую дискуссию, я в сердцах высказал им свое откровенное мнение. Сказал, что они предвзято судят о работе нашего предприятия, в то время как на другом, не менее важном гособъекте, мой завод является генподрядчиком и там аналогичные работы выполняются с оценкой «отлично», о чем зафиксировано в актах, подписанных московским проектантом и госзаказчиком. Они удивились и попросили меня показать объект и выполненные работы, с чем я охотно согласился. Сев в машину мы поехали. Наш путь лежал через площадь Свободы, мимо здания нашего факультета. При проезде около него, я с горечью посетовал: зачем пять с половиной лет было ходить сюда, чтобы на старости лет воевать с несправедливостью. С заднего сидения раздался голос с вопросом: «Ты, что КАИ кончил?» Да. Был мой ответ. «Так, что же ты молчал?» Приехав на мой объект, они тщательно все посмотрели и, извинившись, сказали: мы были не правы, все в порядке. Мы ведь тоже каисты и верим тебе и качеству работы твоей фирмы. Наши отношения были отлажены и приняли конструктивный, рабочий характер. Это ли не братство? Причем братство с большой позитивной составляющей.
О подобном братстве наверно могут сказать и выпускники других вузов, каисты здесь не оригинальны. В чем, в каких поступках и действиях проявляются типичные черты такого братства? Я уже привел один конкретный пример в предыдущем абзаце. Такого рода примеры наверняка могут привести и другие люди, совсем не относящиеся к КАИ. В русском языке существует даже обобщенное понятие: однокашники. Так может мнение об особых чертах нашего братства, просто миф. И этот миф лелеют люди, ностальгирующие по ушедшей студенческой молодости. Отчасти, это конечно, так и есть. Но истина надеюсь, как всегда, посредине. У моей второй жены, есть родной брат, который окончил КАИ через двадцать пять лет после меня. Он отслужил офицером положенные два года и вернувшись на гражданку долго не мог найти себе применения, перебиваясь случайными заработками. Я со своей женой пытался втянуть его в бизнес, которым занимался тогда вместе с ней. Не получилось! Он оказался не готов к самостоятельной работе, к борьбе в жестких условиях современного российского предпринимательства. Сейчас работает шофером городского рейсового автобуса. Рядом с ним на соседнем маршруте рулит его одногруппник, также успешно закончивший КАИ. На мои упреки, зачем же он учился, отвечает вопросом: «А что дал мне институт?». Ответ для меня страшен сам по себе. Выше я уже говорил, что именно в нашем вузе стремятся привить студенту максимум самостоятельности, приучить его смело браться за новое, идти вперед. И что же? Через двадцать пять лет из стен моего родного института, замечательные сами по себе ребята, оказываются не пригодными к новой жизни, они не впереди, а во втором эшелоне, на подхвате у «этих», с растопыренными пальцами, неучами, по большому счету. Обидно, господа, вернее, товарищи, правда, бывшие.
В год нашего окончания учебы, ни о какой перестройке не могло быть и речи. Я полагаю, что даже у самых продвинутых диссидентов и политологов, такая мысль не могла придти в голову. Всей страной мы строили светлое будущее, основанное на коммунистическом учении, мы строили коммунизм. Каждый, надо сказать, в меру собственных сил и понимания, и в соответствии со сложившимися жизненными обстоятельствами. Были, конечно и отдельные «отщепенцы», но погоды они не делали. А тех, кто уж слишком досаждал, подвергали «всенародному» осуждению и выдворяли за пределы «горячо любимой». Новое национальное образование, «единый советский народ», так удачно «открытый» в 1971 году Леонидом Ильичем, «в едином порыве» был устремлен к светлой заре коммунизма. Туда же держал путь и профессорско – преподавательский коллектив КАИ. А куда же, еще он его мог держать? Коллектив, как и вся страна, представлял монолитный, сплоченный организм, живущий одной целью и единой заботой, подготовкой передовой советской научно – технической смены старшему поколению.
Можно сколько угодно иронизировать, за это ныне не сажают, но и объективность надо бы проявить. А она очевидна для меня и, полагаю, для большинства моих сокурсников и сверстников. В трех словах: люди стали мельче! Правда это выражение употребляется уже несколько столетий, а может быть и вечно. Но смысл в нем за долгие годы не потерян. В свое время в термодинамике ввели понятие энтропии, которое затем «поселилось» чуть ли не во всех областях науки. А сейчас это, по моему, уже космогоническое понятие, означающее нарастание хаоса во вселенной. И этот процесс всеобщей хаотизации, на сегодняшний день необратим. Так и здесь, в понимании процесса измельчения людей. Речь не идет о их физических данных, а о духовности человека. Простите, я опять хочу рассказать анекдот. Профессор задает студентке вопрос: «Что такое электрический заряд?» Она в замешательстве и не может ни чего сказать, затем робко говорит: «Я знала, но забыла». На что мудрый профессор в ответ: «Пожалуйста, милая вспомните. Никто в мире не знает, что это такое, так может, хоть Вы скажете». Еще древние говорили: один дурак, может задать такой вопрос, что семеро мудрецов не смогут ответить. Я это к тому, что спустя сорок лет после сдачи экзамена по матанализу, с подробным изучением понятия «бесконечная величина», до сих пор не знаю, что это такое. А ведь в приложении к диплому, где зафиксированы, полученные мною, во время учебы оценки, стоит гордое: отлично. И только лишь теперь, на старости лет, я интуитивно стал понимать, что здесь голой математикой не обойдешься, нужна еще, как минимум, философия. Точно также, кто мне скажет, где найти ответ на очень простые вопросы: что такое жизнь, что такое вселенная и т.д.? Есть, правда, бесконечно много сказанных по этому поводу слов, а по существу отписок. Но, нет ответа. Человечество за многовековую историю своего развития потихоньку, как долго стоящий коктейль, распадается на отдельные фракции, изначальные ингредиенты заложенные при первом смешивании. И на ранней стадии коктейль, я имею в виду человечество, еще помнил приданные ему создателем свойства, а затем все более и более подвергался распаду. Отсюда вывод: люди все далее уходят от своего предназначения. В своем развитии они уже не опираются на задуманное, каждая фракция начинает жить собственной жизнью, все больше теряя связь с изначальным. Жизнь одного человека всего лишь мгновение в истории, но и за это короткое мгновение при желании, можно заметить текущие изменения.
Ни кого не хочу обидеть, но о поколении, которому довелось быть нашими преподавателями – учителями могу говорить, только в превосходных степенях. Возглавляет эту торжественную линейку славы моя первая учительница Надежда Георгиевна. Для меня это эталон педагога, идеальный Учитель! Дай, Бог каждому ученику такого. В авангарде и преподаватели Свияжской школы, которые мне дали основу знаний. Казанский авиационный был укомплектован по первому разряду. Что ни профессор, то величина, особенно на факультетах самолетостроения и двигателей. казанский авиационный был укомплектован по первому разряду. А на кафедре изучающей процессы горения в соплах реактивных двигателей работали в свое время знаменитые Королев и Глушко. На нашем, радиотехническом также были свои мастодонты. Возглавлял институт, профессор Нигматуллин Р, Ш, секретарем парткома был доцент Тинчурин Ф.З. Один был большим дипломатом, вхожим в высокие правительственные круги нашей Республики. Именно его избрали председателем Верховного Совета ТАССР, не снимая с него обязанностей ректора. Про Фореля Закировича в кулуарах говорили, что он видит сквозь землю на несколько метров. Недаром, когда в Казани открылся филиал Московского энергоинститута, его назначили туда ректором. Эти люди успешно правили огромным коллективом, умудряясь развивать материальную базу его в тогдашних трудных условиях. Во многом благодаря этим людям, ректорату и деканатам, в институте сохранялся традиционный дух КАИ, заложенный при открытии в 1932году. Но не только они, а даже самый молодой ассистент, всячески поддерживал эти традиции. В результате и формировалось каевское братство, воспеваемое в гимне и ностальгических воспоминаниях. Ушли эти и подобные им люди и стал исчезать славный дух КАИ, которым гордились выпускники, не одно поколение выпускников славного вуза. Коллектив единомышленников, стал разлагаться на составляющие. В институте в угоду сиюминутной выгоде открылись новые факультеты, ни коим образом не связанные с авиацией, а вместе с ними пришли и люди далекие от авиации и ее традиций. Понимаю, что процесс этот неизбежен, но жалко и даже обидно.
Но, как говорится, нет худа без добра. Летом 2010 года мой старший внук, мой любимый Леша окончил КАИ. Я пришел на защиту его дипломного проекта. Защищались они по тематике совершенно новой кафедры, немыслимой в мое время. Защита компьютерных сетей от несанкционированного вторжения, вот их тематика. Защищались в этот день с десяток молодых ребят. Я послушал и посмотрел всех соискателей, сидя тихонько в уголке зала. Процесс защиты, как бальзам пролился на мою душу. Я увидел умных, очень достойных и красивых парней, которые знали, что докладывали Государственной комиссии. Было видно, что это их работа и они ее готовы защищать на любом уровне. И я увидел, что даже новая, казалось бы, не связанная с прежней историей и традициями кафедра, выпускает настоящих каевцев, которые способны возродить былой дух институтского братства. И, надеюсь, что когда нибудь, я вновь услышу: институт дал мне знания, мой институт научил меня жизни, научил учиться всю жизнь. Думаю, возможность слышать такие слова, будет хорошей наградой для любого патриота нашего: самого лучшего в мире института.