теперь он только наш
и третий день остужен до печали
она ушла легко как в магазин
без суесловий объяснений и прощаний
так режут детское от старых пуповин
а я как глупый маудзин сочувствий рядом
намазы совершаю по привычке
не зная как помочь и стоит ли
когда так больно
сыновьям и чьим-то дочкам
я забываю голос на мели
и начинает медленно казаться
что нам с тобой доверен шарик голубой
и тот всевышний красный безопасный
побудь пожалуйста подольше и со мной
мой ангел ночи из букетика фиалок
слова оставленные там где поле белым
где ты любил моей гордыни островки
так неизбывно матерински что пределы
там потерялись одиночества земли
никто и никогда со мною так
о самом дорогом не говорил
откуда было знать уставшей льдине
что еще есть атоллы у надежд
где понимают как друзья и как мужчины
и так встречают будто без одежд
побитых молью времени и жизнью
ты входишь в дом к ним не как гость а как родной
и всех твоих несущих косяков
не видно вовсе
сегодня думалось
а знаешь я тот крест
наверное заново меняя в снах воздвигну
за то что так навеки встретил нас
не пожалев ни времени ни места
и искра тихая и свет
все не исчезло
мне дорог голоса профайл и снов анфас
и руны шрамов твоих возле нижних рёбер
и если кто-то нам всё это странно спас
друг к другу бросив как воздушный круг свободы
я говорю ему спасибо
и храни
его сон неба и песок морей надежды
где мы напишем его имя на воде
как взгляд ребенка среди взрослых реалистов
он воздух чистый
и неузнанно небрежный
Афину Зевс родил однажды в голове
так ты рождаешь меня сказкой материнской
твоим ребенком я останусь навсегда
так я о слабости спокойствия мечтала
когда зелёным деревцем была
в стихах где рада ждать дышать боялась рядом
пугаясь счастья где забытые слова без пустоты
мне кажется люблю
я никогда к такому не привыкну
мне так легко с тобой делить тепло и грусть
и груз и крылья и последнюю ошибку
у наших трудностей полыни нарковкус
и память времени с курсором на улыбку
зажги фонарь зелёный
я приснюсь…