Сам себя он проклинал,
Сам себе он прокурор,
Сам палач, сам приговор.
Сам взошел на эшафот,
Сам на плаху тихо лег.
Сам кромсал и рвал себя,
С сумашетствием кляня,
Тот проклятый день и миг,
К черту вырвал бы язык,
Что позволил оскорбить,
Свято чувство погубить!
Нет!…не стою сожаленья,
Даже мелкого презренья!