Женька (Проза)

  Женька Егорова стояла у окна и нервно теребила ручку от сумки. Она тысячу раз задавала себе вопрос, правильно ли поступила, что приехала на юбилей школы, и ни разу не нашла для себя правильного ответа.
  Шестнадцать лет назад, закрыв за собой двери школы, никогда бывшая ученица Егорова не возвращалась сюда. Поддерживая отношения с тремя верными подругами, знала, что происходило в жизни некоторых одноклассников, но встречаться, предаваться ностальгическим воспоминаниям, желания никогда не возникало.
  Но сегодняшний день был особенным. На вечер, посвященный пятидесятилетию основания школы и приуроченную к этому событию, встречу одноклассников должен был прийти он, её первая и единственная любовь, Борька Измайлов.
Коридор и актовый зал постепенно заполнялись бывшими учениками и приглашенными официальными лицами. Подружки, Олька, Наташка и Надька, задерживались(1), впрочем, как всегда. Не было видно и его, ради встречи, с которым она проделала огромный путь.
Стараясь не поддаваться нарастающему разочарованию, молодая женщина, хотя она считала себя все ещё девушкой, стала внимательно разглядывать знакомый до боли пейзаж за окном.  И, о радость, увидела спешащих подруг. Женя повернулась лицом к входной двери,  готовясь их встретить. Но в вестибюль зашел мужчина красивый, стремительный он направлялся к залу для торжеств. В глаза бросался дорогой костюм, модельные кожаные туфли, стрижка, вероятно сделанная хорошим стилистом. У Егоровой остановилось дыхание. Этим мужчиной-мечтой был её Боренька. Он, в поисках знакомых, оглядывался по сторонам.
Женя во все глаза смотрела на него моля, чтобы он поскорее её заметил. Вот Измайлов кому-то приветственно помахал рукой, кому-то просто кивнул, и повернулся в сторону окна. Их взгляды встретились.
Сначала, он слегка наморщил лоб, что означало смутное узнавание; затем радостное удивление; и наконец, его рот открылся в белозубой улыбке.
- Женька! Привет, неужели ты?! – он подошел, и буквально схватил её за руки. – Вот уж кого не ожидал увидеть. Пропала, никому о тебе ничего не известно. – Засыпая одноклассницу словами, он так и не выпустил её рук.
- Я, Борька, я! – Женщина старалась казаться спокойной, но её ладошки предательски горели огнём и отчаянно пульсировали в пленивших их крепких мужских руках. – А ты сам? Тоже пропал. Рассказывай, как живешь? Чем занимаешься? Ты стал ещё красивее. Извини… - Она смущенно улыбнулась- Давай, Борька, делись успехами.
- Ты, между прочим, тоже шикарно выглядишь. – Он сделал ответный комплимент. – О себе? Ну хорошо… Институт закончил с красным дипломом. Начал работать, набираться опыта. Потом, предложили место в очень солидной фирме. И вот сейчас я – директор отдела, большого, между прочим, в нашей уже не фирме, а компании. Купил себе отдельную квартиру, машину хорошую, часто езжу в старую Европу в командировки. Чаще всего в Италию, Германию… Вот, костюмчик и туфли прикупил, как тебе?
- Красиво, видно, что дорогие, хорошие вещи. Ты всегда был очень способным. Не удивительно, что много добился.
-Да, я такой. – Борис шутливо вздернул голову.
-А семья, дети? Как на этом фронте у тебя?
-Вот на этом у меня пусто. Ни жены, ни детей. Наверное, ждал сегодняшнего дня, чтобы украсть тебя, и жениться, наконец.
От  этих слов у Жени заколотилось сердце, сильно-сильно, часто-часто. Ей казалось, что все вокруг слышат, как оно отбивает заветное имя: Борь-ка, Борь-ка, Борь-ка.
-Так уж и украсть, - смиряя дыхание и пульс усилием воли, женщина пыталась перевести разговор в шутку.
- Всё, Жень, не отвертишься, теперь твоя очередь рассказывать о себе. И только правду.
-Даже и не знаю, что рассказывать…
-Кем ты работаешь?
-Парикмахером и портнихой.
-Ке-е-е-ем?!?
-Ты слышал. Зачем переспрашиваешь? Я в школе не очень училась, ты же знаешь. И мама без работы из-за болезни осталась. А мне всегда нравилось с волосами возиться, помнишь,  девчонкам какие прически делала. Вот и решила зарабатывать тем, что по душе. Потом ещё и швейку окончила. Хорошо подрабатываю, клиентов много.
-Егорова, ты меня убила! – Борис, наконец, выпустил её руки из своих. – Как же так?
-Вот так… А жить-то надо было, и маму вытаскивать, на ноги ставить. – Женька грустно и смущенно опускала голову. Сердце теперь билось слишком медленно, и редкие удары выводили: ду-ра, ду-ра, ду-ра.
-А ты замужем, и так с мамой и живешь?
-Так и живу, но замужем.
-А дети? Есть? – Казалось, что Борис интересуется просто из вежливости, и красть никто ни кого уже не собирается.
-Есть… - Румянец залил Женькины щёки. – Четверо. Двое мальчишек и две девочки. – Она всегда с удовольствием говорила о своих детях.
-Ого!!! Да уж, тут ты время зря не теряла. Зачем тебе столько? Обалдеть можно!
-Зачем? Потому, что я люблю их, всех, даже тех, которые ещё не родились.
-Ты ещё собираешься иметь детей?
-Не знаю, как Бог даст.
-А как же карьера, личная жизнь? Что, так до старости обстригать и обшивать? И за детьми горшки мыть? Не понимаю я тебя Егорова совсем… - На его лице так явственно проступило разочарование и скука, что Женьке стало обидно.  – Ладно, Женя, Я тут посмотрю, кто объявился ещё. Я позже подойду.
Борис резко направился прочь от Егоровой. И тут же её обступили подруги.
-Ты извини, мы в сторонке, но все видели, мешать не хотели. А что он так в лице менялся, и вдруг ушёл? Ты что, ничего не рассказала ему? – как всегда, наперебой тараторили девчонки.
- Не сказала. Не знаю почему, но что-то меня удержало. А он хорош, красивый. Я как его увидела, чуть в обморок не свалилась. За руки держал, как когда-то…Мне так хотелось поцеловать его, обнять, прижать… Мы ведь хорошей парой были в школе… Первая любовь – она, видимо, навсегда. – Женя романтично вздохнула.
-Как был он, твой любименький г-ном, так этим и остался. – Возмущалась Надя.
-Мы тебе сколько говорили, что он с тобой из-за мамы твоей встречается, а ты – любовь-любовь. Куда он делся, когда твоя мама без работы осталась? Куда любовь ушла? И не защищай его! – Подливала масла Оля.
-Девочки, мы сюда пришли разборки устраивать? Пусть Жека любит его на здоровье. Главное, чтобы на само здоровье это никак не влияло. – Наташа, как обычно, старалась всех помирить. – И вообще, идёмте занимать места. Скоро начинается говорильня, потом небольшой концерт, а потом – сам праздник.
Переговариваясь, подруги - одноклассницы зашли в актовый зал. После торжественной части в столовой школы были накрыты фуршетные столы. Дочь директора работала администратором в ресторане, и все было организовано очень достойно. Широкий холл и коридор первого этажа были отданы под танцы. Звучала музыка и первые, самые смелые пары, открыли танцевальный вечер.
Женя крутила головой во все стороны, пытаясь разглядеть в постоянно движущейся толпе Бориса. Она все ещё ждала, что он подойдёт к ней, как и обещал. Ей так хотелось обнять его, быть близко- близко, чтобы почувствовать запах русых волос, вобрать в себя аромат его духов, услышать биение его сердца.
Быстрая, ритмичная музыка сменилась медленной лирической. И тут она увидела его. Измайлов выходил на танцпол, направляясь прямо к ней. Женька счастливо улыбнулась ему и сделала шаг навстречу. Но Борис не ответил, он выводил танцевать молодую барышню. Она весело и шутливо сопротивлялась, он настаивал. Наконец девушка согласно кивнула головой, обхватила руками его шею, и глядя ему в глаза, дала увести себя к танцующим.
Женя видела, как она прильнула к сильному мужскому телу. Как чувственно его руки обнимали тонкую талию. Волна ревности захлестнула Егорову. Она еле справилась с собой. И ещё ей было ужасно стыдно за свою реакцию.
- Ну что, видела своего Борюсика? – подружки подошли к Жене – Трепло он! – негодовала Надя – А ты ещё переживаешь из-за этого дурака!
- Действительно, было по по кому страдать. Ты без него столько лет жила, проживешь ещё больше. – успокаивала Наташа – Идем танцевать и веселиться. Понимаю, что ты, в общем, ради него приехала, но нельзя же себе жизнь портить только потому, что он танцует с другой. Ты же понимаешь, что все эти годы он не монахом жил. Да и не клялся он тебе в любви и верности на всю жизнь.
- Да понимаю я все, девчонки, только почему-то неприятно. Вы идите, веселитесь, а я, пойду, посижу немного, отдохну. – Ответила Женя подругам.(4)
- Ну, ладно, только ненадолго. Мы тоже по тебе соскучились. Сколько мы только письмами-фотками общались? По телефону немного. Только(Всего) два года как по(в) интернету(интернете), вживую. Но этого все равно мало. А ты все о Борюсике только и думаешь. – Немного обиженно сказала Ольга.
- Девочки, все успеем… У меня есть  несколько дней. Сначала пойду к каждой в гости, если позовете, перезнакомлюсь с вашими семьями, а потом, на сутки завалимся ко мне в номер, перемоем все косточки, и свои, и чужие, наболтаемся так, что языки шевелиться не будут. – пообещала Женя.
- Точно? Клянешься? – Недоверчиво спросила Наташа.
- Торжественно клянусь! – улыбнулась Женька – Только сейчас…
- Все принято и понято. Ждем тебя здесь! У нас для тебя есть небольшой сюрприз, и твоё присутствие необходимо!
- Сюрприз? Интересно… Ладно, Наберите на мобильный, как только понадоблюсь. – Подруги ушли веселиться, а Егорова пыталась найти для себя такое место, чтоб совсем одна, чтоб ни звука, ни-че-го!
Н втором этаже везде стояли группами люди, пришедшие просто поболтать, не перекрикивая грохот музыки. Женя поднялась на третий. В одном конце коридора двое молодых мужчин что-то оживленно обсуждали, а в другом, возле окна, - никого не было.
Только забытый стул, который не  занесли  в класс. Она быстрым шагом, почти бегом, устремилась туда, как в убежище, тяжело опустилась на сиденье и,  откинув назад голову, прислонила её к стеклу. Устало прикрыв глаза, она пыталась справиться со своими эмоциями, неожиданными для неё самой.  «Глупо, как глупо; так нельзя. Сама себе все придумала. Но он же так обрадовался, так смотрел… Как тогда, зимой на горке… будто впервые меня увидел»…
Женьке было тринадцать лет. Она не считала себя красавицей. Большие глаза, большой рот, маленький нос… Но все говорили, что девочка очень хороша, и что есть в ней изюминка привлекающая внимание, делающая её необычной, неповторимой. Да и мальчишки из старших классов начинали поглядывать с интересом на взрослеющую девочку.
Они смотрели на неё, а она – только на Бориса Измайлова, своего одноклассника, отличника и очень красивого мальчика. Никто не был лучше него.
Женька сидела в классе в правом ряду на второй парте, а он - в среднем на четвертой.
- Егорова! Сядь по человечески, шею свернёшь! – на каждом уроке слышала она от учителей.
О её чувствах знали все, кроме него, или он просто не хотел знать. Но все это не имело значения. Главное,  что она, Женька Егорова, счастлива только от того, что Боря приходит в школу, что можно повернуть голову назад и увидеть его русые, чуть вьющиеся волосы, голубые глаза и красивые, упрямо сжатые губы. Все дни напролет готова была она смотреть на него, а он смотрел или на доску, или сквозь Женю.
Так продолжалось до тех пор, пока в последний день зимних каникул девочка не решила пойти кататься на ледянке с горки у школы. Туда же пришел в этот день и Боря. Даже не глядя на одноклассницу, он подошел к краю ледяной дорожки, собираясь съехать стоя на ногах, но не удержался, упал и, подвернув ногу, скатился вниз.
Девочка, стоя наверху, видела, как он пытается встать, но видно боль в ноге не давала мальчику подняться.
Не раздумывая, она съехала к нему.
- Привет, Борь! Что-то с ногой?
- Привет, Егорова! Ты иди, я сам.
- Ага, сам! Видела я, как ты пытался встать. Давай, не вредничай, я помогу тебе дойти домой.
- Я не вредничаю. Ладно, Егорова, помогай, если получится.
Пару раз упав в снег рядом с Измайловым, Жене удалось все-таки помочь ему подняться. Потом, медленно, они побрели к Бориному дому. Девочка видела, что каждый шаг причиняет ему боль, но мальчишеская гордость не позволяет в этом признаться.
Женька готова была вечность идти вот так рядом с ним, обнимая и поддерживая. Она восхищалась его мужеством и с каждым шагом влюблялась в него все больше.
Наконец, они пришли. Дверь открыла Борина мама. Ахнув при виде «раненного» сына, попросила девочку помочь мальчику раздеться и лечь на диван в комнате. А сама позвонила в скорую.
К счастью, оказалось, что это только растяжение связок.
Потом Борина мама поила детей чаем с хлебом с маслом и халвой.  Она пригласила Женю остаться на ужин, но было уже поздно и, чтоб её собственная мама не волновалась, Женька поспешила домой.
С Борей и его мамой договорились, что каждый день после школы девочка будет приносить задания и рассказывать, какие темы по предметам они проходили в классе.
Конечно, у Жени сердце разрывалось от жалости к своему любимому Бореньке, но душа пела от счастья – каждый день в течении двух недель она будет рядом-рядом с ним;  будет говорить, а он слушать и смотреть на неё… Четырнадцать дней счастья! А там – будь что будет!
Вернувшись в школу,  Борис подошел к Оле, с которой за одной партой сидела Женя, и попросил её поменяться с ним местом. Подруги обменялись взглядами, и Ольга, увидев сияющее от счастья лицо Егоровой, согласилась пересесть.
«Неразлучная четверка» - Оля, Женя, Надя и Наташа – они дружили с первого класса и научились понимать друг друга даже с полувзгляда. Зная все тайны, все переживания каждой из подруг, девочки искренне были рады исполнившейся мечте Женьки.
С этого дня, Измайлов был практически всегда рядом с Егоровой. Сначала их дразнили «женихом и невестой», потом привыкли и оставили в покое.
Ребята часто делали вместе уроки, гуляли, ходили в кино, разговаривали обо всем и ни о чем. Так прошел год, другой. Ничего не менялось в их отношениях. Женины подруги встречались и расставались с мальчиками, а она дышала только Боренькой. Когда девочки собирались вместе поболтать и посплетничать, на вопрос целовалась ли Женька со своим «Борюсиком», та опускала глаза, и отрицательно качала головой.
- Но это не нормально – однажды не сдержалась Ольга – может, он больной? Парню скоро шестнадцать,  а никаких попыток. Вы уже третий год встречаетесь.
- Ну и что? Может он считает , что ещё не время! – Защищала своего любимого Женя.
- Так сама его поцелуй. Или тебе не хочется? – продолжала Ольга.
- Хочется, - грустно подтвердила Женька(1) – но сама я не могу. И вообще, девочки, мне кажется, что он просто дружит со мной, а не влюблен. Но меня и это устраивает. Только быть рядом с ним.
- Только рядом, только рядом… - передразнила подругу Наташа. – И что? Согласна всю жизнь быть только рядом? Ты разве не видишь, сколько парней, и каких, на тебя заглядываются? А ты все Борюсика своего разглядеть не можешь! Странный он, и отношения ваши странные.
- И правда, Жень, - в разговор вступила Надя – посмотри вокруг. Хочешь дружить с Борей, - дружи, но ты как монашка в монастыре в этих отношениях.
- Да понимаю я все умом, а сердцем – только Борька. Ну ничего я поделать не могу.
- Дурак твой Борюсик! – Подытожила Оля.
  Заканчивался предпоследний год учебы в школе. Многие задавались вопросом, куда поступать учиться дальше, обсуждали свое будущее, вернее, планы на него. Подруги Жени определились, кем хотят стать, выбрали ВУЗы. Оля намеревалась поступить на факультет журналистики, Надюшка мечтала работать в школе с детьми начальных классов, а Наташка увлекалась историей. Для Женьки, которая не очень хорошо училась, самой желанной была профессия парикмахера.  Она тонко чувствовала, как можно постричь или уложить волосы, чтобы сделать человека более красивым, стильным. Уже давно подруги пользовались ее умением, и мама безоговорочно доверяла ей свою шевелюру. Но категорически настаивала на получении высшего образования.
Конечно, такие же разговоры происходили у Жени и с Борей. Как-то вовремя прогулки, когда были сданы все экзамены для перехода в выпускной класс, молодой человек начал разговор о том, что же решила все-таки девушка.
- Не знаю, - легко ответила она – я хочу одно, а мама хочет для меня другого. А ты, Борь, определился уже?
- Да, определился. Мне нравится работа экономиста, нравится составлять графики, распределение финансов… Я бы до самой сути добрался в это профессии; поверь, стал бы одним из лучших.
- Верю – улыбнулась девушка. – А в чем проблема? Учишься ты очень хорошо, поступишь легко.
- Легко, – горько усмехнулся юноша – а про сумасшедший конкурс ты забыла?
Женя задумалась, и вдруг радостно вскрикнула.
- Борька! А моя мама? Она же на экономическом как раз! Вот дура, как же сразу не сообразила? Она тебе поможет, я уверена. Представляешь, будем вместе учиться! Одна я не хотела поступать, а с тобой… у нас все получится! Я сегодня же вечером поговорю с мамой. Завтра тебе все расскажу.
- Жень, неудобно… - замялся Измайлов.
- Удобно! Я думаю, завтра ты уже сам будешь разговаривать с моей мамой. Она ещё будет гордиться таким студентом!
   Конечно же, все прошло именно так, как обещала девушка. Мама сказала, что обязательно поможет такому серьёзному молодому человеку. А когда узнала, что и дочка согласна учиться там же, то просто засветилась от радости.
Борис пришел домой к Жене с цветами и конфетами. Они долго обсуждали само поступление и необходимую подготовку к нему в виде дополнительных занятий с преподавателями экономического факультета.
Потом ребята ушли к Жене в комнату. Радостные и возбужденные они плюхнулись на диван и рассмеялись. Борис взял девушку за руку и привлек к себе. Медленно наклоняясь, он приближал свои губы к её губам. Замершая, зачарованная его взглядом, она, в ожидании поцелуя, дрожала как листок на ветке.
Как часто Женька представляла себе, что она почувствует, как это будет… Но настоящее не только превзошло ожидания и мечты, оно потрясло её.
- Боже мой, ты никогда не целовалась раньше? – Спросил Борис, оторвавшись, он неё.
- Нет… - смутилась девушка.
- Но это невозможно; так не бывает – удивился молодой человек.
- Значит, бывает, - шепнула Женя, потихоньку приходя в себя, – а ты? Ты целовался раньше?
- Конечно! И очень-очень много раз. – Ответил довольный собой юноша.
Ревность царапнула сердце девушки, пытаясь проникнуть к ней в душу, но Женя решительно подавила её ростки. «Он никогда мне ничего не обещал, был только другом. А мои чувства - мое дело. Зато сейчас…. Сейчас он со мной. Пусть бы поцеловал меня ещё…» И, прощаясь у двери, Борис снова поцеловал припухшие улыбающиеся губы девушки.
  Летние каникулы, как всегда пролетели очень быстро. В первые же дни последнего, выпускного класса у Жени и Бориса начались дополнительные занятия с преподавателями института. Дни сменяли один другой, опавшая листва и дожди- снегами, но самым главным было постоянное ощущение радости и надежды, а впереди ожидало ребят только счастье, безоблачное и удивительное.
  Рано утром, Восьмого марта Боря пришел, поздравить Женю и ее маму. Огромные алые тюльпаны и плюшевый кот – для девушки, а три строгие розы и конфеты – для Марины Петровны. Через час на кухне был накрыт праздничный завтрак, который затянулся почти до обеда. Потом ребята собрались, и пошли поздравлять маму Бори.
Марина Петровна видела, ее дочь влюблена, и молодой человек, судя по всему, тоже неравнодушен к ней. Все, что касалась Жени, воспринималось матерью болезненно остро.
Поздний ребенок, родившийся когда ей было тридцать два года, был фанатично любим. Честолюбивая Марина хотела сначала добиться в жизни определенных успехов, сделать карьеру, а семья подождет. Но так вышло, что все романы заканчивались, мужчины женились на тихих домашних женщинах, а она жила только работой. Дети подруг уже давно ходили в школу, доставляя родителям массу волнений и море радости.
Вдруг, будто посмотрев со стороны на свою жизнь, Марина поняла, она упускает что-то более важное, чем работа и карьера. Ей захотелось, чтобы в доме зазвучал детский смех, и маленькие ручки обнимали её.
Через год после принятого решения на свет появился розовый комочек по имени Евгения. Нет, замуж Марина Петровна не вышла, Она родила только для себя, даже не поставив в известность того, кто подарил ей счастье быть матерью. Спокойный, совершенно нехлопотный ребёнок, Евгения росла здоровой и смышленой девочкой. Чтобы не потерять место завкафедрой, Марина брала много работы домой, иногда, попросив соседку посидеть с дочкой, она выходила на работу в институт.
Когда Жене исполнилось три года, её определили в хороший садик. И мама смогла полностью посвятить себя карьере, но… только в рабочее время. Все вечера и выходные были безоговорочно и полностью отданы только дочери, и ничто не могло изменить такое положение вещей.
  Сегодня, почти семнадцать лет спустя, заместитель декана экономического факультета Егорова Марина Петровна была полностью довольна тем, как сложилась её жизнь. «Теперь вот дочка на ноги становится. А уж я помогу, сделаю все, что в моих силах. Да и Борис хороший парень, может, и будут вместе они… Да что загадывать? А пара красивая получилась бы, и внуки…» - женщина улыбнулась своим мыслям и пошла собираться, чтобы идти в гости к друзьям.
После праздников жизнь вернулась в привычное русло.
В этот день Женя пришла домой пораньше. И, какое счастье, больше никуда не нужно было идти. Телефон она положила рядом с собой на диване: так не хотелось вставать, а может позвонить или Борька, или подруги. Словно отвечая её мыслям, телефон ожил.
- Да? Борь, ты? – спросила девушка.
- Нет, Женя, это Мария Степановна, секретарь твоей мамы, - голос в трубке был каким-то глухим и печальным.
  Женя насторожилась.
-Да, я вас слушаю…
- Женечка, детка, маму забрали в больницу. Думают, что у нее инсульт. Ты поезжай к ней.
- Конечно, конечно, я еду! Адрес! – Женя кричала и плакала.
- Записывай…
В больнице подтвердили, что у Марины Петровны действительно инсульт. Частичная потеря речи и двигательной функции.
Школа, больница и немного часов на сон, больше похожий на забытьё. Мама восстанавливалась очень медленно. С Борисом Женя почти не виделась. Она прекратила дополнительные занятия, а он продолжал упорно готовиться к поступлению.
К моменту выписки Марина Петровна все ещё не могла ходить самостоятельно. И как долго продлится такое её состояние, никто не мог сказать. Допускали даже, что она не сможет больше ходить.
С работы ей пришлось уволиться. Женя сдавала выпускные экзамены. Ни о каком поступлении в институт, не могло быть и речи.  Нужно было на что-то жить, и она решила пойти работать. На выпускной вечер девушка пришла только чтобы получить аттестат и сразу же вернулась домой. Борис остался, и даже не стал её удерживать. Женя чувствовала, что их отношения стали прохладными, уходили доверие и душевная близость, но она убеждала себя, что  это временно и все наладится. Просто сейчас трудное для всех время.
Девушка пошла на курсы парикмахеров и потом устроилась в салон не далеко от дома. Она несколько раз звонила Борису, хотела с ним увидеться, но тот ссылался на занятость. Как-то в сентябре Женя пришла к нему домой, Чтобы понять, какими будут их отношения дальше.
Дверь открыла Борина мама.
- Здравствуй, Женечка! Проходи, сын у себя.
- Здравствуйте, спасибо, – девушка прошла по коридору и постучала в дверь.
- Да, мам, заходи!
- Это я, Боря, - Женя вошла в комнату и села в кресло. В свое любимое кресло, где провела когда-то много времени,  когда друг болел. С тех пор она всегда усаживалась с ногами в мягкое, коричневое, обволакивающее нутро старого скрипучего кресла. Ей всегда казалось, что скрип пружин – это радостное приветствие.
- А, ты, Жень… Ну как дела? – молодой человек нехотя сел на диване, явно недовольный тем, что прервали его отдых.
- Нормально. А ты как? Мы с тобой давно не виделись. Я понимаю, ты – студент.  Трудно учиться?
- Пока нет, но предупреждают, что скоро будем стонать от нагрузок.
- А я скоро выйду на работу. Мама ещё не оправилась после болезни. Кто-то должен содержать семью. Наконец, исполню свою детскую мечту: буду делать людям красивые стрижки и прически. Говорят, у меня талант. Вот, экстерном заканчиваю…
- Молодец… - возникшая пауза была неловкой, неудобной, словно камешек в туфле. Женя собралась с духом, и решила первой нарушить молчание. А ещё, ей хотелось знать, о них… в будущем.
- Боренька, а как мы с тобой? Ну, дальше? Ты же знаешь,... о моих чувствах…
И нам было так хорошо вместе… Просто болезнь мамы, твоё поступление. Я так соскучилась! Но сейчас, мы снова вместе и все преодолеем. Да? Боренька?
- Жень, подожди. Пока не время говорить о будущем. Все так неопределенно и в твоей жизни, и в моей. Мы мечтали учиться вместе, но не сложилось. Наши дороги разошлись! Может, разумнее, оставить пока все, как есть? И не спешить? Ты здесь, и я никуда не уезжаю. Пусть все устаканится, утрясется. Мы не давали друг другу никаких обязательств раньше, зачем сейчас связывать какими-то обещаниями?  Договорились?
- Да… - упавшим голосом ответила девушка. – Возможно, ты прав…
- Вот видишь, ты обдумаешь то, что я сказал и поймёшь, что я был прав без всяких «возможно». А сейчас, ты извини, мне нужно готовиться к занятиям. Идём, я провожу тебя.
Женя медленно встала с кресла, пружины скрипнули, распрямились. Как показалось девушке, скрипнули очень грустно, будто прощались с ней навсегда.
Уже у дверей Борис посмотрел на Женю и, весело улыбнувшись, сказал:
- Не куксись, подруга, я тебе позвоню, как только у меня все войдет в ритм.
- Правда? – Девушка взглянула с надеждой в любимые, самые красивые глаза её Борьки.
- А то! – засмеялся молодой человек – Ну всё, пока! Жди звонка.
  Только оказавшись на улице, девушка вдруг поняла, что её не обняли, не поцеловали на прощание. «Только об учёбе и думает теперь, - вздохнула Женя – буду ждать… это я умею» .
  …. На работу девушку взяли в престижный салон красоты. Её преподаватель была знакома с администратором, и настоятельно рекомендовала не упускать такие золотые руки и светлую голову. Через месяц испытательного срока, Женю окончательно приняли на работу. Очень скоро у неё появились свои клиенты, запись к ней распределялась на три недели вперёд.
Мягкий и отзывчивый характер, готовность всегда помочь оградили Женю от зависти и недоброжелательного отношения мастеров, работавших с ней в одной смене.
Она хорошо зарабатывала, но все равно не хватало денег на лекарства для мамы. Спустя два  года, участвуя в конкурсе парикмахеров, Женя смастерила для своей модели необычное платье. Подруги, Оля, Надя и Наташа, пришедшие поболеть за неё и поддержать, посоветовали попробовать научиться шить. Впоследствии, это могло бы тоже, стать неплохим дополнительным заработком.
Подруги… верные, преданные и надежные. Всегда рядом, не смотря на занятость, на личные проблемы. Как здорово, что они есть. Ни годы, ни расстояния не могут разорвать душевную связь; пережитые вместе радость и боль, надежды и разочарования прочно и навсегда соединяют сердца.
После победы на конкурсе Женя договорилась, что будет работать только в утренние смены и, вняв совету подруг, поступила в швейное училище на вечерний. Она дала себе слово, что обязательно окончит обучение экстерном.
Ей было очень тяжело: и работа, и уход за мамой, и учеба… Но отступать она не собиралась. И ещё, в глубине души, жила надежда, что однажды раздастся звонок от Бореньки; а она все ему расскажет, он будет гордиться своей Женькой. Эта мысль поддерживала её бессонными ночами, когда она сидела за машинкой, выполняя задания и придумывая свои, фантастические, модели. Некоторые она воплощала в жизнь, наряжая подруг, а другие – просто зарисовывала. «Живая реклама» - модные и стильные девчонки – принесла свои плоды. К ней начали приходить сокурсницы подружек, надеясь заполучить единственные, неповторимые в своем экземпляре, платья.
И ни разу они не обманулись в своих ожиданиях.
Как-то зимой двухтысячного года, совсем не выспавшаяся из-за усиленной подготовки к защите диплома, Женя задремала в подсобке, сидя на стуле.
- Егорова! К тебе клиент! – Женя вздрогнула и чуть не свалилась на пол.
- Иду! – Она с удовольствием потянулась и, улыбаясь, вошла в зал.
  В её кресле сидел мужчина сорока лет. Легкая седина чуть тронула его темные, достающие до плеч, волосы. Умные и спокойные глаза через зеркало доброжелательно смотрели на девушку.
- Здравствуйте! Какую стрижку вы хотите?
- Ну, так, немного оформить этот беспорядок. – Мужчина старался правильно говорить по-русски, но акцент все равно был слышен. Он смущенно улыбался. – Сделайте, как вам кажется, будет хорошо. Вообще-то я от Игоря Дмитриевича, он сказа, что у вас золотые руки.
- От Игоря Дмитриевича? Профессора? Как он? Здоров? – Женя улыбнулась в ответ.
- Да, он здоров и мы с ним большие друзья. Вы знаете, я тоже профессор.
-Вы?! Но вы такой молодой ещё!
- О, возраст, молодость… это быстро проходит.
Женя рассмеялась.
- Тогда я сама придумаю, как навести порядок в вашем беспорядке.
- Каламбур! Я люблю, когда люди шутят и смеются.
Девушке работалось с профессором легко, Он рассказывал забавные истории, а она, от души смеялась.
- Ну, вот и все. – Женя закончила сушить волосы.
- Это невероятно! Вроде все как было, по длине, но как красиво! Ещё никогда так удачно не справлялись с моими волосами! Вы - волшебница! Простите, как ваше имя?
- Женя –смутилась она.
- Эжени. Эжени… - красивое имя, очень. Ну что же, спасибо вам.
- Приходите, если понравилось.
- Эжени, возьмите, это моя визитка. Тут, по – французски, а с обратной стороны – на русском. Разрешите представиться. Антуан де Жюсьё, профессор, преподаватель истории французской литературы. Приехал к вам читать лекции.
- Спасибо, очень приятно… - Женька была в замешательстве – простите, а откуда такой чудесный русский.
- О, это долгая история, но, может, когда-нибудь, я вам её расскажу. Простите, но мне пора.
- Да-да, конечно. Всего доброго.
Весь день девушка была под впечатлением от своего клиента. И первым, о чем она рассказала дома Марине Петровне, был, конечно же, интересный француз.
Спустя неделю, Антуан снова появился в салоне, держа в руках одну розу. Он сразу же подошёл к Жене и протянул ей цветок.
- Простите меня, Эжени, возможно, это некорректно, но я всю неделю думал о вас. Вспоминал, как вы искренне смеялись… Это такое чудо. Уделите мне полчаса вашего времени после работы, только для чашечки кофе. – Он так смешно склонил голову набок, в глазах было столько лукавой мольбы, что отказать ему оказалось невозможным.
  А ещё через несколько дней Жене пришлось плакать, плакать от огромной сумасшедшей радости. Марина Петровна САМА перед приходом дочери сделала им обеим бутерброды и налила чай. Это был самый вкусный ужин для двух сильных, не сдающихся женщин. Женька обнимала маму, целовала ей руки и все просила ту пройтись или отрезать хлеба и колбасы. В конце концов, Марина Петровна взмолилась, чтоб дочь успокоилась, иначе она просто рухнет от усталости.
Теперь каждый вечер мать старалась приготовить маленькие приятные сюрпризы для дочери.
Антуан стал приходить к Жене чаще, их прогулки и разговоры становились всё продолжительнее. Профессор рассказал, что русскому языку его обучила мама и бабушка, которую в возрасте четырех лет прабабка вывезла из России во время революции 17 года. Бабушка вышла замуж в двадцать один год за француза, и в тридцать седьмом родила дочь, мать Антуана. Русский язык по материнской линии был сохранен и обязательно передавался детям.
  Марина Петровна уговорила дочь привести профессора к ним домой. В начале мая с охапкой тюльпанов Антуан стоял в дверях жениного дома.
А в конце мая, он попросил девушку стать его женой. Понимая сложность и важность принятия решения, Антуан не стал настаивать на немедленном ответе.
- Женечка, доченька, что тут думать?! Какой человек! Интересный, умный, образованный. И красивый… Какие дети у вас будут! Загляденье! А то, что не очень богатый – не беда, ты с руками и мозгами. Не пропадете! – Марина Петровна была обеими руками «за».
- И правда, Женёк, иди за Антуана, - увещевала Наташка.
- И утри нос своему безмозглому Борьке! – подвела итог Ольга.
Был собран «большой» семейный совет.
- Девочки, милые, мамулечка! Да я все понимаю, но нет у меня такой любви к нему, какая была…
- Ха, вот именно БЫЛА – съязвила Оля.
- Но ведь была же, - вздохнула Женя.
- Жень, не глупи, таким человеком нельзя бросаться. Ты же не из-за денег за него идёшь. Подумай. Он – классный. – не успокаивалась Наташа.
- Доченька, если ты из-за меня не решаешься, боишься, что уехать придется, так не надо. Я уже здорова, да и девочки рядом.
- Без тебя я вообще никуда не поеду, и это не обсуждается. Все, девочки, я решила. Если он маму с нами заберет, то выйду за него, а на «нет» и суда нет.
- Когда тебе давать  ответ? – поинтересовалась Наташа.
- Закончу все завтра. Мы договорились, что я позвоню ему, когда приму решение.
  На следующий день, Женя позвонила Антуану и пригласила на встречу, чтобы сказать о своём решении. Взрослый сорокалетний мужчина волновался и выглядел потерявшимся ребёнком. Они сели за столик в кафе и заказали только воду.
- Что ты решила, Эжени? – голос Антуана был тихим и срывающимся.
- У меня тоже есть к тебе вопрос. Ты же понимаешь, что я не смогу уехать, и оставить здесь маму. Она все еще не совсем окрепла. Это главное моё сомнение.
- Эжени! Родная моя! Никого не надо оставлять! Мама всегда будет с нами. У меня никого из родных не осталось. Вернее, мама  папа живы, но у них давно своя жизнь, и я не видел их много лет. Я обязательно расскажу тебе эту историю. Как же я могу разделить тех, кто станет моей семей. И ещё… у наших детей должна быть бабушка. Это так важно и так… уютно.
- Да, Антуан, да! Тысячу раз «да». Я выйду за тебя замуж.
  В июне они расписались. Событие отметили дома, с близкими друзьями. Затем Антуан уехал во Францию, у него заканчивался срок визы.
  Женя с мамой оформляли документы на выезд. Во всей этой суматохе Женька успела получить красный диплом в «швейке». На работе её не хотели отпускать, так жалко было расставаться с самым профессиональным мастером.
И все же, уладив все дела, попрощавшись с подругами, Женя и Марина Петровна уехали во Францию, в новую и неизвестную жизнь.
  Антуан встретил своих женщин в аэропорту Орли ясным сентябрьским днем. Яркое теплое солнце нежно ласкало все еще сочную зелень деревьев, играло бликами на окнах и стеклах автомобилей. Такси везло их в самое сердце Парижа на проспект Монтень. Женька постоянно крутила головой, рассматривая с удовольствием все, что попадало в поле её зрения. А её мама, утомленная сборами и переездом, дремала, сонно отвечая на восторженные возгласы дочери: « Да-да, Женечка, чудесно… очень красиво…»
Наконец, машина остановилась у старинного трехэтажного дома.
  - Вот здесь мы будем жить. Наши апартаменты на втором этаже. – Антуан расплатился с водителем, попросив поднять на этаж вещи.
- Я даже мечтать не могла, что буду жить в таком красивом доме, - улыбнулась Женя – а магазин цветов на первом этаже такой… милый. Обязательно буду покупать здесь букетики на обеденный стол. У нас есть обеденный стол? – Женя вопросительно посмотрела на мужа.
- Есть, Эжени, и я буду очень рад, если на нем всегда будет стоять букет свежих цветов. Ну что, идем?
Поднявшись на второй этаж, они остановились перед красивой двустворчатой дверью.
- Давай, Эжени, звони.
- А почему мы не можем открыть ключами?
- Потому, что нас там ждут.
Она робко надавила на кнопку звонка. За дверью послышался торопливый стук каблуков, затем щелкнул замок, и распахнулась одна из створок. То, что предстало глазам Жени и Марины Петровны, поразило их до глубины души, превзошло самые смелые ожидания.
Большой просторный коридор расходился буквой »Т». Встречали их две девушки одетые в строгие синие платья с ослепительно белыми воротничками и манжетами, поверх которых были надеты такие же белые фартуки. Обуты они были в черные туфли-лодочки на небольших каблуках. Рядом с девушками стояли двое мужчин. Один в черной униформе с золотыми, начищенными до блеска пуговицами, держал в руках фуражку; а второй, в высоченном белом накрахмаленном колпаке, – даже гадать не нужно – был поваром.
  - Знакомься, дорогая, эти люди – твои помощники по дому. Твоё слово для них – закон. Это горничные – Мишель и Катрин. Вон тот строгий господин наш повар Луис. А в форме – твой водитель Паскаль.
Затем Антуан обратился к встречающим и несколько минут говорил что-то. В ответ на его речь горничные улыбаясь Жене, извинились и ушли. Повар и водитель тоже откланялись.
- Тошенька, - Женя так иногда называла мужа – милый, я потрясена… Да уж, ты умеешь делать сюрпризы. Послушай, а как я буду с ними разговаривать? Конечно, я пыталась за это время освоить немного французский, но… ты сам понимаешь.
- Эжени, не волнуйся, они за это же время пытались выучить немного русский. На первое время этого будет достаточно, а потом все уладится. Ты у меня очень способная девушка. А теперь идемте, я покажу тебе и маме квартиру.
Марина Петровна, ошарашенная происходящим, только согласно кивнула головой.
Сначала Антуан провел их на кухню, затем показал светлую, точно пронизанную воздухом, столовую, где,  действительно, стоял большой обеденный стол. Гостиная, с    мягкими диванами и креслами, с большим телевизором, выполненная в пастельных абрикосовых и коричневых тонах, была уютной и удобной.
- А теперь, дорогая, наша с тобой комната. – Антуан распахнул, улыбаясь, дверь.
Женя стояла на пороге этого чуда, сказочного сна, красоты и элегантности; стояла, и не могла сделать ни шагу.
Светлая мебель в стиле «Прованс», огромная кровать, под легким балдахином, небольшой чайный столик у окна, покрытый вязаной скатертью и набор из чашек, тарелочек, чайника и ложечек для двоих. Удобный и вместительный шкаф, и, невероятно, дверь в отдельный душ и туалет.
- Этого не может быть… я сплю. Ущипните меня – попросила Женя.
- Доченька, какая красота, какой вкус… - её мама оглядывала комнату, подходила к тому или иному предмету и ласково проводила по нему рукой, точно это были живые существа.
Антуан смотрел на свою семью и счастливо улыбался.
- Ну, что, идемте дальше знакомиться с домом? Надо и Марине Петровне показать комнату. Она прямо напротив нашей, в другом конце коридора.
- Да, конечно, маме вообще-то надо бы прилечь уже и отдохнуть.
И здесь тоже было очень красиво. Сочетание голубого, лавандового и размытого розового цветов создавали ощущение покоя и располагали к отдыху. Имелся так же и личный санузел. Пока они осматривали квартиру, горничные успели развесить вещи в шкафу.
- Господи, это просто королевская жизнь. Антуан, я не знаю, как выразить вам все свои чувства. У меня просто нет слов.
- Есть способ – мужчина сделал многозначительную паузу.
- Какой? Скажите! Я буду только рада сделать что-то для вас.
- Когда у нас с Эжени появятся дети, а у вас внуки, будете помогать их воспитывать, чтобы они были такими же чудесными, как ваша дочь.
- Антуан, это, будет для меня огромным счастьем.
- Вот и договорились. Ну, что, идем дальше?
- А что, есть ещё комнаты? – с шутливым ужасом спросила Женя.
- Да, еще всего лишь три. Но они стоят пустые. Надеюсь, скоро там появятся маленькие хозяева.
- Дети, вы идите, а я немного отдохну. Не обидитесь?
- Ну что вы, Марина Петровна. Отдыхайте. Сейчас Мишель принесет вам чай, круассаны , минеральную воду или сок.
- Не волнуйтесь за меня, я просто хочу прилечь.
- Мамочка, если что – зови, приходи. Пока, увидимся через пару часиков.
Женя с мужем, который очень соскучился по своей молодой жене, отложили осмотр комнат на вечер, и ушли в свою комнату.
Антуан очень ценил то, что Эжени была до знакомства с ним целомудренна. Он с особым трепетом, с нежностью, чутко прислушиваясь к мелодиям её тела, учил девушку первым шагам любви; открывал тайны соблазнения и наслаждения. Сегодня, после долгой разлуки, он, как в первый день их близости, был осторожен и терпелив. Наградой ему был стон, крик и шепот Жени, повторяющей его имя. Чуть позже, когда они расслабленные, отдыхали, голова Жени лежала на плече Антуана, а их руки обнимали друг друга, он спросил:
- Эжени, ты не спишь?
- Нет… просто глаза прикрыла.
- Знаешь, я не сказал тебе раньше, но, думаю, это не имеет большого значения…
- Ого, я начинаю волноваться.
- Нет-нет, это хорошее. Через месяц, здесь в Париже, у нас с тобой будет настоящая свадьба. Много гостей, приём… тебе нужно будет подобрать платье, придумать прическу и разные женские секреты.
- Свадьба! Но я не готова! Столько незнакомых людей… Даже не знаю…
- Ты все сможешь, любимая. Я хочу вывести тебя в свет. Показать всем, какая драгоценность согласилась стать моей женой.
- В свет? Но… я ничего не понимаю…
- Да Эжени, в свет… но все остальные подробности я буду давать частями.
- Ещё подробности?
- Но только хорошие – Антуан привлек жену к себе и поцеловал.
-  Раз так, тогда у меня тоже есть условие. - Женя резко села в кровати.
- Какое же?
- Свадебный наряд я сошью себе сама!
- Договорились, - рассмеялся Антуан. – Завтра же одна из пустующих комнат будет оборудована тебе под мастерскую.
- Тошечка! Ты у меня чудо! Вот увидишь, это будет самое красивое на свете подвенечное платье!
  Через несколько дней в новенькой мастерской закипела работа. Были куплены ткани, кружева, подкладки, в общем, все необходимое для создания свадебного шедевра. Антуан несколько раз пытался подсмотреть, что же такое необычное готовит его жена, но каждый раз его настойчиво выставляли за дверь.
В хлопотах и заботах месяц пролетел очень быстро. В день свадьбы на туалетном столике Женя обнаружила бархатную коробочку, в которой сияли бриллиантами серьги и изящное украшение на шею – тоненькая цепочка с камнем-слезкой, который ложился в ямку между ключицами живой переливающейся капелькой.
К Антуану вышла необыкновенная красавица. Высоко убранные волосы несколькими локонами спускались на шею, а вверху образовывали что-то на подобии цветка, к которому крепилась длинная и легкая фата. Почти незаметный макияж делал лицо невесты особенно юным и свежим. Платье же подчеркивало тонкую талию и спадало свободно к полу. Складки перетекали одна в другую, неожиданно превращаясь в кружева, затем снова становились тканью. Казалось, что оно струится будто вода, оставаясь легким и воздушным как облако.
  Увидев лицо мужа, Женя осталась довольна произведенным эффектом.
Прием проходил в роскошном ресторане. Зал, до этого гудящий как улей, вмиг затих, когда там появились жених с невестой. Тишина длилась, наверное, минуту, а потом раздался гром аплодисментов.
Женя смутно запомнила всех тех, кто подходил их поздравлять, только слышала, что это были профессора, мелькали несколько дворянских титулов и даже высокопоставленные чиновники.
Где-то в середине вечера она попросила проводить её в комнату невесты, где можно было немного передохнуть. Через некоторое время в дверь деликатно постучали.
- Войдите – ответила Женя по-французски.
Вошел молодой человек, лет тридцати.
- Вы говорите немного по-французски? – спросил он – И простите за вторжение.
- Говорю, но очень плохо, – смущалась Женя.
- Я на одну минуту. Вы понимаете меня?
- Пока да. – улыбнулась девушка – Что вы хотели.
- Меня зовут Винсент Бонне.
- Эжени де Жюсьё.
- Я не мог не выразить вам свое восхищение. Это вы сами сшили платье? Простите, я услышал, как ваш муж гордо говорил это своим друзьям.
- Да, я сама.
- У вас талант. Не останавливайтесь. Вот моя визитка. Если нужна будет помощь или совет – обращайтесь. Ещё раз простите. – Он протянул ей строгий черный прямоугольник и вышел из комнаты. Женя посмотрела на визитку. «Консультант дома моды «N». Она ахнула от удивления и аккуратно спрятала прямоугольничек в сумку.
   Несколько дней после свадьбы девушка наслаждалась пешими прогулками по Парижу вместе с Мариной Петровной. Один день целиком они посвятили поездке в Версаль. Уехав рано утром, вернулись поздно вечером. Безумно уставшие, но безмерно счастливые, женщины до поздней ночи делились впечатлениями с Антуаном, пока он шутливо не взмолил о пощаде, сказав, что бывал в Версале и полностью разделяет их эмоции.
  В один из вечеров он усадил Женю с мамой в гостиной и рассказал им историю своего рода со стороны отца, который имел дворянский титул, поместье с небольшим замком недалеко от Сен-Жермен. К моменту женитьбы на матери Антуана, он было очень состоятельным человеком. И, к счастью, сумел не только не растратить наследство, но и хорошо приумножить его. Во время Второй Мировой войны замок пострадал от бомбежек и был практически разорен. Но дед Антуана сумел вывезти и спрятать все самое ценное далеко от замка. Бабушка не вынесла тягот войны и умерла в сорок втором. Дед с отцом остались в Париже, в этой квартире, где сейчас живет Антуан. Пережив войну, вырастив сына и дав ему отличное образование, дедушка встретил женщину, с которой захотел прожить остаток лет. Женившись, он написал завещание в пользу сына и уехал на родину жены в Америку, где счастливо прожил до девяноста лет.
  Отец и мать де Жюсьё были врачами. Они имели большую частную практику, но всегда мечтали уехать в развивающиеся страны, страны третьего мира, чтобы именно там приносить пользу своими знаниями и умением. Наконец, десять лет назад, их мечта сбылась. Антуан очень редко  разговаривает с ними по телефону, они немного знают о его жизни, сын рассказал им об Эжени, но приехать на свадьбу не смогли. А, возможно, не захотели…
- Так что, моя дорогая жена, ты теперь все знаешь и обо мне и о моей истории. Думаю, теперь тебе понятно, почему на приеме было так много… м-м-м… высоких гостей. – Антуан обнял Женю и крепко её поцеловал.
- Знаешь, все это происходит как будто не со мной. Я себя чувствую Золушкой…
- Ты – не Золушка, ты – принцесса, нет, - королева! – засмеялся Антуан. – Да, я тебе еще вот что хотел сказать. Все женщины были в восторге от свадебного платья и костюма твоей мамы. Ничего подобного они раньше не видели. Все хотят к тебе за обновками, но я сказал, что моя жена не портниха.
- Антуан, Тошенька, миленький, я бы очень хотела чем-то заниматься. Я умру от безделья. Пусть приходят. У меня столько идей, столько зарисовок… и я смогу зарабатывать.
- Нет! Зарабатывать ты не будешь! У нас достаточно средств, чтобы ты могла не думать ни о чем!
  Женя опустила голову и грустно вздохнула. Марина Петровна, присутствовавшая при разговоре, хотела возразить зятю, но смолчала.
- Но!... – Антуан сделал многозначительную паузу и женщины взглянули на него с надеждой. – Но … ты можешь реализовывать свои идеи без денег. Я завтра скажу нескольким дамам, Что они могут к тебе прийти. Так будет хорошо?
- Ура-а-а! – Женька бросилась на шею мужу. – Спасибо! Спасибо! Я счастлива!
- Вы очень добрый и благородный человек, дорогой мой зять. – тёща благодарно посмотрела на мужа дочери.
  Спустя несколько дней в мастерской Жени вовсю кипела работа. Она не только придумывала, кроила и шила наряды, но частенько занималась и прическами своих новых подруг.
А ещё, она успевала писать длинные, подробные письма о своей жизни Оле, Наде и Наташе. Звонила им не часто, поэтому девочки с нетерпением ждали вестей от неё.
Иногда, щемило у Жени сердце, и вспоминала она о своей любви, о Борисе. Как могла она не поговорить с ним перед тем, как принять решение выйти замуж за Антуана и уехать так далеко. А вдруг, именно сейчас он ищет её? Как могла она предать свою любовь? Женя мечтала добиться успеха здесь, в Париже, приехать в родной город, встретиться с Боренькой и рассказать ему о своей жизни,… чтобы он простил её, чтобы гордился ею…
Потом ей было стыдно за такие мысли, она корила себя, всеми силами искупая только ей одной известную вину. Женя очень ценила и уважала своего мужа, она все понимала… , но умом, а ей хотелось чувствовать только сердцем; ей хотелось любви к нему. Только все равно, вопреки всему, в душе её жил только Боренька.
  Через несколько месяцев после свадьбы Женя почувствовала недомогание и обратилась к врачу. Причина выяснилась очень быстро и была необыкновенно радостной. Она ждала ребёнка.
Вечером дома она объявила об этом маме и мужу. Они оба сразу же потребовали, чтобы резко уменьшилось количество клиентов, для которых Женя шила. Теперь, подруги существовали только для того, чтобы гулять и приятно проводить время, отдыхать.
Антуан был так счастлив, что просто расплакался, не скрывая своих чувств, а Марина Петровна сияла, гордясь тем, что скоро сможет называть себя бабушкой.
Теперь, когда образовалось свободное время, Женя начала делать эскизы к своим будущим работам. Многие знакомые приходили поздравить семью Жюсье с такой радостной новостью, и женщины, все, как одна, жаловались на то, основная проблема беременных – это красивая одежда, особенно та, в которой достойно выйти в свет.
Таким образом, у Жени родилась идея создать коллекцию нарядной и вечерней одежды для беременных женщин. Вдохновленная, она буквально за месяц сделала около тридцати пяти рисунков, добавив к каждому изысканную и необычную, но трогательную и нежную прическу. Но на этом дело остановилось. Конечно, сшить это все можно, хотя одной очень тяжело, но куда потом деть? Кому показать? Женя долго ломала голову, пока на глаза ей не попалась свадебная сумочка. Она машинально открыла её и увидела прямоугольник визитки. «Боже мой! Вот удача, это то, что мне нужно было! Вот кто даст  настоящий совет, дельный!» И Женя не медля, чтоб не передумать, набрала номер Винсента Бонне.
- Здравствуйте, это Эжени де Жюсье. Мы познакомились с вами на моей свадьбе…
- Эжени! Здравствуйте, конечно же, я вас помню! И ждал вашего звонка. Как поживаете? Есть ли новые работы?
- Да, Винсент, поэтому и звоню вам. Помните, вы обещали мне консультацию. Не откажете? Очень нужна ваша помощь.
- Не откажу. – Женя чувствовала по голосу, что Винсент улыбается, и с облегчением вздохнула, пытаясь унять колотившееся от волнения сердце. – Давайте встретимся сегодня вечером в кафе. Вы мне все расскажете, а я постараюсь сделать максимум того, что в моих силах.
- Спасибо! Большое вам спасибо! До вечера, Винсент.
  Женя тут же рассказала о разговоре маме и еле дождалась Антуана из университета, чтобы поделиться радостной новостью.
   В кафе она протянула Винсенту папку с рисунками и, затаив дыхание ждала, что он скажет. Молодой человек внимательно разглядывал каждый лист. Закрыв папку, он взглянул на Женю.
- И какое ваше мнение? – тихо спросила девушка.
- Это гениально. – совершенно серьёзно ответил Бонне.
- Простите, я не поняла…
- Всё это необходимо сшить и показать миру.
- Господи, как я рада, что вам понравилось.
- Мне не просто понравилось. Если вы решитесь на показ, я помогу вам. Даже если это против общепринятых правил.
- Я даже не могла на такое рассчитывать, Винсент.
- У меня есть знакомые швеи, которые будут рады получить такой большой и интересный заказ. Вы должны подобрать ткани и аксессуары. С парикмахерами и визажистами я вам тоже помогу. Но учтите, это огромный труд.
- Я готова. Я умею много работать.
- В нашем деле это очень важно, Эжени.
- Да, я понимаю, Винсент.
- Давайте договоримся так. Вы в любое время звоните мне. Как только я освобождаюсь от основной работы, сразу же еду к вам. Думаю, что через полгода мы сможем организовать показ.
- Через полгода? Это было бы замечательно! К этому времени у меня уже родится мальчик – улыбнулась Женя.
- Вы ждете ребёнка? Поздравляю! Это всегда чудо – Винсент поцеловал ей руку – Ну что же, мадам де Жюсьё, давайте выпьем по бокалу, вернее, по маленькому глоточку шампанского за начало новой коллекции и новой жизни!
   Стук швейных машинок, километры тканей, ниток, лент, кружев, горы аксессуаров, булавок… Жене снились только такие сны. Она очень уставала, но чувствовала себя счастливой и удовлетворенной тем, что у неё получилось. Беременность была легкой и радостной. Винсент, как и обещал, всегда находил время, чтобы посмотреть на результаты труда, внести коррективы или даже похвалить.
  За это время Эжени и Бонне стали большими друзьями. Антуан сначала пытался ревновать жену, но потом, узнав, что Винсент не интересуется женщинами, успокоился, и перестал возражать против дружбы жены и молодого человека.
Создание коллекции подходило к концу, когда, не дождавшись, сорока недель, малыш де Жюсье родился на свет.
Отец был счастлив взять на руки своего принца-сына. Патрик, так назвали ребенка, был спокойным , и всегда и всем доволен.
Через месяц после рождения сына состоялся показ коллекции, который произвел настоящую сенсацию. Когда Женя вышла на поклон с Патриком на руках, гости долго аплодировали ей стоя.
С этого дня о ней заговорили как о модельере Эжени де Жюсье.
  Вечером вся семья и приехавший в гости Винсент, поздравляли свою любимую Женечку, говорили ей много красивых и добрых слов. Она же была на седьмом небе от такого успеха. Только одна мысль вносила нотку грусти: «Боренька, если бы ты мог меня сегодня видеть». Но Женя старательно гнала от себя воспоминания о своей любви. Ей многое предстояло сделать в этой жизни. И не время было раскисать.
  Через год произошло ещё одно событие, которое тоже заставило Женю взгрустнуть. Закрылся на первом этаже их дома магазин цветов. Но жизнь шла вперед. Останавливаться было некогда.
Ещё один показ, который состоялся через восемь месяцев после первого, был так же успешен. Все модели и первого, и второго показа были распроданы очень быстро.
Винсент подумывал о том, чтобы уйти со своей должности и начать работать только с Женей. Он мечтал создавать шляпы, аксессуары, пояса, обувь, перчатки для одежды, которую придумывала Эжени.
… Через три года после рождения сына у де Жюсье появилась на свет  очаровательная малышка Жизель.
Возвращаясь из роддома, Женя увидела, что произошли какие-то изменения  за те несколько дней, которые её не было дома, с закрытыми холстами окнами бывшего цветочного магазина; появилась вывеска над входом.
- Антуан, а что теперь будет вместо цветов в том магазине? – спросила она, выходя из машины и принимая из рук мужа дочь.
- Не знаю, давай посмотрим…
  Когда они подошли к дверям, чтобы заглянуть внутрь, оказалось, что там темно, и ничего не видно.
У Антуана зазвонил телефон и он коротко ответил : «Да!».
Тотчас загорелся свет в помещении, слетела ткань с вывески, которая тоже засветилась.
Женя удивленно посмотрела на мужа.
Дверь распахнулась, и на порог вышел Винсент.
- Мадам Эжени, проходите!
- Я ничего не понимаю… что все это значит? – спрашивала Женя.
- Модный бутик Эжени де Жюсьё готов начать работу! – вскрикнул Винсент.
- Модный бутик что? Чей? – недоумевала Женя.
- Твой! Твой, моя любимая и талантливая жена! – Антуан легонько подталкивал её вперед.
- А вот твои швеи – все, кто работал с первого дня с сумасшедшей девчонкой – смеялся Бонне.
- А здесь – кабинет, тут – мастерская, примерочная, ну в общем все, что нужно известному модельеру. – Объяснял опешившей  от событий Жене Антуан.
- Спасибо! У меня больше нет сов. Спасибо! – Растроганная происходящим, мадам модельер не могла сдержать слезы.
- Да, забыл тебе сказать, Эжени, - Винсент взял её под руку – я теперь работаю только на себя, но с тобой. У меня есть свой бутик! Через пару домов от тебя. Так что вытирай слезы, и – задело.
- Ты ушел с такой работы?
- Да, но я нашел во много раз работу лучше.
… Теперь Женя не только создавала эскизы и одежду для коллекций, она принимала заказы от клиентов. Бутик приносил очень хороший доход, и мадам де Жюсье стала не только очень популярной женщиной, очень востребованным модельером, но и состоятельной женщиной.
Сотрудничество в тандеме с Винсентом оказалось выгодным и плодотворным для обоих.
Как и первые коллекции, последующие были необыкновенно интересными. Все уважающие себя женщины высшего света, бомонда считали, что у них обязательно должно быть несколько нарядов от Эжени.
Через какое-то время имя Эжени де Жюсье стало популярным не только во Франции, но и во всей Европе. Марина Петровна с удовольствием занималась внуками и безумно гордилась успехами своей Женечки.
Антуан с огромным уважением наблюдал за трудами своей жены. Он не просто гордился, он восхищался этой удивительной женщиной, которую выбрал себе в жены.
  Женя иногда отправляла в свой родной город посылки подругам с модными нарядами. Она предварительно узнавала их мерки, поэтому не боялась ошибиться с размерами. Теперь уже она могла себе позволить звонить им : раньше ей было неудобно пользоваться щедростью мужа, а теперь она сама могла себе это позволить. Но никогда, будто по молчаливой договоренности, они не говорили о Борисе.
  Женя наслаждалась своей жизнью. Она обожала в свободные минутки забежать домой, на свой второй этаж, чтобы поиграть и поцеловать своих детей. Они были её вдохновением, придавали силы и наполняли сердце необыкновенной любовью.
Находилось время и для встреч со своими новыми подругами – клиентками, чтобы выпить чашечку кофе, посплетничать или обсудить новые модные тенденции.
И, конечно же, всегда у неё было время для своего верного друга, помощника и консультанта Винсента Бонне. Она никогда не забывала, сколько он сделал для неё, как поддерживал в первое время, отметая сомнения и нерешительность Эжени.
Двери её кабинета – мастерской всегда были открыты для него. Часто, возвращаясь к себе, она находила на столе маленькую бутоньерку с крошечной открыткой, где были написаны смешные слова, неизменно вызывающие у неё улыбку.
Она же, в свою очередь, зная увлечение друга почему-то именно русскими папиросами, просила одноклассниц, присылать иногда несколько пачек, и тоже подкладывала их на стол Винсенту, когда того не было на месте, упаковав в ленточки или в мешочки собственного изготовления в виде забавных зверюшек.
  Такие комплименты друг другу всегда были приятны и делали жизнь забавной.
Иногда Женя сама удивлялась, как у неё всё получается совмещать. Работать приходилось очень много. Нужно было успевать не только выполнить заказы, но и готовить новые коллекции.
Единственно, что, за редким исключением,  было неприкосновенно – это семейные вечера. Они с Антуаном старались как можно больше времени проводить с детьми, придумывая игры;  читая и русские и французские сказки; купая детей и укладывая их спать. Патрик и Жизель тоже любили, когда мама и папа были рядом с ними. Марина Петровна, устав немного за день, с удовольствием сидела в гостиной в кресле и смотрела на свою семью. Её душа пела от счастья. Конечно, она всегда мечтала, что дочь выйдет замуж за хорошего человека, что у нее будут внуки,… но действительность была куда прекраснее ее мечты.
  Когда сыну исполнилось семь лет, Антуан отправил его в одну из лучших школ Парижа. Мальчика забирал домой водитель, и ребёнок всегда с нетерпением ждал вечера, чтобы поделиться своими впечатлениями и переживаниями. Благодаря этому у них дома сложилась традиция: час после ужина посвящать всем новостям, которые за день накапливались у мальчика. Даже маленькой сестричке не разрешалось заниматься ничем иным, как слушать брата.
- Дорогая, не возражай – мягко говорила Женя дочери, если та начинала капризничать – У нас «Час Патрика». Когда ты пойдёшь в школу, мы обязательно организуем «Час Жизель». И уверяю тебя, Патрик будет так же внимательно слушать тебя. Успокоенная дочка забиралась на колени к матери и делала сосредоточенное личико.
  «Как хорошо, что дети не капризны и любят друг – друга», - часто думала Женя, - «Это, конечно, заслуга бабулечки. Она-то проводит с ними больше всех времени».
Год, когда сын пошел в школу, выдался особенно напряженным. Бутики Эжени и Винсента готовились к участию к одному из самых больших и значимых показов-конкурсов.
Иногда Жене снилась летающие птицами шарфы, ползающие змеями пояса, марширующие туфли, платья, залезающие рукавами в горы бус и всякая подобная дребедень. Ей хотелось, чтобы пару ночей хотя бы не было никаких видений. Но мало того, что все это преследовало ее ночью, утро начиналось почти с того же. Для платьев и костюмов Боне создал все аксессуары: от шляп до туфель и серёжек в ушах моделей. И вот все это лежало, висело везде, где только было возможно!
Они много говорили о том, что пусть скорее все это закончится, что обязательно после такого сумасшедшего дома необходимо уехать куда-нибудь на острова, где ни-ко-го на месячишко. Говорить они говорили, но глаза их горели вдохновением, азартом и удовольствием от работы.
В один из дней Женя почувствовала себя плохо. У неё кружилась голова, и подкашивались ноги. Винсент настаивал, чтобы она поднялась к себе и легла отдохнуть, пообещав, что, при любом возникшем вопросе, тотчас обратится к ней.
На следующий день все недомогание прошло. Работа закипела вновь. Но через неделю Женя чуть не упала от накатившего на неё сильного головокружения. Хорошо, что рядом был Винсент, и поддержал её.
  - Эжени, мне все это не нравится, я волнуюсь за тебя. Ты не замечала, что очень похудела за последнее время!? У тебя круги под глазами. Почему ты не доверяешь людям и хочешь абсолютно все сделать сама? Это неправильно.
  - Винсент, это просто переутомление. Отсюда и голова, и вес… а то, что сама все хочу, так это характер у меня такой плохой.
  - Да, это я уже заметил, - улыбнулся Винсент, - но тем не менее, тебе надо взять тайм-аут хотя бы дня на два, сходить  к врачу и отдохнуть.
  - Нет, не сейчас. Через месяц показ. И потом, после него, я пойду и к врачу, и уеду с семьёй на отдых. Обещаю! Нет, клянусь! – Жнея обняла друга. – Ты же сам знаешь, как важно нам участвовать, и не просто участвовать, но и стать лучшими. Ничего, месяц пролетит быстро. Я справлюсь.
  - Я знаю, что переубедить тебя не смогу. Но так нельзя, дорогая. Антуан знает?
  - Нет, и ты ничего ему не скажешь!
  - Это не правильно, Эжени!
  - Винс! Правильно только то, что в данной ситуации говорю я. И давай работать. У нас нет времени прохлаждаться.
  - Как скажешь, - вздохнул Винсент, всем своим видом показывая, не согласен с подругой и её решением.
  Весь месяц он не отходил от Жени ни на шаг во время работы. Его пугали и не здоровая бледность и то, что она стремительно теряла вес. Он несколько раз пытался поговорить с Антуаном, но останавливался на полуслове. Женя на вопрос мужа почему она худеет, лишь отмахивалась и, смеясь, говорила, что хочет быть супермодной и сидит на диете. Но периодически её все же охватывало беспокойство. Только времени, чтобы всерьёз задуматься о своем состоянии, у неё, как всегда, не было.
Наконец, настал тот день, которому были посвящены месяцы огромного труда, бессониц, усталости и счастливого полета фантазии.
Гостей собралось очень и очень много, журналисты, фоторепортеры, нацеленные на подиум глаза кинокамер. Возбужденные голоса, шум, особенный, премьерный.
Зазвучала музыка. Погас основной свет и остался в зале подиум, будто существующий отдельно от всего мира.
Торжество красоты, изысканности, роскоши начало свой праздник.
Женя во все глаза смотрела на работы других модельеров, восхищаясь их талантом и мастерством.
  - Эжени, Эжени! – услышала она голос Винса – скоро наш выход!
  - Иду. Просто глаз оторвать невозможно. – Женя подошла к другу.
  - Ну что, дорогая моя Эжени! – голос Винсента искусственно бодрым, чувствовалось, что он тоже волнуется. – Вот и настал наш час.
   - Надеюсь, что звездный, - Женя сжала руку друга. Зазвучала музыка, сопровождающая их коллекцию.
  Основной тематикой её были русские мотивы в современной моде. Стилизованные росписи Палеха, Жостова, Гжели идеально сочетались со смелыми линиями и креативными аксессуарами. Заключительным аккордом было свадебное платье с вологодскими кружевами, открытое, обнажающее и плечи, и большую часть груди. И, словно сказочная дымка, укрывающая беззащитность оголенного тела, лежала на плечах тончайшая накидка из ажурного оренбургского плетения. В руках невесты был букет подснежников.
  Зал взорвался аплодисментами. Женю не отпускали. Она вывела из-за кулис Винсента, как своего партнера.
  Вдруг, зал закружился перед Жениными глазами, её качнуло, и она стала проваливаться в темноту. Винсент подхватил её на руки. Антуан, сидевший в зале, вызвал скорую…
  Она очнулась в больнице. Рядом была мама.
  - Доченька, милая! Очнулась…
  - Мама, а где все? – Женя еле шевелила пересохшими губами.
   - Дети дома с папой. Друг твой в коридоре сидит, не уходит.
  - Я долго здесь?
  - Нет, солнышко моё, час назад приехали. Мне Винсент все рассказал. Разве можно себя так изводить?  Почему к врачам сразу не пошла?
  - Мам, времени не было. Ты же видела.
  - Видела, видела. У тебя анализ крови взяли. Сказали, что придут, скажут.
  - Хорошо, мам, только не волнуйся. Позови Винсента, пожалуйста.
  - Да, сейчас, моя девочка.
  Винсент зашел, опустив голову, чувствуя тяжесть вины за все, что сейчас происходило с его подругой.
  - Иди сюда, - Женя похлопала рукой по кровати , - присаживайся. Ну что, что говорят? Только не начинай причитания. Давай по делу.
  - Наш показ был последним. Ты – лучше всех! Это не только мое мнение. Даже твои конкуренты опустили флаги перед твоим талантом.
  - Это правда? Винс, мы победили? – Женя привстала на кровати. – О, Винсент, друг мой, самый большой и настоящий, мы сумели это сделать! Спасибо тебе!
  - Эжени, это тебе спасибо. Ты научила меня идти вперед, помогла мне стать тем, кем я только мечтал быть…
  - Согласна, мы оба с тобой просто чудо. – Женя взяла руки друга в свои и посмотрела ему в глаза. Она сияла, но предательская слезинка скатилась с ресничек и покатилась, оставляя влажную дорожку, по щеке. – Я тебя очень люблю, Винс.
  - И я тебя, Эжени. Очень. Мы же будем и дальше работать вместе?
  - Конечно! Ещё как!
  - А ещё, я очень хочу познакомить тебя с одним человеком. Мне кажется, что все то… ну ты знаешь, было так… поиск. А теперь… все по-другому. Мы знакомы всего два месяца, но кажется, что были вместе даже в прошлой жизни.
  - Это здорово! Я так рада за тебя! А как его зовут?
  - Кристиан. Правда, удивительное имя?
  - Правда, Винс.
  В это время раздался стук в дверь.
  - Войдите – ответила Марина Петровна.
  Дверь открылась, и вошел врач с листочками анализов. Все напряглись.
  - Ну что же, мадам Жюсьё… - начал врач, перебирая листочки. – Конечно, все мы еще сделать  не  успели, но кое-что уже выяснили.
  - Говорите, пожалуйста, мы все очень волнуемся – почти проплакала Марина
Петровна.
  - Говорю. Я возмущен таким безответственным отношением к своему здоровью! И ладно только к своему. Так ещё и к здоровью другого человека!
  - Что?! – удивленно спросила  Женя.
  - Что? Вы беременны! И срок у вас три с половиной месяца! А вы на учет не встали, ничего не делали!
  - Что?! – почти хором спросили три человека.
  - Беременны! Плюс переутомление, вот и результат – головокружения и обмороки.
  - Но как? Я ничего не замечала, - растерянно проговорила Женя.
  - Как? Это вам лучше знать, – рассмеялся врач, – сейчас сделаем УЗИ, чтобы посмотреть на состояние плода.
  В палату зашла медсестра с каталкой. Женя тихонько села в кресло, они выехали в коридор и направились к кабинету ультразвукового  исследования.
Там Женю поджидал ещё один сюрприз. Оказалось, что у неё близнецы. Пока ещё не определялся  пол детей, но то, что на мониторе бились два сердечка, было видно отчетливо.
Замирая от счастья, Женя позвонила мужу. Антуан, обрадованный, тут же сообщил сыну и дочери, что у них скоро появятся братики или сестрички. Патрик и Жизель сразу  начали придумывать красивые имена , новую обстановку для детской комнаты малышей.
  Женя провела в больнице неделю. Потом она, раздав указания своим работникам и, попросив Винсента присмотреть за бутиком, уехала со всей семёй отдыхать на целый месяц на Мадейру: только море, фрукты, прогулки и отдых. Им приглянулся Casa Velha do Palheiro--великолепный особняк начала XIX века, который буквально утопал в зелени тропических садов, которые благоухают круглый год. Из отеля, расположенного на высоте пятисо метров над уровнем моря, открывался великолепный вид на горы и бухту Фуншала, а домашний уют и безупречный сервис Casa Velha do Palheiro – гарантировали  превосходныйотдых.
Антуан смог пробыть с ними всего две недели, но, видя, что жена чувствует себя прекрасно, попросил все же Марину Петровну приглядывать за ней, и уехал с легким сердцем.
  Женя наслаждалась прогулками, покупками в лавочках местной экзотической одежды; покупала ткани и украшения. Дети загорели и окрепли. Мама помогала ей присматривать за ними, когда после обеда Женька сладко засыпала в прохладе гостиницы.
Отдохнувшая, загорелая, веселая, полная сил и новых идей, она вернулась в Париж, где занялась созданием новой коллекции.
  Через четыре месяца Женя родила двоих здоровых малышей – мальчика и девочку, - которых назвали Шанталь и Кристоф.
  Патрик и Жизель все свое свободное время проводили у кроваток близнецов, играя с ними, разговаривая.
В помощь Марине Петровне взяли няню для малышей. Спокойная, всегда доброжелательная и улыбчивая Софи пришлась по душе близнецам. Они с удовольствием проводили с ней время. Но самыми любимыми все равно для них были мама и папа. Старшим, Патрику и Жизель, взяли гувернантку, мадам Жаклин, которая помогала им с уроками.
«Португальская» коллекция, как назвала её Женя, созданная спустя год после путешествия, была раскуплена в мгновение ока.
Видя, как растут её дети, как делают первые шаги Шанталь и Кристоф, она загорелась идеей создать коллекцию одежды для детей от нуля и до десяти лет.
Винсент поддержал эту мысль и с энтузиазмом принялся за создание аксессуаров,  подходящих для детской одежды.
  Дни, занятые работой и наполненные заботой о детях, обожание в глазах мужа,  срывались будто листочки календаря в прошлое, открывая новое, интересное будущее, в котором было место только для хорошего.
Как маленькая, прыгала Женька, увидев камеру, которую установил на компьютер Антуан. Она позвонит девочкам, они купят такие же. Если нет, она непременно вышлет им, чтобы они смогли, наконец, увидеть друг друга и показать свои семьи.
Через неделю интернет – мост Женя – Оля – Надя – Наташа заработал в полную силу.
  …Тем временем готова была и детская коллекция. Модели с младенцами на руках, не твердо стоящие на ножках детки, которых за руку вели старшие братья и сестры; феерия красок, нежности, улыбок никого не оставили равнодушным. Вся одежда из этой коллекции была отдана на благотворительность.
  Когда Женя со всей семьей вышла на улицу после показа, яркое летнее небо заволокло серыми тучами, и хлынул дождь. Он обрушился внезапно, сплошной стеной. До машины нужно было пройти несколько метров. Все стояли и в нерешительности смотрели друг на друга. Подошедший к ним Винсент держал в руках два зонта.
  - Вот все, что я нашел. Больше нет.
  - Спасибо, Винс. Ты как всегда вовремя – Женя поцеловала друга в щёку. – Значит, решим так. Антуан, ты бери на руки Кристофа и Жизель, которая будет держать зонт. А ты, мама, - Шанталь. И, конечно, второй зонт.
  - А как же вы с Патриком? – обеспокоила Марина Петровна.
  - А мы пробежимся. Быстро- быстро. Винс, пока! Ну, что, сынок, побежали? – Женя взяла сына за руку и они, смеясь, помчались со всех ног к машине.
  Приехав домой, няня сразу же искупала в ванной детей, и сами взрослые приняли горячий душ. На столе их ждал ароматный травяной чай и еще теплая домашняя выпечка. Довольные проведенным днем, уставшие, все легли спать пораньше.
Утром в комнату супругов постучала взволнованная няня. Патрик проснулся с высокой температурой. Решено было немедленно вызвать врача.
  Осмотр мальчика показал только наличие простуды. Доктор выписал лекарства, таблетки – микстуры – капли, и посоветовал соблюдать постельный режим, пообещав через день зайти и проверить состояние ребенка.
Женя два дня не отходила от сына, по часам давая ему таблетки, меряя температуру, которая, немного снижаясь, снова поднималась. Патрик был очень бледен и начал тяжело дышать. Повторный осмотр вызвал подозрение на воспаление легких. Врач предложил госпитализировать мальчика.
…Две недели мать провела в больнице с сыном, который большую часть времени лежал отрешенный, с закрытыми глазами.
Темные круги под ресницами, проступившие на щёчках под бледной кожей, тоненькие голубенькие веночки, синенькая жилка, пульсирующая на виске, - все отдавалось щемящей  нежностью к ребенку, мучительной болью в душе. Но Женя строго – настрого запретила себе раскисать. И когда Патрик открывал глаза, он всегда видел улыбающееся лицо матери. Наконец, спустя четырнадцать дней, мальчик проснулся утром и позвал задремавшую в кресле Женю.
  - Мам, мамочка… проснись…
  - Да, сынок, - встрепенулась она. – Что, мой дорогой?
  - Мама, я есть хочу. – Еще слабым голосом произнес Патрик.
  - Есть? Ты хочешь есть? – Впервые за все время из глаз Жени покатились слезы. – Какое счастье! Ты хочешь есть! Я сейчас позвоню домой, только скажи, что хочешь. Тебе приготовят, и папа принесет. А сейчас я тебе сделаю чай и дам немного печенья. Хорошо?
  - Да, хорошо. – Мальчик улыбнулся.
…В этот день Марина Петровна сменила дочь у кровати внука, которая поехала домой увидеться с другими своими детьми, принять ванну и привести себя в порядок.
Через месяц выздоровевшего мальчика встречала дома вся его семья. Повар Луис превзошел себя, накрывая праздничный стол к обеду. Жизель нарисовала братику большую картину красками, которую с отцом вставили в рамку, чтобы повесить её в детской. Близнецы спели разученную с няней песню, о том, как они любят своего старшего брата. А главным сюрпризом, который подготовили мама и папа, была поездка в Дисней, но только не сейчас, а через месяц, когда Патрик окончательно окрепнет.
…Окончилось лето, наступил сентябрь, необыкновенно теплый и красивый в этом году.
Позвонили родители Антуана и сказали, что постараются приехать к ним в гости до наступления холодов. За столько лет они привыкли к тёплому климату и стали избегать путешествовать зимой. Хотя, впрочем, и не было у них за это время никаких путешествий. Только работа, трудная, интересная и любимая. Вот, наконец, решились на недолгий срок, приехать, повидать внуков, познакомиться с ними и невесткой воочию. Женя и Антуан начали подготавливать для них комнату, где им было бы удобно и комфортно.
  Казалось, жизнь налаживается. Есть дело, которое приносит радость, удовлетворение и хорошие деньги. Есть муж, который любит и всегда понимает. Есть друг, который за эти годы стал родным и близким человеком, преданным и искренним. Есть четыре лучезарных солнышка, заполнивших её душу собою. Есть мама, которая живет её семьей, её радостями и печалями. Есть все. Почти все. Кроме любви. Любви женщины, к мужчине. Чтобы перехватывало дыхание, чтоб дрожали ноги, и сбивалось с ритма сердце, чтоб сладко ныло «под ложечкой» только от одной мысли о том, что ты сейчас увидишь его.
  Такая любовь осталась в ее прошлой жизни, эту любовь она запрятала в самый потайной уголок своего сердца, запретила себе думать о ней… но часто, лежа в постели с мужем, она мечтала, чтобы хоть на мгновение на его месте оказался другой человек, ее Боренька.
  Потом она ненавидела себя за такие минуты слабости, клялась, что это больше не повторится.
  Но все самые добрые побуждения, уважение к мужу, благодарность и признательность ему не могли заменить Жене страстное желание любить.
…Комната для родителей была почти готова, когда раздался звонок от отца Антуана. Поездка отменялась. Умерла его мама, а без нее для сломанного потерей пожилого человека все теряло смысл. Сын просил разрешить приехать на похороны, но отец отказал. Говорил что-то об эпидемии и не хотел подвергать сына опасности. Он просил прощения за то, что лишил его матери, убедив ее посвятить себя своей мечте – лечить бедных людей в забытых Богом уголках мира.
Антуан ничего не отвечал, только несколько скупых слез быстро промелькнули в глазах, даже не пролившись.
  Женя, как могла, поддерживала мужа. Он осунулся за пару дней, и в его волосах стало намного больше седых волос. Порывшись в старых семейных альбомах, она нашла очень красивую фотографию, где родители Антуана молодые и красивые, радостно улыбались в объектив.
  Посоветовавшись с несколькими знакомыми, она выбрала художника, которому заказала большой портрет. Через пару месяцев, когда муж после работы зашел в столовую, на него со стены, счастливые, смотрели мама и папа.
  - Спасибо тебе, Эжени. Спасибо. Я очень люблю тебя. – Он обнял свою жену, которая почувствовала, как платье на ее плече стало влажным от его слез.
  - Я хотела, чтобы ты всегда их помнил такими, чтобы они всегда были не только в твоем сердце, но и в твоих глазах. Твои родители потрясающие люди, я горжусь тем, что они мои родственники и благодарна им, что у меня есть ты.
  - Я люблю тебя, моя Эжени. И они тоже очень любят тебя.
  - Я знаю, Тошенька. Знаю.
   К зиме Антуан немного пришел в себя от потери и предложил всем отправиться в Альпы, на горнолыжный курорт.
  Марина Петровна отказывалась, ссылаясь на то, что вставала на лыжи последний раз в школе. Но Женя пообещала, что она с близнецами будет просто отдыхать, наслаждаться чистым воздухом и природой. А покорять вершины будут самые смелые: она с мужем и Патрик с Жизель. Видя сомнения в глазах мамы, дочь пообещала в помощь ей взять с собой няню Софи. Последний аргумент разрушил все сомнения Марины Петровны и привел в неописуемый восторг няню и близнецов.
Услышав о таких планах на рождественские каникулы, Винсент и Кристиан попросили у семьи де Жюсье разрешения присоединиться к ним. Винс давно уже был своим человеком в их доме, и Кристиан, скромный, воспитанный и, к слову, очень симпатичный молодой человек, вызывал симпатию не только Жени и Антуана, но и детей.
Так что решено было ехать всем вместе.
Как всегда подготовив подарки для своих подруг Оли, Нади и Наташи, и их семей, Женя отправила посылки заранее. Поговорив с ними по скайпу, попросила, чтобы они обязательно сообщили ей, все ли понравилось и подошло. Она смотрела на родные, любимые лица в мониторе ноутбука. Такие же молодые, совсем не изменившиеся.
  - Жень, а ты такая же красотка! – сказала Оля.
  - Некрасиво читать мысли! – засмеялась Женя.
  - Правда – правда! – поддержали Олю подруги. – Как дети? Как мама?
   - Спасибо, девочки, все хорошо. Главное, все здоровы. А у вас как?
   - И у нас – супер, Женька! Все-таки, как хорошо, что мы не потерялись за столько лет. Конечно, у тебя там друзья покруче, чем мы, но мы-то – первые!
   - Вы – не первые, вы – единственные, и других таких у меня уже не будет. Здесь трудно найти дружбу как наша. Только Винсент – исключение. Вот приедете ко мне, увидите. Он вам понравится.
  - А мы ему? – Наташа состроила рожицу.
  - В таком виде – сто процентов! – рассмеялась Женя. – Все девочки, побегу, меня в бутик зовут. Какие-то вопросы появились. Всех целую! Своим от меня – привет!
- Пока, Женька! До связи!
С легким сердцем после разговора с подругами женщина окунулась в работу. Нужно было готовиться к показу летней коллекции. А времени оставалось совсем немного.
Рождественские каникулы получились яркими и веселыми. Все немного загорели, у детей на щечках появился румянец.
Жизель,  впервые вставшая на лыжи, проявила талант. Она быстро освоила все детские трассы и попросилась на взрослую. Но родители даже слушать об этом не хотели. Малыши с няней и бабушкой лепили забавные фигурки из снега и катались на санках.
Иногда Женя с Винсентом и Кристианом отправлялись в поход по магазинчикам, покупая интересные мелочи, которые потом могли пригодиться в работе.
В Париж возвращаться не хотелось, но взрослых ждала работа, Патрика и Жизель – школа. Для малышей тоже было занятие – они учились читать и считать.
  Несколько раз Антуан пытался связаться с отцом, но безрезультатно. Видимо, тот хотел в одиночестве пережить свое горе.
  Прошел показ летней коллекции. Впереди, хоть и окончательно не отступила зима, предстояла работа над зимней коллекцией следующего года. У Жени, Винсента и Кристиана, который был визажистом и парикмахером, зрели по этому поводу в головах совершенно сумасшедшие идеи. Которые им очень понравились и непременно должны были воплотиться в жизнь.
  В начале апреля Ольга позвонила Жене по телефону и попросила вечером связаться с ней по скайпу.
  - Что-то случилось? – Всполошилась Женя. – Оля, не томи.
  - Женечка, все в порядке. Просто нужен совет, есть разговор. Девочки будут у меня. Все, до вечера. – Ольга положила трубку.
  Компьютер, как назло не хотел долго включаться, Женя нервничала. Наконец все получилось. Вот и девочки в сети. Она «кликнула» видеозвонок. На экране появились подруги.
  - Так, без приветствий! Что случилось?
  - Привет! Ничего такого, чтоб нервничать, - начала успокаивать подругу Наташа.
  - И все же? – не отступала Женя.
  - Ладно, слушай. – продолжала Надя. – Нашей школе исполняется пятьдесят лет. Хотят заказать грандиозный праздник. Ну и приглашают всех выпускников. Мы обзваниваем наших. Потом напечатают пригласительные, им же надо знать, на сколько человек все рассчитывать. Вот мы и решили спросить тебя. Ты как? Приедешь?
  - О-па! Вот это новость! Так сразу и не скажу. А когда торжество?
  - На майские, чтоб все выходные были.
  -  А-а-а, кто из наших будет, уже знаете?
  - Почти все. Но ты же не об этом хотела спросить. – съязвила Оля.
  - Об этом. О чем ещё? – возмутилась Женя.
  - Ага, говори другим, не нам. Ты о Борюсике спросить хотела. – Оля была неугомонна.
  - А если о Боре? То что?
  - Ничего, так и спрашивай!
  - И спрашиваю! Боря будет?
  - Да!!!!! – хором закричали три подруги.
  - Ну что, Женёк, приедешь? – спросила Наташа.
  - Да – вздохнула обреченно Женя. – Приеду.
  - Ура!!! – закричали девочки.
  - Тише вы, весь Париж разбудите – смеялась Женя. – Давайте свяжемся через пару дней. Мне надо подумать и обсудить поездку дома. Я потом вам все скажу.
   - Конечно. Это важный шаг. Мы будем ждать твоего звонка.
   - Спасибо, девочки!
  - За что?!
  - За то, что вы есть!
После ужина вся семья собралась в гостиной. Марина Петровна учила семилетнюю Жизель обращаться с иголкой и нитками, вышивая простенькие картинки гладью. Десятилетний Патрик, устроившись с ногами в кресле под торшером, увлеченно читал книгу. Совсем недавно отец открыл для него мир приключений Жюль Верна, и теперь мальчик буквально «проглатывал» одну книгу за другой. Из ванной доносились веселые крики и смех близнецов, где еле различим был спокойный голос няни Софи, убеждающий малышей не лить столько воды на пол, иначе они выплывут, как корабль, прямо в коридор.
  - Антуан, Тошенька – Женя мягко коснулась руки мужа, обращая его внимание на себя, так как он в это время смотрел по телевизору свой любимый фильм «Шербургские зонтики».
  - Да, дорогая? – Антуан повернул голову к Жене.
  - Я хотела поговорить с тобой… вернее, спросить… посоветоваться… - запиналась, не решаясь, прямо высказать свое желание, Женя.
  - Я слушаю тебя.
  - Понимаешь, мне звонили мои девочки. В начале мая будет праздноваться пятидесятилетие нашей школы. Соберутся выпускники.
  - Нужна какая-то помощь? Скажи, мы обязательно сделаем все, что в наших возможностях.
  - Нет, помощь не нужна…
  - Так в чем же тогда дело, Эжени?
  - Они просят, чтобы я приехала на этот праздник. Будут почти все наши одноклассники.
  - Они просят, а ты сама? Ты хочешь поехать?
  - … Хочу. Я бы увиделась с подругами, походила бы по тем местам, где прожила столько лет… может, убедила бы девочек все же приехать к нам в гости. Я очень по ним скучаю. Телефон и интернет, конечно, хорошо, но поболтать, сидя рядом, - совсем другое дело.
  - Так поезжай! Или ты в чем-то сомневаешься?
  - Нет, я очень хотела бы поехать.
  - Решено, завтра же заказывай билеты. Даем тебе отпуск на десять дней. О детях не волнуйся. Мы будем с ними строгими, внимательными и добрыми. Думаю, что Винсент и Кристиан присмотрят за твоим бутиком. Кстати, мне кажется, что твое дело надо расширять. Это уже не бутик. Ты создала Дом Моды. Так что обдумай во время поездки мое предложение. И хватит вам с Винсом бегать по каждому вопросу друг к другу по улице. Пора перебираться под одну крышу.
  - Знаешь, Тошенька, я уже думала об этом. Надо будет поговорить с мальчиками. А десять дней – это королевский подарок! Все, забронирую билеты и поеду. – Женя с облегчением выдохнула. Антуан обнял жену за плечи, притянул нежно к себе и поцеловал в макушку. Он готов был сделать для нее все, что угодно, только бы видеть искорки счастья в ее глазах. Часто задавая себе вопрос, любит ли жена его, пусть даже не так, как он ее, не мог дать ответа. Иногда казалось, что любит, иногда – терпит… Только одно чувство определенно читалось в ее отношении к Антуану – уважение. А ему так хотелось видеть в ее глазах восхищение влюбленной женщины. Даже в минуты близости он чувствовал, что она скорее уступает ему, чем отдается страсти. Но надеялся, что  его глубоких, до сих пор пылающих чувств,  хватит на двоих. Надолго, а лучше навсегда. Своей жизни, без любимой и единственной Эжени,  он не представлял.
  Когда Антуан пошел укладывать сына, обещая рассказать ему на ночь увлекательную историю, а няня, успокоив, наконец, близнецов, увела готовиться ко сну Жизель, Марина Петровна похлопала рукой по дивану около себя и позвала дочь.
  - Женечка, посиди - ка со мной. Давненько мы с тобой не разговаривали.
  - Да мам, давно. Все о делах, о планах, а так чтобы о себе – давно. – Женя взяла мамину руку в свою.
  - Доча, я услышала, что ты ехать собралась, на встречу одноклассников.
  - Собралась. Это первая за шестнадцать лет после выпускного.
  - А надо ли, Женя? Ты уверена?
  - Я не знаю, надо ли, но очень хочу. Я все ещё скучаю по нашему городу, по девочкам.
  - И по Борису. – Марина Петровна пристально взглянула на дочь. – Думаешь, я ничего не виду, не замечаю? Ты пару дней ходишь взбудораженная. Это сейчас. А раньше сколько раз я видела твой взгляд, затуманенный воспоминаниями, взгляд влюбленной тоскующей женщины. Муж-то рядом. Чего тосковать? Значит,  о Боре своем думаешь. Чем тебе Антуан плох? Золото, а не человек. А ты?!
  - Все правильно, мама. Муж мой удивительный, великолепный, и … - все самое лучшее и превосходной степени. Я это знаю, понимаю, но до сих пор люблю Борю. И очень хочу его увидеть. Я столько ждала такой случай. Вроде и не специально к нему, а все равно увижу.
  - Ох, Женька – Женька, смотри не натвори дел. Ну, увидишь – и что? Что дальше?
  - Мам, позовет – пойду с ним хоть на край света. – Женя даже зажмурилась от нахлынувших чувств.
  - А мы, я, муж, дети? – повысила голос Марина Петровна.
  - Мамочка, все разрешится. Ты только заранее не волнуйся.
  - Как же ты предлагаешь мне, зная о твоих планах, смотреть в глаза Антуану?
  - А ты не смотри. Мам, твоя дочь – я, а ты о нем больше, чем обо мне заботишься.
  - Потому что очень люблю его, как сына родного.
  - Он как, а я родная. – Улыбнулась Женя.
  - Борис, скорее всего, женат. Ты что же две семьи разрушать будешь?
  - Если женат, не буду. Но хоть день, один – один денечек, будет мой. А потом я уеду. Мне этого дня хватит на всю жизнь. Ладно, мамочка, идем, поздно уже. Я очень рада, что мы с тобой поговорили.
  - Как же спать-то после таких откровений? Неправильно это дочка, ох, неправильно.
Может, лучше не ехать?
  - Нет мам, все решено. Я обязательно поеду.
  В начале мая, уладив все свои дела, Женя вылетела на встречу выпускников. Она забронировала номер в гостинице и по приезду сразу отправилась туда. Отдохнув пару часов, созвонившись с подругами, договорилась о встрече у нее в номере.
  Невозможно описать, сколько восторгов и объятий было , когда девочки вошли к Жене. А потом – разговоры – разговоры – разговоры.
… Женя вздрогнула и открыла глаза. У нее в сумке трезвонил мобильный.
  - Ну, ты где, подруга? Куда пропала? Давай, спускайся в зал. Через десять минут начнется обещанный сюрприз! – Кричала в трубку Оля. – Мы тебя ждем! Давай скорее!
  - Иду, Оленька, иду! – Женя поправила руками волосы, подкрасила блеском губы и стала спускаться на первый этаж.
  - Вот ты где! – Наташа увидела подругу первой, схватила её за руку и потащила ближе к сцене, не дав той даже опомниться.
  К микрофону подошла директор школы.
  - Дорогие наши выпускники! Я уже говорила о том, что многие, кто вышел из стен этой школы, достигли больших успехов в самых разных профессиях. Но есть ещё один человек, о котором мы специально умолчали, оставив, так сказать, на десерт.
  Все недоуменно стали оглядываться, не понимая, о ком идет речь.
  - И этот человек, - продолжала директор, - находится сейчас среди нас. Это молодая женщина. Маленькая, хрупкая и красивая, очень талантливая, покорившая своей фантазией всю Европу. Давайте же поприветствуем её аплодисментами. Эжени де Жюсьё. Один из самых успешных домов моды в Париже. Женечка, иди ко мне!
  Будто сквозь туман Женя слышала удивленные и восхищенные возгласы, недоверчивые перешептывания; неужели эта женщина приехала к ним сюда? Она, будто на ватных ногах, подошла к директору.
  - Всем добрый вечер! – почти шепотом проговорила Женя.
  - Егорова! Ты что ли? – услышала она голос из зала. – Ничего себе! Ну,  ты даешь!
  - А теперь небольшой праздник для наших женщин. Показ модной одежды, организованный жениными подругами.
  Зазвучала легкая музыка и на сцену по очереди начали выходить бывшие одноклассницы Егоровой под руководством Ольги, Нади и Наташи. Из всего, что когда-то присылала Женя подругам, было создано это дефиле. Яркое и красочное, повседневное и строгое, вечернее – все было прекрасным. Она сейчас смотрела на вещи как бы со стороны, как на то, что создал другой человек, и понимала – это здорово, это красиво, это профессионально.
К ней подходили те, с кем она когда-то училась в классе, поздравляли, задавали море вопросов.
  - Так-так, посторонились и дали человеку вздохнуть. Замучили совсем! – Борис решительно пробирался к Жене. – Совесть имейте. Интервью – позже. – Он взял женщину под локоть и вывел из «окружения».
Она послушно шла рядом с ним. Найдя относительно тихое и спокойное место, Боря развернул Женю к себе лицом и стал разглядывать ее, будто впервые увидел. Затем обнял ее и прижал к себе.
  - Женька, Женька! Ну что же ты! Почему молчала? Все о семье, о детях, а о себе ни слова. Я всегда знал, что ты большая умница, знал. – Он отстранил её от себя, взял руками лицо и стал целовать, собирая губами слезинки, скатывающиеся по щекам. – Женька, как же я скучал по тебе! Ты пропала, исчезла, растаяла как утренняя дымка. Женька, дорогая моя, любимая! Давай уйдем отсюда, и ты все мне расскажешь. Я больше никуда тебя не отпущу.
  Её сердце бешено колотилось, то застревая где-то в самом горле, то падая куда-то вниз живота.
  - Почему ты молчишь? – Борис заглядывал ей в глаза.
  - Разве я терялась и пропадала? – Тихо спросила Женя. – Я так ждала тебя. Пока утрясутся твои проблемы с институтом, и потом… приехала к тебе, ты сказал, что позвонишь… даже когда я уехала, ты мог позвать меня и вернуть.
  - Как! Где я мог тебя искать?
  - Мог! Спросил бы у девчонок, они знали, как со мной связаться! Мне было так плохо без тебя. Я так тебя любила. И ждала. Каждый день, каждую минуту своей жизни.
  - Я не подумал о твоих подругах. Институт, студенческая жизнь… Это все так хлопотно…
  - Да, хлопотно… Но и у меня была жизнь не легче! Боря, я просто отошла для тебя на второй план. Нет, на тридцать второй.
  - Женька, но теперь все в прошлом! – Воскликнул Борис. – Я нашел тебя!
Женщина грустно улыбнулась: « Нашёл….»
   В этот момент словно кто-то повернул калейдоскоп в душе Жени. Разрозненные, одинокие цветные осколки сошлись в идеально красивую картинку.
  - Подожди меня, Боренька здесь. Я сейчас подойду. – Неожиданно успокоившись, сказала Женя. Она отняла его руки от своего лица, развернулась и решительным шагом направилась туда, где царили веселье и шум.
  Разыскав подруг, она, перекрикивая гремящую музыку, сказала:
  - Девочки, идем отсюда! У меня есть повод выпить бокал шампанского.
  - Так и здесь можно! – Прокричала танцующая Надя.
  - Нет! Мы должны пойти в шикарный ресторан и взять самое дорогое шампанское!
  - О-о-о! Борюсик сделал тебе предложение, от которого ты не можешь отказаться? – Спросила Ольга.
  - Почти! – Рассмеялась Женя.
  - Уматываем!!! – Наташа схватила девочек за руки и потащила к выходу.
  Уже на улице, они, смеясь, переглядывались, называя друг друга сумасшедшими. Остановив машину, Женя назвала ресторан, самый шикарный в городе. Водитель с удивлением смотрел на четырех подруг, которые вели себя как школьницы, сбежавшие с уроков.
…Когда было открыто и налито в бокалы шампанское, Женька произнесла тост.
  - За любовь! За самую большую и настоящую любовь всей моей жизни! Которая все эти годы поддерживала меня, давала силы жить, чувствовать себя нужной и двигала вперед! Я бы хотела, чтобы каждый человек испытал это. За любовь, девочки!
  - За Борюсика! – подхватила Ольга.
  - Нет, Оленька! Я поднимаю бокал за Антуана де Жюсьё, человека, которого я люблю больше всех на свете!
  - Ни-че-го себе… - прошептала Наташа.
  - А как же… Борюсик? – Все еще не совсем понимая происходящее, спросила Надя.
  - Все в прошлом! – Беззаботно рассмеялась Женька! – Девочки, извините, мне надо позвонить.
  Она отошла к окну, чтоб лучше была связь, и набрала мобильный мужа.
  - Как вы там, Антошенька?
  - Привет, у нас все хорошо. Вот сидим с твоей мамой, играем с детьми. А как у вас? Как встреча?
  - Все чудесно. Я тебе потом расскажу подробно. Знаешь, мне нужно кое -  что тебе сказать. Я никогда тебе этого не говорила, и очень жалею.
  - Что Эжени? Я слушаю тебя. – В голосе мужа послышалось напряжение.
  - Я очень соскучилась по тебе.
  - Но прошло всего два дня. – Удивился Антуан.
  - Подожди, не перебивай меня, пожалуйста.
Я очень соскучилась, по нашему дому, по нашим детям, по тебе. Завтра поменяю билеты. Мне не нужны десять дней без тебя. Возьму на самый ближайший рейс.
  - Но…
  - Это ещё не все. Самое главное. Я люблю тебя, Антуан де Жюсьё, мой муж, мой друг, мой…мой все в это жизни. Я безмерно тебя люблю!
  В трубке на том конце было тихо.
  - Тошенька, ты слышал меня? Почему молчишь?
  - Я слышал… Это самые лучшие слова в моей жизни. Я так ждал их. Повтори, пожалуйста. Может, мне показалось…
  - Я люблю тебя!
  - Ещё…
  - Я люблю тебя!!!!
  - Мама! – Радостно закричал Антуан – Это Эжени! Она меня любит!!!!
  … Женька стояла у окна ресторана, глядя на сверкающий ночной город. Но видела проспект Монтень, светящиеся, такие уютные, окна своего дома!