"Песни" моего детства (Рассказ)

«Песни» моего детства.
Летний отпуск две тысячи второго года мы с детьми решили провести в небольшом городке Самарской области. Жить было негде, и мы поселились в старом доме бабушки и дедушки. Он стоит одиноко возле железной дороги на самой окраине города.
В доме нет телевизора. От нечего делать старший сын слушает Самарское радио, переключая приемник с канала на канал: «Красная шапочка, я тебя съем!»- и пионер сожрал свою пилотку». Сейчас в моде всякие радиоприколы.
Бабушка и дедушка всю жизнь работали на железной дороге. Они давно умерли, и с тех пор дом пустует. Как только я зашла в него, ком к горлу подкатил: здесь все так же, как в детстве!  В небольшой прихожей все еще стоит темно-синий сундук под вешалкой. Желтая краска на полу потемнела, стерлась в проходах.
Когда-то я родилась в этом доме. В спальне до сих пор висит крючок для люльки, в которой выросли четверо бабушкиных сыновей, а потом и многие из нас, восьми внуков. А какой запах! Из детства...
Сразу всплывают в памяти залитые солнцем картинки: жарко, дверь в дом открыта, на ней висит штора от мух. «Тудук-тудук, тудук-тудук»,- поезд. Бабушка сидит в тени на большом крыльце и пьет чай из блюдечка, а мы с братом Олежкой едим свежий хлеб, запиваем парным молоком и жмуримся от солнца и от удовольствия.
Каждое утро летних каникул начиналось с молочка на этом крыльце. Потом я прибирала в доме и ходила с бабушкой привязывать корову на выпасе. Часто мы с Олежкой помогали деду собирать скошенную траву на лесных опушках, и тащили домой тележку с сеном.
«Какая я красивая сего-о-дня!
Какая я красивая сейча-ас!», - звучит по радио песенка Натальи Ветлицкой.
А рядом с домом замечательный старый яблоневый сад. Деревья погрузнели от тяжелых веток, яблоки стали мельче. На московской грушовке сохранилась дедушкина кормушка для птиц. За вишней у забора никто не ухаживает, она сильно разрослась, но ягоды такие же сладкие, как в детстве.
Летом каждый вечер дедушка топил баню. Попарившись, всей семьей на крыльце пили чай с вишневым вареньем и слушали бабушкины рассказы о жизни.
«Ну, что ж ты страшная такая?
Ты такая страшная»,- сын переключил канал. Черт-те что поют!
А недалеко от дома речка. Вокруг такой простор! Ячменные поля. А раньше здесь сажали кукурузу. Мы с Олежкой заходили в нее, как в большой диковинный лес, и боялись заблудиться. До отвала наевшись молодых початков, набирали их полные пазухи и несли бабушке. Кукурузу я представляла куклой и заплетала в косы ее нежные молочные «волосики».
Дом, сад, баня, - все стоит, как ни в чем не бывало, и так же несутся мимо поезда и «поют», «поют» свои песни… А бабушки и дедушки нет... Как мало я уделяла им внимания! Не дослушала их, не долюбила. Надо было каждую минуту черпать от них мудрость, а в ответ дарить, дарить им свою любовь... Как все безвозвратно поздно!
«Кого хочу, - не знаю? Кого знаю, - не хочу», - снова радио.
- Игорь, выключи эту гадость.
- Мам, я сейчас найду «Европу-плюс». Это хороший канал.
«А-я-я-я-я-я-яй, убили негра. Убили негра, убили.
А-я-я-я-я-я-яй, убили негра. Суки, замочили». Ничего себе, «Европа».
В первую ночь в старом доме засыпается плохо. «Тудук-тудук,- мчится скорый поезд,- тудук-тудук». На кухне звенит ложечка в стакане, и стены дома слегка трясутся.
Когда-то я росла под стук колес. Это любимые «песни» моего детства. Их много, и они очень разные: днем - веселые, радостные, ночью – успокаивающие, убаюкивающие, будто мама качает меня в люльке и ласково похлопывает по плечу в такт идущего поезда. Всю свою жизнь я помню эти «песни».
Мы с братом любили железную дорогу, могли часами ходить по рельсам старой ветки, стараясь держать равновесие. Многие наши игры были связаны с ней. Мы подкладывали на рельсы главных путей маленькие камешки, надеясь, что поезд сделает из них лепешки, но потом ничего не могли найти. Тогда мы стали класть ложки и вилки прямо под вагоны  медленно идущих товарных поездов. Получались удивительно плоские «землекопалки». Ложки в доме скоро закончились, и мы получили взбучку.
А однажды у бабушки в шкафу мы нашли путейские атрибуты. Надев на себя желтые куртки и выйдя к железнодорожному полотну, стали махать красным флажком, дудеть в рожок и остановили скорый поезд. Он громко загудел, прибежала бабушка, зеленым флажком подала машинисту сигнал отправления, а потом стала нас ругать. Остановленный «скорый» тяжело набирал ход и вторил ей сердито: «Ту-ду-дук, ту-дук, ту-дук, ту-дук».
Когда я выросла, поезда стали «петь» мне другие песни и звать с собой: «Туда-туда, туда-туда!» Это были песни дороги, я и сейчас слушаю их, когда еду в отпуск. Они тоже разные: веселые и торопливые, спокойные и грустные, тревожные и рвущиеся с рельсов в разные стороны.
Засыпаю. Песня детства убаюкивает меня, и уносится вдаль вслед за поездом, все тише звенит ложечка в стакане.
Утром проснулась рано, но выспалась, как никогда. Включаю радио:
«Не все то солнышко, что встает!». Тьфу, с чего нынче в Самаре утро начинают. И тут же льется: «Широка-а-а страна моя родна-а-я. Много в не-е-ей...».
С удовольствием умылась во дворе прохладной после ночи водой, потом включила чайник на кухне и стала готовить завтрак. «Ты жива? Ещё, моя старушка!»,- с выражением сообщили по радио. Нет, надо что-то делать! «Тудук-тудук, тудук-тудук!»- соглашается со мной проходящий товарный. Выкину этот радиоприемник! Хотя понятно, этим не оградить детей от пошлости.
Проснулся старший сын и сразу переключил радио на свою «Европу-плюс», а там - новый радиоприкол: «Девочка жестами объяснила, что зовут ее Кончита».
- Та-ак, все! Можете обижаться на меня,- говорю я,- но радио мы больше слушать не будем. Лучше купим магнитофон.
День выдался прекрасный. Мы с детьми завтракали на крыльце. Сейчас бы молочка парного!
Все вместе отправились за магнитофоном. Ехали на электричке в три вагона, которая обслуживает рабочих железнодорожного узла. Все двери у нее закрываются на ручки с защелками. Она старенькая, вся какая-то угловатенькая, говорят, ей больше семидесяти лет. Электричка тоже из моего детства. «Ту-ду-дук – ту-ду-дук, ту-ду-дук – ту-ду-дук»,- я с удовольствием слушаю медленную песню ее усталых колес. А в вагоне по радио звучат детские песенки. Когда они закончились, диктор радостно выпалил:
- Наши поезда самые поездатые поезда в мире!