полумрак ощупывал портьеры...
ловелас – лежал на покрывале,
в вазе для печенья – револьверы –
(ведь они должны быть под рукою) –
ловелас был – Лёнька Пантелеев.
Он был вне… и сыск не беспокоил,
правда, чуточку смущал лакеев…
Лёнька наполнял фужер шампанским,
с хрусталя, искрясь, стекала пена...
Опьяняя взор холстом фламандским,
женщина мусолила Шопена.
Было всё изысканно и нежно.
Правда, Лёньке это надоело.
Он, допив шампанское,
небрежно
бросил фразу:
«Ах! Какое тело!»...
зашептал «Le mur» из Мопассана…
Пианистка – млела, вскинув брови…
Лёнька, наподобие Тристана,
влил Изольде толику любови…
Мир уснул: спала клавиатура,
ожерелье спало на рояле,...
Питер спал,... и сыщики из МУРа,...
и мадам, на тонком покрывале.
Спал комод, лакеи крепко спали,
спало платье, пурпурного крепа,
замерли часы, как будто встали,...
спал в своей постели автор НЭПа.
Спало всё! Лишь алчность не уснула.
Где-то – поезд шарили под Гжелью.
Лёнька встал…
протер от крошек дула…
и исчез…
а с ним – и ожерелье.
