Предрассветною мглой разозлилась Зима - огрызнулась,
затянула волынку, надеясь на Вьюгу с Бореем:
Неухоженный Март болен, слаб, плохо ладит с Капелью,
Потому что ленив, неулыбчив и страшный грязнуля…
Все же Холод на солнце страдал. Иногда даже плакал.
Он - все глубже ночами вгрызаясь в уснувшую землю,
уставая к утру, замерев - под сугробами дремлет.
Но и там нет покоя – таджик ковыряет лопатой,
Прорубая дорожки. И в лужах купается небо.
Видно скоро придется уйти восвояси - к Макару:
Бой проигран на крышах, на трассе, и на тротуарах.
На осевших сугробах полоски из черного крепа….
Мир бузил, не сумев разглядеть красоты в серых льдинах.
Взволновалась Зима - как же быть? Что теперь с этим делать?
Март, конечно, юнец, но никто не поймёт эту серость -
И решила на город вновь снежные тучи надвинуть.
И посыпался снег…. Белый-белый…. Пушистые хлопья
Мотыльками порхая, кружась, опускались на ветви
Ню дерев прикрывая. Осевших сугробов надгробья,
Что остались еще на газонах, вдоль трассы, в кювете
Приоделись опять в пуховые шарфы и горжетки.
Светофор, нахлобучив берет, глаз открыл полный крови,
Показалось ему - на фонарь сел испуганный кролик
И его белый пух задушил остановку-соседку.
Издалече, негромко доносится посвист Борея….
Предрассветною мглой колдовала Зима и в разгуле
Превратила Капели в монисто прозрачных сосулек,
Подморозила лужи….
Но утро – смеялось Апрелем.