переходит на плач, на крик, на их всевозможные полутона и полутоны,
а запоминается при этом музыка каких-нибудь там "гугу долз",
хрипло звучащая в этот момент из колонок.
ухожу, и тут же отрезает от меня, будто бы гильотинным ножом,
воспоминания, беспокойство, любовь - резко, разом,
а тот мягкий, певучий день, когда я впервые увидел её обнажённой
перестаёт существовать даже в виде бесцветного газа.
сдувается с тёплым выдохом надуманная идиллия, словно воздушный шарик.
ну вот и всё, никаких глупостей отныне, больше никаких иллюзий.
остаётся только удивляться наличию в русском языке слова "паника":
никакой паники, право, хоть сиди себе целые сутки да семечки лузгай.
тише травы, ниже воды, в достаточной мере горд, несносен в чём-то,
отшелушиваешь от себя последние покровы природной сентиментальности,
рядом - неудачное фото только что проснувшейся хмурой девчонки,
которая начинает теребить за ухом у игрушечного щенка и признаваться в своих слабостях.
надеваешь наушники, закрываешь глаза, представляешь, как Пинки разрушает головой стену,
думаешь о бессмертном противостоянии цинизма и лунной сонаты,
но как-то так всё слишком привычно и отчаянно обыкновенно,
что воображаешь себя окончательно выжившим из ума фанатом
несуществующего коллектива пышногрудых исполнительниц регги.
а потом вдруг решаешься написать наконец собственный "Реквием".
Март 2011