Бежать, бежать, лететь, лететь. Остановка требует энергии, особенно, когда бежишь быстро. Всё замечать на бегу. Возвращаться - это вообще глупость. Так считают все, но он так не считает. И пусть это будет самая заурядная россыпь, где всё перемешано и перепутано, пусть не очень хочется шарить по осыпающимся провалам, раскалённым трещинам и спрятавшимся в пыли дырам. Всё равно пару раз в день он именно в таких помоечных местах тормозил, поджидал свой, волной растянувшийся, хвост и, осмотревшись, выбирал что-нибудь. По-мелочи, на существенное глупо даже надеяться.
Глупо-то глупо, но всё равно надеешься. Что-то внутри всё равно каждый раз надеется. На этой, конечно, меньше, чем на других, огромных, роскошных и сверкающих, но немножко тоже. Потому что, слава тебе, Укатанагон, счастье есть. И удача. Поэтому и волнение тоже всегда есть.
Оно-то и помогло, это волнение, этот интерес, это любопытство ко всему, унаследованное от Мамы. Да, хлопоты, да, разочарования и насмешки. Зато и попадалось ему то, на что остальные только облизывались. Ему везло. "Везунчик" и было его прозвище с далёкого детства. По имени - Аухари-фаниокль - никто, кроме Мамы, давно его не звал.
Именно с его, Везунчика, находками, во многом была связана сегодняшняя жизнь Мамы и сестёр. Он гордился этим. Взять хотя бы только одну его давнюю добычу: странно висевшую почти на самом дне осыпавшейся в саму себя дыры, внушительную кучу проволоки, подозрительно и противненько дрожащую. Замотав её в куртку, охватив всем собой, он с трудом дотащил её до дома. Святый Укатанагон! Ма вопила на весь сектор, что сколько раз она говорила не трогать ничего, что трясётся, что он ещё глуп, что не заметит как его опять затянет и она уже не сможет его вытащить. Что он, значит, вообще не готов ещё к Личному Ответственному Созиданию (её конёк) и она обязательно обсудит это с Дедом. Крича, она вытянула из Дальнего Угла покрывало и замотала им проволоки вместе с его курточкой. Специально. И снесла в Бочку, под гнёт. Не в Сарай, куда она обычно всё сносила, и откуда ещё можно было спасти куртку, а в Бочку. Прощай, любимая, мы расстались с тобой навсегда. Там уже не найдёшь ничего: он сунулся как-то раз - и от бешеного сквозняка, тяжёлого гула и сырого холода сквашенного пространства, ему стало не по себе, нет, что уж там лукавить, жутко.
С этими железками в покрывале Ма возилась подолгу. Уйдёт - и сперва такой звук: п-п-ау-у-уа-п-п - это она гнёт сняла - и всё, нет её, уже все волнуются, а оттуда только изредка: бум-м-м-м-м-м... Но как-то однажды она погнала всех, типа ей нужно в секторе порядок навести, выкатила из бочки всё это железо прямо в мокром покрывале (маринада вытекла целая кислая туманность), потом раскрутилась на месте и швырнула это покрывало так, что оно полетело развевающимся диском и стало разворачиваться вдали в розовато - фиолетовую спираль с пятью рукавами. Все как стояли, так и обалдели, заворожённо смотря на новую галактику.
В набитом звёздами центре этой спирали, когда уже всё устаканилось, они с Ма, в результате, и поселились, а по рукаву она отделила дочерям: Нуши и Герите. А весь их прежний старый сектор отныне был отдан ему в полное распоряжение, её единственному мальчику и, охо-хох, любимчику. Теперь, когда Нуши и Герита с детьми съезжались к Ма (по будням! - это было его единственное категорическое условие) - и устраивали большой семейный пикник где-нибудь на обочине очередного Маминого прожекта, она в очередной раз вкручивала эту историю в мозг внучкам и внуку: Ничего Холодным Носом! Личное Ответственное Созидание! Берите пример с Аухари, ну и так дальше.
Пакет этот, как-то глупо висящий рядом с его траекторией, он на ходу, на подскоке, мягко, можно сказать, толкнул, как футбольный мяч, щёчкой. Сильней было нельзя, вдруг там что-то типа кирпича, а слабей неинтересно: пакет должен набрать скорость, пролететь, плюхнуться точно между двумя тускловатыми, в красных карликах, расплывшимися спиралями, и раскрыться с небольшим культурным фейерверком. Проскочив мимо, он понял каким-то отстающим краешком убегающей вперёд мысли, что пакет не просто немного вдавился внутрь от удара и полетел, как положено пакету с мусором. Нет, он мягко колыхнулся всем своим содержимым и, без единого звука, перекатился на один, неестественный в данных обстоятельствах, оборот. И вот тут-то оно и сработало, это неравнодушие, это любопытство.
Ну что там могло быть, в этом свёрнутом тёмном куске пространства? Ну, качнулся. Ну, внутри одной плотной жижи, плавает ещё один, такой же, тёмный пакет с остатками жидкой ранней стадии. Поэтому, видимо, он так странно качнулся. Но ни единого колебания! Всё ушло внутрь. Нет, не ушло, он бы ощутил последнее сотрясение. ПРОДОЛЖАЕТ уходить и уходить! Разворот! Давай, Везунчик, давай, поработай клоуном, тормози, валяй дурака, развязывай мусорный пакет, подброшенный для хохмы дядей Эрибарусом, сейчас оттуда такое повалит ...
Жизнь теперь пошла совсем другая! О, великий и милостивый Укатанагон, спасибо, что благоволишь ко мне, спасибо Маме, Деду, Эрибарусам, Саупиноки, Бринси, всем, всем. То есть внешне почти такая же. Внешне. А главное - это внутреннее! О, Ма, моя дорогая Ма! Спасибо тебе, спасибо за две твои правильные вещи: "ничего холодным носом" и "главное - это внутри".
На периферии, на внешней стороне одного из не распределённых Ма рукавов (может быть для него-то она их и оставляла?), он устроил то, что назвал для себя Комнатушкой. Возвращался сюда теперь несколько раз за день, и каждый раз это было новое представление. Цирк, просто цирк, он сам это понимал, но не стеснялся. Ну, почти не стеснялся. При виде Неё, снаружи матово-белой, а изнутри светящейся пробегающим синим цветом, его охватывал какой-то восторг. Внутрь проникнуть не пытался. Вернее, попробовал один раз, но получил такой отпор, что ошалел от счастья. И теперь, вдалеке ещё, подвернув, например, хвост, он мог пропрыгать на нём (хорошо, что Ма и сёстры не видят) в Комнатушку, влететь, ступить на стену и бежать вокруг Неё, всё ускоряя и ускоряя бег, и при этом с дурацкой радостью наблюдать как перемещается по её голубоватой поверхности отблеск от его горящего рыжего хохолка. И чувствовать, чувствовать, чувствовать как этот молочно-голубой становится веселее, и даже (он был почти уверен) нежнее. Он понимал, что до того момента, когда с ней произойдёт что-то прекрасное, и для того, чтобы это что-то прекрасное произошло, от него потребуется очень многое. Ещё он понимал, что нельзя на этом заморачиваться, нужно оставаться самим собой, жить, выполнять свои обязанности и просто, ну, просто ухаживать, беречь, заботиться. И радоваться. И придумывать всякие штуки. Он и ухаживал, и радовался, и придумывал. И ждал воскресенья. Всё время хотел, чтобы скорее настало очередное воскресенье.
Она стояла на постаменте посреди комнаты. Не на каком-то уж таком настоящем постаменте (хотя он и хотел иногда соорудить такой, чтоб видно было всем и отовсюду, в самом буквальном смысле всем и отовсюду). А это был шест. Он знал, что нужен просто шест. Поднимешь Сферу - и она сама будет держаться над ним, а шест будет просто стоять на полу, вот и всё.
В первое воскресенье он её чуть не разбил. То есть не уронил. Спасибо, Укатанагон, что благоволишь ко мне. Спасибо. Он знал: за первый пинок, там, на помойке, она его простила, приняла во внимание его неосведомлённость, но второй небрежности не должно быть.
Тогда, в то первое воскресенье, он решил её вымыть. Снял, осторожно прижимая к себе, намылил и положил на стеклянную полочку у зеркала, чтобы пойти взять мягкую щёточку, и, уже отойдя, обернулся: она плыла к краю по мыльной поверхности полочки, да не плыла, а уже подплыла, и никакого шанса успеть не было. Как это получилось - одновременно поднять хвост, распрямить, вытянуть его на такое расстояние, сделать на конце петлю, поймать и удержать её - было непонятно и удивительно. Пока его била дрожь, он сидел с ней в обнимку и раскачивался. Без всякой щёточки оттёр и отмыл её, сделав большую кисточку на конце хвоста, которая, как оказалось, идеально подходила для этого: и намыливала, и смывала, и вытирала. И теперь каждое воскресенье он мыл её. На другие дела - гости, по россыпям-помойкам, друзья, прогулки - он отводил прочие дни. А воскресенья еле хватало на мытьё.
В воскресенье вставал рано и тут же сматывался незаметно, прилетал в Комнатушку и стоял смотрел на неё, ещё спящую. Умилительно сонная, она чуть покачивалась во сне. Лучше этого не было ничего в жизни, он стоял, наверное, половину воскресенья. Как сказала бы Ма "нос дымится, хохолок башней". Но, конечно, не половину воскресенья. Сначала надо было привести себя в порядок и образовать кисточку. Так он в этот раз и сделал. Настроение было как никогда. Он подумал, что это и называют счастьем, и, пока она спит, побежал с такой скоростью, что уже не успевал касаться стен, и на очередном витке слился с собственным же следом от предыдущего витка, создав сплошной оранжевый светящийся круг. Восторг сиял в нём. Он увидел, как она стала расти, расширяться, заполняя почти всё то, что раньше было этой, довольно таки необъятной, Комнатушкой. На её голубой поверхности стали просвечиваться зеленоватые линии, которые поделили её на дольки, и тут же эти дольки стали открываться. От его движения разлетелись стены ненужной уже Комнатушки, и он взмыл, закручиваясь вдоль своей оси, и там, далеко вверху, повис. С каким-то уверенным вдохновением, не спеша, посмотрел по сторонам, увидел Мамин розово-фиолетовый центр, рукава сестёр, ещё дальше светились секторы Эрибарусов, Бринси и двоюродных братьев. Потом посмотрел вниз, на Неё, на свой пылающий хвост, засветился ещё сильнее - и рухнул вниз.
Вспышка была видна отовсюду...
Когда ближний круг родственников собрался в этом пыльном дальнем секторе, Ма стояла в сторонке, смотрела на огромный огненный шар и бесконечно повторяла с одинаковой интонацией "ох, упустила я, ох, упустила я..."
Все знали эту тихую и кроткую интонацию, эту идущую из глубины, из самого дальнего зёрнышка чёрной дыры волну Маминого голоса. Кончалось это плохо. Эффектно, красиво, но очень плохо: приходилось потом по-новой делить всё на секторы, и потом каждый в своём, ругаясь и ворча, опять без конца тушил, охлаждал-разогревал, ускорял-замедлял и так далее.
- Выйдем на Полянку, перекурим не спеша это дело, - сказал Дед, единственный, на кого была надежда. Мигом расселись на Полянке - время терять было нельзя. Помолчали недолго, у каждого внутри тикало. Травка на Полянке наклонилась и потянулась к Ма. Ещё немного - и вся Полянка там окажется. Дед встал, его кресло тут же рванулось, но Дед поймал его своей косматой лапой, скомкал, засунул в карман и рявкнул: - А ну, прекрати!
- Не могу, о-о-ох, не могу, о-о-ох, упустила я мальчика своего, о-ох, упустила я, - Ма завыла и так потянула всех к себе, что пришлось упереться ногами, засунув их поглубже во что-то уже совсем рыхлое, что оставалось от Полянки. Дед, прикрывая всех, приобнял лапищей Ма и, отставив как можно дальше и почти до самого колена ещё и заглубив ногу, ковырнул ею с поворотцем, оттолкнулся - и вся трухлявая Полянка поплыла с очень приличной скоростью в темноту и в черноту. Плыли и плыли. Плыли и плыли. Потом какой-то поворот, и, притормаживая, выехали на свет, как выезжает из-за кулис на освещённую сцену поворотный круг с новой декорацией. Времени прошло прилично. Эрибарусы встали размять ноги, молодёжь осталась сидеть. Дед огляделся и, показывая пальцем, сказал: - хватит уже, смотри, ничего ты не упустила. Но и так все прекрасно видели вдалеке новенькое Солнце и внутри кругов, образованных поясами осколков, восемь планеток со своими спутниками, кольцами и прочими фенечками. Разноцветные, они осторожно кружились в одной плоскости...
Ма смотрела и бормотала то "паршивец, паршивец...", то "благодарю тебя, Укатанагон..."
Все тоже стояли и стояли, так что Саупиноки, по своему обыкновению, уже начали всё между собой соединять и стягивать. Пора было расходиться. Ма постояла ещё и показала на четвёртую от Везунчика маленькую красноватую планетку: вон там сад рассажу и зоопарк устрою. По воскресеньям ... – сглотнула, помолчала и закончила: милости прошу.
* * *
2. Арифья - о - Герита
Из трёх имеющихся внучек - двоих у Гериты-фаниокль и одной у Нуши-фаниокль, только Арифья-о-Герита проторила тропинку к сердцу Ма (Ба было бы правильней, но Ма это пресекла). По совершенно понятной причине: характером была в дядю. Поэтому именно её Ма выбрала помощницей для своего самого экзотического прожекта. Сын Нуши-фаниокль - Зевенариус - не рассматривался в силу своих специфических способностей, да и вообще, для задуманного дела с очевидностью нужна была именно девочка. Арифья чуть не с рождения вела записи в дневнике, при этом аккуратно нумеруя их по порядку. Сначала Ма брала её с собой, как записала Арифья "черис каждыи тристо мелеонов абаротов", потом стала выполнять отдельные поручения, а вскоре Ма доверила ей всю работу, наблюдая издалека и только изредка наведываясь.
41 запись.
Эта планета малинькая. Там везде вода. Там живут малекулы. Они хатят стать живыми. Кто побидит тот будит жить.
53 запись .
Они не жадничиют. А как родственики миняются всем. Своими находками. Это Ма сказала намёк на нас с Кауни.
67 запись.
Ма сказала что процес идёт слишком быстро. Везунчику этого не надо. Молекулы уже очень большие. Здесь будет заопарк из разных растений и всяких животных (это растения с животом).
98 запись.
Смотрим цепочки, которые учатся себя повторять. Приходится сильно наклоняться. Всё время ошибаются. У Эрибаруса-2 все молекулы объединились и стали очень быстро развиваться. Ма так не хочет, потому что заросла сначала одна, затем другая планета, затем промежуток между планетами. Эрибарус-2 их специально не стрижот, потому что ему такая причоска нравится. Называется всё это Волосы Вероники. Ма сказала, что знала эту Веронику и там негде пробы ставить. Интересно, где эти пробы ставят. Думаю на Веронике негде, потому что очень красивая.
137 запись.
Запах там пошёл не очень. Планета летит, а за ней прямо шлейфом аммиак и метан. У Везунчика ещё медовый месяц, а вокруг такой запах от этой маленькой вонючки. Я сказала Ма, что неудобно, а она пробурчала: кто за что боролся. Но потом добавила: не переживай, поправим постепенно. Сказала, что сама не справится, что здесь как пирожок с начинкой: серединка жидкая и горячая, а верх покрыт корочкой и та мешает остывать. Нужно делать дырочки и через них стравливать газы и выводить тепло, это будет охлаждать планетку. Ма ткнула пальцем - и ох как запахло сразу. Просила следить за атмосферой и температурой. Я согласилась при условии, что мама Герита будет не против. Кауни каждый раз дожидается меня и пытается расспросить. Но я ведь не могу разбалтывать чужие тайны даже старшей сестре.
144 запись.
Ма сказала, что я хорошо справляюсь. Хочет вокруг Везунчика устроить красоту, чтоб от него она питалась, от него зависела и ему была благодарна. Когда её мальчик очнётся немного и оглядится, то увидит, что Ма заботилась, что красота вокруг, и что переживать нечего, надо держаться, потому что он тут всем нужен. Когда Ма рассказывала, то отвернулась и говорила куда-то вбок. Я подумала, что она переживает, может даже иногда плачет. Уверена.
Стала мне говорить, что всегда нужно браться за самую сердцевину, за главный корешок. А что такое эта сердцевина, она ведь каждый раз разная. Что именно там устраивать и что рассадить? Как отбирать? А что, если подготовить ситуацию - и ничего не делать? Создать правильные условия - и пусть всё растёт. Может это и есть сердцевина решения?
Высказала эти мои мысли Ма. Она ответила, что не зря меня выбрала из всех.
147 запись.
Ма сделала, чтоб молекулы отделились друг от друга и каждая придумывала уже только для себя. А не так, как у Эрибаруса-2. Для этого она их научила запираться друг от друга в такие, что ли, клетки, чтобы каждая сидела в своей клетке и соревновалась с другой в соседней клетке, а выживать будут только самые лучшие. Мне кажется, что так станут выживать самые жестокие: какая-нибудь хитрюга возьмёт типа длинную палку с гвоздём и будет, например, тыкать ею через решётку прямо внутрь. Но Ма сказала, что всё равно выживут самые умные, на палку с гвоздём тоже мозги нужны, а самостоятельность даёт разнообразие. Пока рассказывала, Ма из какой-то тачки что-то сыпала горстями, сказала, что это подкормка для сине-зелёных водорослей. От их работы всё переменится и запах этот уйдёт.
Ма обратила внимание, что под общей водной поверхностью началось движение, и если правильно регулировать, то части корочки приподнимутся и вылезут наружу - и тогда к следующему разу тут будет суша и будет где присесть, а то, сказала, как возвращаюсь отсюда - так каждый раз с мокрой задницей. Попросила меня помогать, но чтоб вылезло не больше трети от всей поверхности (сказала: для теплового баланса), так чтоб сидишь - а ноги в тазике паришь. Шутка.
149 запись.
Почему они стараются? Что их заставляет перебирать варианты, которых, вообще-то, больше, чем аж всех атомов во Вселенной? У них нет шансов перебрать даже малую часть. Они ищут чего-то конкретного, какой-то определённой цепочки или пробуют наугад? Самые продвинутые запираются в клетки, чтобы их не растащили соседи. Ну, заперлись вы, и что дальше? Куда вообще идёт весь этот поиск? Куча вопросов.
222 запись.
Становится холоднее и скоро тут всё замёрзнет. Сине-зелёные лежат у меня целыми матрасами и выпускают кислород в атмосферу. С этой новой атмосферой тепло от Везунчика сохраняется хуже, и ничего тут не поделаешь: Ма велела тут всё окислить, то есть нужно столько кислорода, чтоб вся планета окислилась. А так как Везунчик наш ещё молод и недостаточно силён (это слова Ма), то всё сначала замёрзнет, а уж потом отмёрзнет. Я предложила погреть тут изнутри и снаружи, но Ма говорит, что можем потерять атмосферу и вообще спешить некуда, теперь главный наш интерес в клетках, а им охладиться не помешает, они приобретут ещё большую силу и самостоятельность. А они ведь уже агрессивные. Особенно лезут всюду те, что со жгутиками сзади.
224 запись.
Я поняла, что Ма сыпала из тачки. Стимулировала. Чтобы маленькие клетки захотели пролезть в большие клетки и поселиться у них внутри. Чтоб большие захотели иметь внутри маленьких, потому что маленькие могут быть полезными. А маленьким внутри больших безопасно. А большим с маленькими надёжно: меньше нужно брать снаружи и реже открывать проходы в мембране и так далее. Насчёт кому что нужно хотеть, Ма большой специалист. Зачем же мы им помогали отделяться мембранами? Решила тут же спросить у Ма. Она хмыкнула и сказала, что для того, чтобы навсегда разъединиться, нужно сначала навсегда соединиться. Шутит, ушла от ответа. Только повозила пальцем, что-то ещё посыпала из кармана, сказала: "соль-перец по вкусу" и захохотала. Эти, в клетках, от её хохота перепугались и задрожали. Ма сказала: "вот и славно, заработала выделительная система".
Говорит, что если мы здесь что хорошее вырастим - пересадим потом в другие места. Я сразу подумала про маму Гериту и Кауни (рассажу в горшочки и на подоконниках расставлю – в подарок).
245 запись.
Ма была недовольна, что, несмотря на такое обледенение, появились многоклеточные. Рано. А по-моему, всё очень медленно. Я уже стала взрослой, а здесь всё бульон.
Оказалось, что Ма сначала попробовала запустить всю эту историю на четвёртой от Везунчика, которая красноватая и размером поменьше. Там всё меньше: притяжение меньше, магнитное поле меньше и т.д. Но что-то ей не понравилось, и она решила, что лучше здесь, на третьей, которая крупнее и ближе к Аухари. Будильник ускорила и сетку самую простую организовала. Обвела вокруг Везунчика и за дальний пояс заправила. Чтоб во все стороны не лезли, а на шарике своём сидели. Потому что у Эрибаруса его растение как раз через четвёртое измерение перебежало на соседнюю планету. Ещё рассказала, как до меня, исправляя орбиту, промахнулась и попала по касательной - получилась Луна, и она её приспособила для устойчивости всей системы. Потом как за водой бегала по всем нашим рукавам, ледышки собирала. А мы с детьми смеялись тогда, что она ледышками кидается, как ребёнок. И снова говорила про ЛОТОС: Личное Отстранённо - Творческое Ответственное Созидание.
265 запись.
Добрались и смотрим: они опять придумали как сдирать всё друг у друга. Двоечники. Ма им говорит: "нет уж, голубчики, друг к другу хватит лазать, всё у себя внутри решайте. Посамостоятельнее. Старайтесь, а то одна тут у вас жижа сине-зелёная. Ну, отложения идут, да, это вы молодцы". Всё время разговаривает с ними, говорит: они понимают.
А мне дала задание уже всерьёз: следить за магнитным полем и корректировать, особенно когда готовимся через галактическую плоскость проходить. Озон не спеша, а то опять каток устроим. И ещё: наклон оси увеличивать, потом нам потребуется смена времён года, так что аккуратно чередовать: метеорит - и пауза. Обратить внимание, что кора хочет разделиться на восемь частей. А я уже давно план движения набросала, хочу с ней обсудить.
266 запись.
Сказала Ма, что, на мой взгляд, неправильно делать упор только на самостоятельность, на индивидуальное существование. Недаром появились эти жиденькие многоклеточные, значит им надо. Должны быть периоды объединения, как был период, когда, давно уже обособленные, большие клетки стали впускать в себя слабые маленькие и это привело к ещё большей самостоятельности эти новые содружества. Ма согласилась: Вперёд!
Спросила что они, на её взгляд, ищут в своих бесконечных переборах вариантов, чего хотят. Ма говорит "пока маленькие - хотят быть похожими на маму с папой, вопрос только правильно ли они представляют себе своего папу и свою маму. Когда подрастут, захотят быть не похожими на своих маму и папу, на таких, как они представляют их себе, этих папу и маму. А когда уже совсем станут взрослыми, то неизбежно будут как папа и мама. Тогда то и мы узнаем и про них самих, и про их родителей". Я говорю: а это разве не мы их родители? Ма ответила: нет, детка, не мы.
280 запись.
Теперь я тоже сижу вместе со всеми, когда обсуждаются дела. Ма, трое Эрибарусов, мама Герита и я (Нуши со своими, Дед и Бринси бывают редко, а Саупиноки - никогда). Бедную Кауни пока не приглашают. Я доложила, что у меня там всё отогрелось, продолжается накопление кислорода и предложила Ма опять наведаться к Везунчику, но она сказала: ещё рано. Про животных говорить не стала, готовлю сюрприз.
Мне всегда было интересно про Аухари-фаниокля: почему Ма уверена, что он потом жалеть будет? А если уверена, то почему не вернёт Везунчика? Взяла и спросила об этом за общим чаем. Все смотрели на меня (а я на них) и смотрели, как будто я же должна и отвечать на собственный вопрос. А потом уткнулись в чай.
Ма сказала: Я своему сыну не враг. На короне посмотри как растёт температура. Последи как магнитное поле меняется: то так, то на противоположное, прямо их лихорадит, вспышки без конца и пятна эти, дыры по поверхности, так и летит во все стороны через них, прямо ветер дует... и, прости, Укатанагон, меня грешную ... волны эти ударные изнутри. Да, - говорит старший Эрибарус, - при таких страстях до перемен далеко. Мама Герита сказала специальным таким ровным-ровным голосом: не оторвёшь их, полсрока ещё даже не прошло. Подловила она его, конечно, как ребёнка. Ладно, Ма, объясню ей: видишь, дочь, металла сколько разного, не говоря уж про остальное. У него не могло быть столько, он самый младший из нас. Это её, она старше его минимум раза в два, и не первый он у неё... Поняла? И чтоб больше разговоров об этом не было...
Сидим пьём чай дальше, тут Ма не выдержала: Как всё рассчитала, а? Как рассчитала! Место тихое, защищённое. Расположились в одной практически плоскости с рукавами и то сверху неё летят, то под неё уходят. Захочешь - не прицелишься. Балансы все подобраны. Из рукавов что вылетает - так всегда в другую сторону. Надо отдать должное. Два пояса каменных: один для четырёх внутренних, другой для четырёх внешних. Да ещё две самых крупных планеты всё к себе подтягивают. Я как орбитные резонансы поправила - так вообще мимо не прошмыгнёшь. То есть показала какая она умница-разумница. И, конечно, уверена была, что я тут похлопочу и без заботы не оставлю. Подготовила где потрудиться. Давай, свекровь, работай, на пенсию не рассчитывай. Умна. Ну, что ж, будем трудиться, раз нам велели. Все вежливо молчали, только чаем хлюпали громко, типа, ничего не происходит, и разъехались быстро.
359 запись.
Я поторопилась. Переохладила. Ну, просто уже доставать стало. Но Ма явилась весёлая, ладно, говорит, не переживай, шарик целиком стал как снежок, белый, нарядный, видно издалека ( Эрибарусы, наверное, ухохотались ). Не учли мы, что Везунчик наш молодой ещё, слаб наши ошибочки исправлять. Ничего, подождём, не переживай, отогреем. Все прежние задачи в силе. Опять метан, вонючка и метеориты. Но орбита должна оставаться круговой, ядро становиться горячее, кора толще. Сказала что охлаждать, а потом отогревать придётся ещё не раз. И что вообще, всё что ни делается - всё к лучшему: то каждый раз с мокрой задницей отбывала, а теперь вот совсем другое дело - с ледяной. Шутит как-то однообразно. И любит давно затрёпанные словечки.
Я сказала, что хочу сама всё тут поправить и мне нужно время. Ма неожиданно легко согласилась: всё твоё, от тектоники и климата до океанов, вулканов и течений. Всё, что снаружи - апексы, прецессии и нутации - пока за ней, также как безопасность и движение всего сектора. Я говорю: поняла чем увлечься, пошла, наворочаю чего-нибудь эдакого. Ма говорит: шибко-то так уж не старайся, само навернётся.
410 запись.
Ма была поражена: народ вышел на сушу и обзавёлся скелетами! Говорит: Ка-а-а-к это?? Ха-ха, так я и выдала свои секретики. Объясняю: тебя долго не было, пришлось самой поговорить с ребятами, объяснить, что пора сушить жабры. Она не слышит, а всё на рыб и трилобитов смотрит, потом на пауков, на стрекоз и жуков. Ахнула от рептилий. Страшные, говорит, как моя жизнь. Значит, понравились. Потом заросли папоротников и хвощей. Взяла только что появившуюся почву, растёрла, понюхала и говорит: о-ох, вкуснотища, какая вещь классная. Я говорю: угу.
Ма расчувствовалась: вот оно, Арифья! Осмысленная материя как продолжение пространства. Все эти мордастые, что бы они о себе не воображали - это оторвавшиеся от многомерной пуповины кусочки пространства. Напомнила давний наш разговор про сердцевину и про то, что не нужно самой определять, что должно появиться. Я сказала, что давно об этом думаю, и выкатила все свои вопросы, только, говорю, про папу с мамой уже не нужно. Она отвечает: сначала подобрала правильный будильник, то есть, чтоб тикал очень часто, но строго одинаково, а не как там у нас, то туда, то сюда, с ума сойдёшь. Плюс сетку самую жёсткую и мелкую положила. Говорит, угадала с трёхмерной сеткой и муторно медленную в трёхмерном пространстве изменчивость компенсировала очень быстрым будильником.
412 запись.
Что толкает их к поиску? Ма говорит: несовершенство, что для них означает ощущение мимолётности и неустойчивости. Материя хочет большей надёжности, продолжительности. Главное для них - устойчивость. Отнимают у других. Частицы фотон, атомы лептон, и так далее. Для этого они начинают собираться в сообщества: в частицу, в молекулу, в клетку, в организм. Понятно стало, что совершенства не получится, они каждый раз идут к сегодняшнему совершенству, как они его сегодня понимают, то есть сегодня - к сегодняшнему, завтра - к завтрашнему, а в результате не придут ни к какому. Ну и ладно, мы здесь организовывали не сад совершенств, а зоо сад, симпатичный, между прочим. Ждали, пока тут эта материя сама себя найдёт и оживёт, теперь подождём пока вырастет и поумнеет.
611 запись.
Ура, ура!! Революция! Переворот!!
Пригласила Ма и говорю: Ма, всё хорошо, но неправильно. Она: что хорошо, Арифья, и что, по-твоему, неправильно? Говорю: всё хорошо развивается, а энергии нет, всем хорошо, все ниши заняты, всем плевать на своё несовершенство, новому некуда деваться, новое не может пробить себе дорогу! Ма говорит: согласна, но надо просто подождать, всё загниёт и новое пробьётся. Я говорю: Революция! Она морщится, говорит: не спеша, оно само! Я говорю: только Революция! Она говорит: хорошо, но давай шаг за шагом! Я говорю: Р-р-революция!! Она говорит: ладно, детка, я согласна!
Присели, посмотрели на всё это, умилились, благодать и красота: горы и океаны, растения и животные, шум ветра, прибоя, звон и жужжание. Сидим, я серьёзно так говорю: начинаем с большого астероида и всё корчуем под чистую нахрен! Ма захохотала, я держусь, но не выдержала - и за ней, всё же она очень заразительно смеётся.
В общем, решили так.
Сейчас, когда все континенты опять съехались в один, начнём с резкого движения плит (двенадцать сантиметров в год), огромное высвобождение газов понизит озон, излучение ускорит мутации, поможет вымиранию старых видов и образованию новых. Ма говорит: само образуется, я в тон: естественно, нигде пальцем болтать не будем и сыпать из тачек тоже. Всё это новое успеет расселиться по не оторвавшимся ещё частям общей суши, и, с движением плит, континенты разъедутся уже с новым населением. Потом это даст возможность разнообразию видов на разделённых водой кусках суши.
Ещё посидели, подождали пока движение пошло и затрясло немного. Ма на дорожку прочла лекцию о Несовершенстве Как Принципе Биоценоза. Я кивала. Появились теплокровные, я говорю "хорошенькие какие". Она: "Воли им не давай. И себе, ха-ха-ха, тоже. Вымораживай ненужное. Континенты теперь заранее уводи, особенно если крупным метеоритом решишь поработать, а то гикнутся хорошенькие твои. Кислорода мало, возвращай к норме. Забавляйся тут, - говорит Ма, - а я вернусь - ещё посоветуемся. Не привязывайся. Запомни, говорю в который раз: всё решать холодным носом".
670 запись.
Забавляюсь, ни секунды нет свободной. Такие громилы пошли, что Ма разглядела аж из своего центра и оттуда помахала мне ручкой: довольна.
692 запись.
Ма вернулась и была неприятно удивлена. Ей нравились мои троглодитозавры, а самым кровожадным она давно предлагала добавить мозгов, чтобы они могли порычать между собой о своём о девичьем. А тут такой облом.
Ма, - говорю, - что-то ты сюда зачастила. Ты ведь говорила "почву устроить правильно, а там уж расти всё на воле, мне каждый чих опекать некогда". Ты мне не доверяешь? Она сначала отнекивалась: да нет, как не доверяю, всё тебе передала, так, по пути заскакиваю. А потом и говорит: "ведь тут не детский сад имени Арифьи-о-Гериты, да? И ждёт, паузу держит. Я там в своём ковыряюсь и, вроде между делом говорю: "да". Она: имени тебя, если захочешь, мы где-нибудь в другом месте вырастим, да? Я говорю: "да". Она: а здесь у нас, детка, детский сад имени Аухари-фаниокля, не так ли? И опять молчит. А я знаю, что если не скажу "да", то будет паузу держать до посинения. Отвечаю: "естественно". А она: "естественно и то, что подход, какой он был, такой и остаётся: правильная сетка, правильное время и неутомимый самостоятельный поиск, подпираемый изнутри. Без особого вмешательства. А ты, дорогая, зачем самоуправно самых крупненьких извела? А? Разве ты имела право вмешиваться, да ещё не посоветовавшись со мной? Да ещё зная, что они мне нравятся?"
Я говорю ей, что там нечему было нравиться: мешок толстокожий, челюсти да когти, я-то тут всё время сижу, вижу что тут выросло, какие это злые бяки (облегчаю, дабы не замарать страниц), посмотрела бы ты, Ма, на них повнимательнее. Она вообще ничего не пропускает. Ни одного слова нельзя в простоте сказать, и тут тоже, конечно, зацепилась: "значит, ты думаешь, что я просто недостаточно внимательно смотрела, всё дело в этом. Нет, говорит, я смотрела на это очень долго и, поверь, очень-очень внимательно. Да, крупные. Считаю, красавцы. Декоративные, мощные. Одни гребни по хребту чего стоят. Экзотика. Флору переработали. Семена разнесли всюду. Извини, больше некому, птичек, если не считать этих крокодилов в перьях, мы из них пока ещё не вывели. Дальше. Ты, надеюсь, в отвращении своём эстетическом, всё же обратила внимание на такую маленькую деталь как две ноги и две руки?! Может ещё заметила, что они теплокровные и заботятся о потомстве? А? Социализация ведь начальная. Перспективку не оценила? А? Чуть мозгов - и заговорили бы!
Я говорю "перспективку я оценила, представляю что они бы тут наговорили. Они, извини, загадили всю планету, всю сушу, аж в океан поползло. Мы тут что, планету окаменелого дерьма что ли для Везунчика готовим? Только от метана избавились, так тут эти со своим бешеным метаболизмом. И метеоризмом. А у нас, к сожалению, с наклоном оси уже всё хорошо (она улыбнулась). Жадные, грубые, смердят, уничтожают всё, буквально всё, леса переломаны, и все прочие, заткнув носы, прячутся по норам.
Зачем же, - говорит Ма, - ты сразу жахнула таким большим метеоритом? Где они теперь эти леса и те, кто в норах сидел? Ладно, что ж поделаешь, раз ты такая у нас к запахам чувствительная. Время есть. Давай, выводи следующих. Посмотрим, какие у тебя получатся нежные, тонкие и без прямой кишки. Хочешь в ручном режиме возиться - давай. Всё основное координировать со мной. Снаружи я подстрахую. А вся биосфера твоя. По зоопарку сама теперь решай. Отвечаешь по полной программе.
И ни "до свиданья", ни ручкой изобразить - ничего - ф-р-р-рр и нету.
Я ей не сказала, что трёх её любимцев заморозила целиком в ледяных кубиках. Сувениры. У одного просто разинутый ротик, у другого в ротике - оцелодонтик, а у третьего - букет цветов соответствующего размера. Цветочки собирала сама. И всех троих на цепочку повесила. Подарю ей при случае - пусть носит или в коктейль положит.
713 запись.
Решила делать ставку на разумное поведение. Выбрала тех, у которых самое большое отношение массы мозга к массе тела. Оказалось, что это довольно милые, пушистые и глупые существа. Хотела, конечно, кошачьих, но они более зверские. Решала, как и велело начальство, хладным носом: ставка на разум, то есть на мозги. Думаю, самое подходящее место, где они смогут накопить мозгов - это в тазу у мужских особей: место всё равно пропадает. К тому же оно защищено от холода с одной стороны задом, с другой - брюхом, а окружающие ткани не создают проблем с накоплением серого вещества, которое вызывает головную боль при маленьком твёрдом черепе. Но главное, создаётся замечательная связь: спаривание, или даже просто почёсывание брюха или зада, будет приводить к стимуляции мозга (кровообращение и прямой массаж через брюшину). То есть мозг должен накопиться очень скоро. К тому же, это заставит их не наскакивать на самку, а договариваться( речь, социализация!), ведь протестующая самка сможет легко заехать ему ногой по мозгам. Это сделает их страсть более осмысленной.
С самками в смысле мозгов решила ничего не делать.
744 запись.
Ой, мама моя Герита! Это была ошибка. Мне кажется, я даже слышала, как Ма прыснула, пробегая мимо. Огромный мозг или распирал брюхо, или так утяжелял зад, что бедняги не могли заниматься любимым делом. И, накопив ума, вымерли. Теперь выбираю из ближних родственников: мокроносые или сухоносые? И у тех, и у других мозг удалён (по-моему, даже слишком) от гениталий. Страшны, правда, на редкость, ну, с этим уже ничего не сделаешь, зато потом это придаст им скромности. На самом деле и дрожу, и боюсь, и сама над собой смеюсь: ни один волос с этих обезьян не падает без моего ведома. Один раз ошиблась, но тут же, буквально через секунду, спохватилась, потащила всё назад, открутила сама, хотя ещё чуть - и без Ма не справилась бы. А она тут же и прискакала. Обсудили - и выбрали всё же сухоносых, а дальше - гоминид, правильно я спохватилась. Ма посоветовала обратить внимание на стимулы к накоплению мозга. Я сразу не поняла и говорю: еда. Ма говорит: может быть, почёсывание? Посмеялись всласть. Сувенирчики вручила, Ма в восторге. Всё ещё только начинается!
754 запись.
Ма! Это ведь фантастика какая-то! Нет, ну как ты поняла, что всё так будет складываться? Ну не именно так конкретно, но что сложится, что получится всё это? О, Великий Укатанагон, благодарю тебя за счастье просто жить и помогать тебе. Я, ты знаешь, просто, ну, просто счастлива. Никогда такого не чувствовала. Я, извини, Ма, просто наслаждаюсь, просто балдею, просто с ума схожу и попискиваю от радости. Так всё быстро идёт, так интересно, так всё схватывают и уже изучают природу - наука называется. Ты бы послушала, что говорят - невозможный бред, но как стараются, как интересуются - и уже кое-чего добиваются. И быстро. Иногда невольно ахнешь. Везунчика превозносят. Мне это очень радостно, тебе, наверное, тоже, Ма? Конечно, псы шелудивые, режут друг друга без жалости, и, конечно, непрерывно занимаются - и смешно и неприлично так это называют - нет, не буду повторять, в общем делают себе подобных с таким бешеным энтузиазмом, вопят и трясутся, я дурею от этой глупости, иногда посмотрю, когда настроение плохое и хохочу до упаду. Даже самые умные - и те последние животные. Ну пускай, пускай пока. Но уже появляются настоящие, такие - по большому счёту. О них книги, им молятся даже, пример с них берут - как всё это сочетается?! Калейдоскоп событий. Как мне этого не хватало. Слежу во все глаза, ничего нельзя пускать на самотёк, нос, как ты говоришь, дымится. Хотя, что только не творят. Чужое добро утащить, чужих жён - это уж я не говорю, это у них само собой, но зависть, но злоба, но убийства, насилие, даже подростков, мальчиков, девочек, ну и прочих извращений - диву даёшься. Ну, пускай. Бешеное племя, конечно. Но интересно. Очень. Особенно то, что называется музыка. Честно скажу, я счастлива, Ма.
926 запись.
Просто разрываюсь. Их уже столько, что всё держать под контролем сложно. Двигаются страшно быстрым темпом. Исправлять и, особенно, возвращать назад невозможно. Иногда теряюсь. Опять затеяли страшную огромную войну - не смогла помешать: чиню в одном, рвётся в другом месте. Объединяются в огромные, разрушительные и отвратительные сообщества. Иногда страшно. Вся на нерве, переживаю. Но одновременно бурно наука и музыка. Плюс всякие забавные феньки: театр, телефон, кино и пр.
Когда хороший композитор, оркестр, хор и солисты одновременно - впечатление космическое. Бринси специально приезжали послушать. Видимо, впечатлило: попросили разрешения копировать лучших, стали объяснять кого они хотят себе, как устроят им у себя творческую вечную жизнь. Я сначала решила что бред, вникать не стала - и разрешила, хотя потом стала сомневаться. Может, жадничаю, может, ревную? Нужно как-нибудь смотаться посмотреть кого они туда скопировали и как содержат. Недавно только поняла: Ма тогда сыпала из тачки, чтобы остановить, в принципе бесконечный, процесс поиска лучшей самоповторяющейся группы молекул. Считаю, она с этим поторопилась, нужно было продолжать процесс.
1017 запись.
Меня прогнали.
Она явилась незаметно, я даже не понимаю как, потому что везде поставила маячки, по всем направлениям. Она, даже не приблизившись ещё, просто отключила будильник. Всё замерло - прямо картинка. Видимо, следила последнее время. Поняла, что бомба будет одновременно у всех - и всем уродам крындец. Всему зоопарку. Сказала, что я рёхнулась. Что проект не мой и не для меня, что вообще мой номер - и такой номер загнула, что за это время опять где-нибудь динозавры вымерли (по-моему, чувство юмора у меня ещё до конца не восстановилось). Опять сказала, что это не для дур из Геритиного помёта, а для любимого Везунчика устроено. Я, конечно, разревелась и выложила всё про её идиотов кретинских, что я с самого начала её предупреждала, что отбираются уроды, что она всех запихнула в клетки и соревнование это смогло привести только к прекрасным, декоративным, самым крупным по размеру фекальных кучек, ненасытным, жрущим других без остановки динозаврам. Или к этим хомо якобы сапиенсам. Что одно и тоже. Она сказала, что идиоты все мои, что да, она всегда хотела крупненьких, как более зрелищных, а я их шуганула под корень и развела мелкую дрянь млекопитающую да живородящую, оттого чрезмерно страстную и жадную до удовольствий, надеясь, как последняя идиотка, что из вёдёрка адронов и щепотки лептонов получится Чистый Прекрасный Разум. А из этого ведёрка выходят те, кто ХОЧЕТ, а не те, кто ДУМАЕТ, те, кто ХОЧЕТ и ДЕЙСТВУЕТ. Говорит, что это так изначально. Что растолковывала мне, что по-другому бы не получилось ничего. Они уже в ведёрке устроены так, чтоб СТРЕМИТЬСЯ. По-другому, сказала, будешь пробовать, держась за юбку мамы Гериты, которая бессовестно избаловала тебя. Но главное даже не в этом, главное, что я - убожище с дымящимся носом, о чём она меня тысячу раз предупреждала. Пригласила меня на край сектора и там заперла в какой-то чулан.
Потом собрала весь ареопаг и всё им продемонстрировала. Включая наш с ней последний разговорчик. Мне всё из чуланчика слышно было. Когда меня выпустили, я была пунцовенькая не хуже Везунчика. Ну и устроила им всем истерику...Это было ужасно. Кричала, что прав Эрибарус...ну и так далее... призналась, что хотела, чтоб эти зверюги сами с собой покончили, точнее, не препятствовала. А сзади, прямо за мной, Ма опять запустила будильник и все увидели как эти уроды начали всё взрывать и продолжали уничтожать остатки, уже по бункерам сидя...леса догорают, темень, холод, Везунчика вообще не видно ниоткуда, а эти всё взрывают. Здесь она опять будильник остановила. Я тут и ляпни: смотрите кто это такие.
Ма, конечно, спросила "таково ли было моё задание", я сказала что "не таково, но терпеть это было уже невозможно", ну, мне опять про миссию, про холодный нос, что я сама стала бесноватой, как они - и опять в чулан. Потом выпустили и отправили к маме Герите домой. Этой темы больше касаться нельзя.
Опять в рукавах отвечаю за движение и столкновения. Скучновато, конечно, но зато полный релакс. Часто сижу смотрю как в горшочке, который когда-то подарила маме Герите, мокроносые, которые так и остались с мокрым носом, лазают по пальмам за бананами, кричат, играют или дерутся.
Иногда хочется прицелиться получше - и пульнуть туда камушком хорошим... Но это так, не всерьёз. Нос холодный - собака здорова.
1018 запись.
Мама Герита молчит, зато тётя Нуши всё выбалтывает в деталях. Да и сёстры. Главное самой не начинать. Сиди, пей чай, всё понемногу и узнаешь.
Ма поговорила с Эрибарусом-1 насчёт его парней и поставила туда Тирибара-Эрибаруса по прозвищу Журчала: "там столько воды, нужен тот, кто с детства любил воду и сам такой весь прохладный, от носа до хвоста ( любимая тема ) и т.д." А то, что он с детства как был у нас плакса, так и остался - это всем плевать. Со слезами на глазах вскоре уже трезвонил: "мои в космос полетели" (мне нравится это "мои"), самого первого подобрал сам и всем потом показывал этот венец моей поспешной эволюции. Достал всех, кого смог затащить на эту пыльную окраину: смотрите какая милая улыбка... И назвал его что-то такое вроде "га-га". Теперь, если кто-нибудь хочет его упомянуть, говорит не Журчала, а Га-га - и все заливаются, стоит кому-нибудь сказать: га-га-га - все хохочут.
1019 запись.
Ареопаг тогда с трудом, но открутил немного назад, на "до войны", с бомбой притормозили и от коричневых быстро избавились. Потом от красных. Как их всех с бомбой удалось рассслабить-то. Тут и Журчала холодный к месту пришёлся, и га-га его и прочее. Ма, конечно, мастер. Ну, и слава тебе, Укатанагон! Но вообще мне пофиг.
1111 запись.
Две последние новости: Журчала, с одобрения Ма, начал подготовку к возвращению на четвёртую. И ещё одна. Меня позвал Эрибарус-2. Посмотрела я: у него там двойная звезда, назвал, уморушка, изящно: Диадема. Прибыла, а там всё позаросло, не продерёшься. Ласковые такие, сознанка просто улетучивается: обняли-опутали, закачали и понесли, передают тебя нежно, не заметишь, то вокруг одной звезды плывёшь, то вокруг другой скользишь. И аромат, и ласка. Устроил тут дядя Эрибарус-2 себе гамачок, маму родную позабудешь. Достаю я из сумочки свои маникюрные, а они как заплачут-завоют на все голоса: ой, ай, миленькая, любименькая, не трогай, не трогай волосики! А их там несметное количество, этих волосиков. Ну, я и почикала эту волосню. Сказала им (точнее ему, ведь это всё одно растение): причёска называется Солдат Вероника! Смирно! Коротко и аккуратно! Оно обалдело с непривычки. Теперь дружим. Эрибарус дал карт-бланш. Он, конечно, ещё не понимает что такое настоящий животный мир и крупные звери. Ладно, поймёт. Покушать тут есть что, хоть оно, оказывается, и говорящее и умоляет его не трогать. Надо, говорю ему, с целью космического единения, делиться с другими своими генетическими приобретениями. Слушается. Все троглодиты у меня будут веганами. И молоко ещё будут давать. Как миленькие, пусть даже зелёное. Молоко - кошачьим детям! Удобрение - Веронике. Симбиоз будет. Разведу для души сто тысяч видов кошек.
1276 запись.
Эрибарус устроил приём. Повёл всех не в тот проход и на входе вляпался в огромную кучу. Ма хохотала как сумасшедшая, даже на меня взглянула мельком.
Катанье, пенье, кошачий концерт, молочные реки. Всем понравилось.
Сейчас только понимаю, сколько там Ма напахала ещё до того, как меня туда первый раз взяла. На четвёртой, видимо, не рассчитала: далековато до Везунчика, маленькая, ядро плохо греет, атмосферу не держит, и так далее. К тому же, как мне потом Нуши рассказала, она дала там четвёртое измерение (как у Эрибаруса, с чем и я потом намучилась) - и они у неё по нему, как по трубе, тоже побежали на все ближайшие планеты, и к Везунчику уже потянулись. Ну, она всё повыдергала дочиста и сетку разобрала (это с ума можно сойти что за работа). Массы, расстояния, орбиты, пояса астероидов, вся система внешней защиты, излучение от Аухари, излучение из космоса, потом ядро, прогрев, магнитное поле, элементный состав, вода, Луна, и чтобы всё двигалось, менялось и хорошо регулировалось, от континентов, до температур. И ведь всё это летит вокруг центра галактики, и за один оборот в двести миллионов лет все внешние условия ещё как меняются. Плюс движение всей галактики: если не следить - подхватить со стороны можно всё что угодно. Уж не знаю, как она справляется. По времени расчёт почти идеальный. Но главное, конечно, это молекулы. Замысел колоссальный. Дала им возможность себя найти, организовала запас времени, устроила бесконечное ожидание. И, я уверена, разделяла их всё время, охлаждала, ставила препятствия, чтобы им из-за этого хотелось объединиться. В клетки, в простейшие, в многоклеточные и т.д. И конкуренция( я всегда была внутренне против, но другого такого рычага нет для неустойчивой материи). Ма, хоть и декларировала невмешательство, но опека и пригляд - постоянно. А я тогда думала, что это я там всё между делом организовала. Ха-ха. Школа Ма. Спасибо, Ма.
1281 запись.
Заглянула туда мимолётом. Сначала попросила разрешения. Она сказала: "да о чём ты спрашиваешь, конечно и сколько хочешь". Ну, я ещё помялась, подумала, подождала и решилась. Музей. Чисто, чинно. Конечно, красиво очень. Даже издалека, когда только приближаешься. Но пусто: почти все сапиенсы слиняли. Оцифровались, потом слились в несколько тысяч объединений, потом разбрелись кто куда. На Земле живность вся другая. Динозавров Ма, конечно, восстановила. Разговаривают. Всё время о жратве и способах готовки, очень вежливо и серьёзно. Хочу познакомить их с Эрибарусовыми веганами.
Везунчик становится ярче и увеличивается в размерах, соответственно орбиты планет увеличиваются, условия меняются и Ма приходится всё время заботиться о своём зоосаде. Думаю, уже и для Ма очевидно, что никогда он не освободится, не выпустит она его. Да и дело не в этом, выпустит-не выпустит, не так всё обстоит, никто никого не захватывал и не держит. Завидная судьба. Ну, и слава тебе, Укатанагон.
1522 запись.
Ма позвала на разговор. Сказала, что после Аухари-фаниокля всегда боялась этой эмоциональности нашего рода, но теперь, после всех, как она выразилась, шишек, предлагает работать вместе. Я сказала - есть о чём поразмыслить.
* * *
Примечания.
Апекс. Солнечная система является частью спиральной галактики Млечный Путь. Расположена вблизи плоскости симметрии галактического диска на расстоянии около 8 тысяч парсек от галактического центра, на окраине одного из галактических рукавов Млечного Пути. Солнце вращается вокруг галактического центра по почти круговой орбите. Солнечный апекс (направление пути Солнца через межзвёздное пространство), расположен в созвездии Геркулеса, в направлении текущего положения звезды Вега.
Тектоника плит - современная геологическая теория о движении литосферы. Она утверждает, что земная кора состоит из относительно целостных блоков -- плит, которые находятся в постоянном движении друг относительно друга.
Прецессия. На самом деле земная ось не повернута всегда в одном и том же направлении -- она медленно движется по круговому конусу. Этот эффект назвается "прецессия". Период полного оборота составляет приблизительно 26 тысяч лет. Сейчас Земля наклонена так, что в январе (когда Земля находится ближе всего к Солнцу) северное полушарие, где расположена основная часть суши, отвернуто от Солнца. Через 13 тысяч лет ситуация изменится на противоположную: в январе северное полушарие будет повернуто к Солнцу, и январь станет в северном полушарии серединой лета.
Нутация. В дополнение к медленной прецессии Земли, меняется и угол наклона земной оси. Эти колебания и называются нутацией.
Изменение формы орбиты. Земля регулярно меняет форму своей орбиты, которая с периодичностью около 93 тыс. лет становится то более эллипсоидной, то более круговой, т. е. меняется её эксцентриситет. Кроме того, с периодичностью 26 тыс. лет меняется конус, описываемой Земной осью (прецессия), а с периодичностью в 41 тыс. лет -- угол наклона земной оси к плоскости её орбиты. Комбинация этих изменений орбиты сказывается на количестве получаемого Землей тепла и на характере распределения его по поверхности планеты.
Эксцентриситет - отклонение от круговой орбиты.
Резонанс орбит - такое соотношение периодов обращения, которое даёт дополнительную устойчивость орбитам
Диадема - двойная звезда в созвездии Волосы Вероники.