_ _ _ __ ___ __________________________________________ ___ __ _ _
… Как рассказывал академик Л.В. Щерба, «Глóкая кýздра штéко будланýла бóкра и курд́ячит бокрёнка». Попытаюсь опоэзить эту немудрящую историйку.
Бокромахия
“Bokro bokrani kusdrus est.”
Глóкая кýздра курдячит бокрёнка, –
глокая, глокая, – ГЛОКАЯ! – куздра...
Ей ли… – Умолкни, баян-Заратустра! –
В топках искусства чадят рóнго-рóнго.
Слава вакхальности штéких будлáний!
Бóкрова доля для Леты заклята, –
выпью «Кровавую Мэри» заката:
пусть – окаянней, но нé бесталанней…
«Аве Марией» – хрустально и тонко
(голос Лоретти, а не Челентано) –
льётся бельканто – свежо, неустанно…
… Глокая куздра курдячит бокрёнка.
_ _ _ __ ___ __________________________________________ ___ __ _ _
После конкретизации организаторами темы – «март» и «животное» – мне осталось только уточнить, каким образом мой стих ей соответствует. Ничего проще…
_ _ _ __ ___ __________________________________________ ___ __ _ _
Хотя фраза о «глокой куздре» давно вошла в научный фольклор, мало кто знает, что же она обозначает. Попытаюсь пояснить.
У Брема есть интересная глава, в которой описано, как куздра – или, говоря по-научному, «блошка бокровая обыкновенная» (отряд заднеротых, семейство кусачих, эндемик островов Разговения) – выполняет важную симбиотную функцию для своего хозяина (бокра-самца) во время его мартовского гона («глока»). Стаи этих насекомых, возбуждённых запахом выделений надтестикульной железы бокра («глокие» куздры), начисто выстригают («будлают») густую шерсть на его гениталиях, что для самки бокра является сигналом готовности к весеннему спариванию.
Поскольку потребление пересыщенной гормонами крови самца опасно даже для примитивной психики куздр, в период глока они предпочитают пастись («курдячить»), в основном, на неполовозрелых особях. При этом «пение» бокрят и ритмичные звуки их почёсываний высоко ценимы местными меломанами.
Завезённый из Африки в незапамятные времена бокр лопоухий – единственное сельскохозяйственное животное на островах (если не считать вьючных морских коньков, используемых при перевозке грузов между поселениями). Процесс гона у бокров служит неиссякающим источником вдохновения для местных сказителей. Кроме того, уже тысячи лет каждый март, во время глока, аборигены по традиции справляют свадьбы: одна деревня коллективно женится на другой – на целый год, до следующей весны. Сам обряд был подробно описан Туром Хейердалом, нашедшим его корни у вымершего племени хиппи с Лонг-Айленда. Он же дал имя «ронго-ронго» изъеденным древоточцем дощечкам, используемым местными знахарями для прорицания и отопления.
Во время празднества – на закате – взрослые мужчины племени с выбритыми и окрашенными охрой гениталиями исполняют танец страждущих бокров. При этом привязные «бокриные» уши ритмично хлопают их по бёдрам, а детский хор тонкими голосами имитирует стоны бокрят. Славящиеся дородством разговейские дамы привычно копируют повадки сорокапудовых самок бокра. Действо кончается фестивалем народного творчества, проходящим под эгидой комитета по демографии ООН.
(Более подробные сведения можно получить из статьи в «Хихипедии.ру». Билеты на представление спрашивайте в турагенствах.)
Опубликованное здесь стихотворение является вольным переводом зачина «Песни о Бокре» – древнего народного эпоса аборигенов. Я немного европеизовал текст – например, заменил легендарного разговейского певца-философа Ух-Ты-Наха на «баян-Заратустра», а крепкую настойку на пресыщенных глоких куздрах перевёл как «Кровавая Мэри». Кроме того, в качестве эпиграфа приведён латинизированный первыми европейскими миссионерами вариант известной разговейской поговорки. Надеюсь, я не разрушил этим изысканную этнографичность образов «Песни».
