Студент с сомнением оглядел чорта. Чорт был похож на стареющего бухгалтера, лишённого женского ухода, и упорно игнорирующего требования шефа обзавестись уже, наконец, новым костюмом. Если что и выдавало в нём чорта, так это миниатюрные приличнейшие рожки, тем не менее явственно проглядывавшие сквозь редеющие на макушке волосы, да штаны, оттопыривавшиеся сзади несколько странно и больше, чем следовало бы. Будто он по какому-то странному капризу приторочил к своей заднице сиденье от унитаза. В остальном это был ничем не примечательный заурядный человечек. Из той безликой толпы, плотно вбитой в вагон метро отвратительной необходимостью каждый день ходить на работу.
«Что, не нравлюсь?» – усмехнулся чорт. – «Да, собственно…» – промычал студент, но, мигнув, увидал вдруг перед собой чёрно-фиолетовое существо, напоминающее Венома из игры Спайдермэн 3, от скуки недавно юзаной студентом в один из праздных вечеров. Почему-то остро запахло псиной. «Ну а теперь?» – рыкнул чорт на таких низах, что у студента противно ёкнула селезёнка. «Лучше, - неприязненно сказал студент. – Только басы прибери, чтоб у меня кишки через уши не вылезли». Что-то явственно чмокнуло, лицо чорта неуловимо изменилось. «А, извини, – сказал он уже нормальным голосом, чуть хрипловато. – Звучок под вашу атмосферу не подстроил». – «Ты эти свои чортовы шуточки брось, - сказал сурово студент, смелея на глазах. – Скажи лучше, сообразно чему гардеробчик подбираешь? По настроению или по ситуации?» В голосе его стремительно нарастала язвительность: «Как с аксессуарами? Когти, там, клыки, копыта?» – «По условиям игры, мой дорогой, по условиям игры», – мягко сказал чорт. «Ты этой всей лабуды где набрался?» – спросил он, пренебрежительно кивнув на тщательно вычерченные вокруг него магические фигуры и знаки. «Ну, Папюса читал… Юстиниана- младшего… Там ещё пособия кой-какие… А что, собственно, не устраивает?» – «Да всё устраивает, – повёл плечами чорт. – У нас ведь конструктивный разговор получиться должен? Без насилия, подстав и прочих подлянок будем приходить к долгосрочному взаимовыгодному сотрудничеству, верно?» – «Ну, верно, – настороженно сказал студент. – Не пойму только, куда ты клонишь. Ты ведь заперт надёжно, лазеек нет, ты у меня в руках и вынужден соблюдать мои условия». – «Во! – сказал чорт, подняв когтистый палец. – И я о том же. И облик мой, и поведение соответствуют твоим представлениям обо мне и твоим действиям, согласно которым я должен быть, – тут чёрт сладко ухмыльнувшись, изобразил интонации студента – «заперт надёжно, быть у тебя в руках и вынужден соблюдать твои условия». – «Ты хочешь сказать, – медленно начал студент, мрачнея, – что…» – «Да легко, – перебил чорт, пренебрежительно махнув лапищей в сторону ближайшей геометрической конструкции. – Фишка в том, что всё должно быть добровольно. Ты сам придумал правила, сам вступил в игру, сам сделал ставку. И когда ты проиграешь или, хе-хе-хе, чем чорт не шутит, выиграешь, претензии будешь предъявлять только к себе самому. Такие пироги, мой дружок, такие пироги. А иначе кто бы стал с вашим братом церемониться, да разговоры разговаривать, рака за камень заводить?» – «Чорт ты. Врёшь, наверное, – пробормотал студент с сомнением». – «Показать? – спросил чорт, пристально глядя в глаза студенту. В глазах его, разгораясь, заплясали красные огонёчки, голос сел на два тона. – Только демо-версия, никакого ущерба». Студент почувствовал, что ноги его вдруг разом онемели и потеряли чувствительность, будто он сутки сидел на корточках, сердце провалилось куда-то вниз, а в висках противно заныло. «Н-не надо – выдавил он. – Д-давай по условиям игры». «Давай – мирно сказал чорт, как ни в чём не бывало, мигнув чёрными, блестящими как маслины глазами. – Итак, что ты хочешь?» Студент не ответил. Строгий, тщательно продуманный и выверенный долгими зимними вечерами план шел к чертям, получалось, что-то чертовски непредсказуемое. «Ты же уже всё для себя решил. Чего ж задумался-то? – нарушил затянувшееся было молчание чорт. – Ведь тут профит такой, что и словами не опишешь. Всё будешь получать, понимаешь, всё, что душа попросит! Что только сумеешь пожелать и придумать!» – «Вот то-то и оно, что душа» – угрюмо пробормотал студент. «Так ведь ты ж атеист, Володенька. А-теист, матерьялист и циник. Тебе же на всё и на всех наплевать. И правильно, молодец, одобряю. И на юриста ты пошёл не для того, чтобы законы блюсти, а чтобы знать, как их обходить невозбранно. При таких-то раскладах о какой душе вообще может идти речь?» – «Но ведь ты-то есть!» – «Я-то? Да не факт! Может я плод твоего разыгравшегося воображения? Может я тебе снюсь? Или быть может, как принято выражаться у людей просвещённых, я – проекция твоего бессознательного? – с особым смаком выговорил чорт, гнусно хихикнув. – Проснёшься вот, а меня и след простыл!» – «Так если ты – сон, на хрена мне тогда со сном договариваться? Что я совсем больной что ли?» – «Да ты забей! Важно ведь не это, а то, что будет, когда проснёшься! А будет – всё, понимаешь? Не что-то и что-то, а вообще всё. Просто похоти и будет. Да любой на твоём месте и секунды бы думать не стал! Просто фантазии у людей не хватает, измельчали нынче в ваших краях людишки-то. А у тебя вот – хватило. Так и вперёд, пользуйся». – «Но если то, что будет, будет доказательством твоего существования, то твоё существование будет доказательством существования души, – очень резонно возразил студент. – А раз так, то и платить однажды придётся, так?» – «Так, – сказал чорт. – А ты что же, думал на холяву проскочить? Ну что за страна у вас такая, а? Что за ментальность ущербная? Вот взять хоть тебя. Студент, спортсмен, член чего у вас там сейчас положено, без вредных привычек, мыслишь ясно и – на тебе, такие глупости в голове. Отдай уже себе, наконец, отчёт, что час расплаты однажды приходит для каждого. И исключений из этого правила нет и быть не может. А все ваши хитрожопые защитные конструкции, контрходы и прочие телодвижения, – чёрт пренебрежительно дёрнул вокруг подбородком, – не более чем фук, самообман и приятные иллюзии. Ни одно деяние не остаётся без последствий. Ни одно. Ни одна мысль или душевное движение. Но. Ведь это только, если ты веришь в душу эту самую, мифическую. А ты ведь у нас не веришь, верно? А значит, всё это для тебя пустая болтовня, удары в медные тарелки. Поэтому плюнь и забей». – «Ага, разбежался, – язвительно сказал студент. – Сейчас забью, только галоши надену. Если после нашей договорённости мои желания начнут исполняться, это будет доказательством существования души, которое игнорировать нельзя. Это факт, который я обязан учитывать». – «Да учитывай на здоровье, дружок, – добродушно прогудел чорт. – Ну, будет расплата, ну и что? Это ведь не главное – расплата. Главное, когда она будет? Какая? С кем? Где? Всё это настолько, как у вас говорят, удалённо и виртуально, что сам факт этой пресловутой расплаты становится совершенно мифическим. А желания – здесь. Сейчас. Абсолютно реальные, данные в ощущениях. Чувствуешь несопоставимость вещей и глупость своих сомнений?» – «Ну, чувствую, – пробормотал студент. – Но погоди, постой. Реально оценить стоимость сделки можно будет ведь только в час расплаты? Когда придёт время отдавать, так сказать, кредит?» – «Люблю молодёжь, – порадовался чорт. – Всё-таки у них мозги не так засраны и заскорюзлы, как у людей, скажем, зрелых. Полностью согласен с твоим утверждением, только убери из него слово «реально». И всё сразу встанет на свои места». – «П-пожалуй» – протянул студент и немного посветлел лицом. От души слегка отлегло, появилось ощущение, что он таки да всё делает правильно. Чорт вдруг перестал казаться некой враждебной сущностью, а стал почему-то похож на добродушного дядюшку, пытающегося от души вразумить нерадивого племяша-недоросля. «Ну, по рукам, что ли?» – бодро вскричал чорт, гостеприимно растопырившись. «По рукам», – решительно сказал студент, глядя на чорта твердеющим взглядом. «Молодца!» – рявкнул чорт, спокойно перешагнул через изображения магических знаков и кругов и, приблизившись к студенту, от души жахнул его лапищей по плечу. Комната описала стремительный полукруг в глазах студента и в следующий миг прямо перед его носом оказалась паркетная шашка пола. Левое плечо ломило от боли, ныл ушибленный лоб и ещё почему-то сводило низ живота. Приподнявшись на дрожащих руках, студент ошалело огляделся и увидел, что лежит в одних трусах на холодном полу рядом с разорённой кроватью. В окно серой мутью лился унылый питерский рассвет…