В 1956 году закончил я деревенскую начальную школу и в пятый класс пошел в десятилетку, которая находится в поселке железнодорожной станции. Школа новенькая, двухэтажная, каменная, покрашена в белый цвет. Построили ее к седьмому ноября, к самому великому празднику нашей родины: Великой Октябрьской социалистической революции. Построили железнодорожники. Мы переехали в нее из старой, деревянной, так называемой Красной школы, в которой учились в первой четверти. От новой школы дух захватывало: на втором этаже огромный, светлый зал, в который с трех сторон выходили двери классных аудиторий и две, настоящие лестницы с перилами. С четвертой стороны, по всей длине стены, расположены громадные окна. Что творилось в этом зале на переменах! В школе было множество чудес: на первом этаже - спортзал, буфет, в конце здания настоящий городской туалет с водопроводом и, удивительным чудом: все смывается водой! После нашей деревенской, такой уютной и милой сердцу школы, это был настоящий дворец. А учителя? Во- первых: их очень много, а во- вторых: они такие строгие и умные. А ученики? Их тоже очень много, и все такие разные. У нас, аж целых два, пятых класса: а и б. Ну и дела.
Чудеса на этом не кончаются, каждый новый день, новые открытия. Оказывается, существуют настоящие второгодники и не просто второгодники, в нашем классе учится мальчик, на четыре года старше нас, практически взрослый парень. И это не исключение, второгодников много. Отсюда и нравы, в отношениях между учениками: прав тот, кто сильнее. Из нашей деревни в классе я один, окончившая вместе со мной девочка, почему то дальше учиться не стала. Но такое было не в диковинку, обычное дело для деревни. В моей новой школе жизнь была, конечно, не сравнима с прежней, деревенской. Главное отличие: здесь куда, как интереснее. Жизнь стала более насыщенной, появилось, какое то новое отношение к учебе, расписание занятий воспитывало – чувство ритма, постоянный контроль – чувство ответственности. Впервые я узнал, что существует общественная жизнь. Конечно, таких слов я не знал, но понимание, что я не один, что есть наш класс, есть наша школа, появившееся у меня, помню отчетливо. В своей деревенской школе такого чувства, я не испытывал. Там вся школа, весь внешний мир, для меня, был сосредоточен в моей первой учительнице, Надежде Георгиевне. Она, как вторая мама, окружив нас, своих учеников, заботой и теплом, буквально прижав к своему сердцу, очень осторожно, всячески оберегая и любя, знакомила с окружающим миром, готовила нас к выпуску на волю. Если коротко: в деревенской школе – рай, в новой, нынешней – жизнь. И эта новая жизнь, была прекрасна. За зиму я столько всего увидел и узнал. В школьной библиотеке прочитал массу интереснейших, просто замечательных книг, на уроках было столько нового, интересного. Кстати, узнал также, что нас окружает враждебный капиталистический мир и, что буржуи только тем и живут, что надеются нас изничтожить. Но мы, тоже не лыком шиты, и воевать умеем, и руководители у нас самые умные, сильные. Так что боятся нам нечего, победа будет за нами. В школьной стенгазете нарисованы два парохода, один был похож на старую, разбитую шаланду, другой, красавец лайнер, на полном ходу догонял и даже перегонял эту развалюху. Аллегория очень наглядно и доступно иллюстрировала, все тот же постулат, о нашей скорой победе в соревновании с проклятыми буржуинами. Ведь, это наша страна, как тот пароход идет в светлое будущее, оставляя позади старый, прогнивший мир. Господи, как хорошо в наших детских головах укладывались эти пропагандитские лозунги и установки. И мы для своего возраста, я думаю, очень хорошо были политически подкованы. Главный критерий был: за нас или против нас, именно в этом и была квинтэссенция всех наших оценок.
Педагогический коллектив нашей школы был, на мой взгляд, очень высоко профессионален. Они умели создавать и поддерживать дух коллективизма в самом лучшем смысле слова. Достигалось это самыми разнообразными методами. Например, на больших переменах, даже устраивались настоящие уроки танцев. Представляете, что это такое было для нас? И не только это, а даже официоз, то есть мероприятия, проводимые по указке сверху, они тоже проходили, интересно. Конечно, может быть, деревенская девственность моя играла свою роль, не знаю, но я до сих пор помню торжественные линейки нашей школьной пионерской дружины. Кстати, знания, которые мы получали в нашей провинциальной школе, были совсем не провинциальны, а на хорошем уровне, убедится в этом, мне довелось впоследствии на практике. Прожитые годы, конечно, многое стерли из памяти, но кое - что и осталось. Напомню, на дворе шли годы послевоенной поры, нужда и лишения были нашими постоянными спутниками в повседневной жизни. Люди жили впроголодь, на столе, зачастую, кроме картошки, капусты, да постной каши ничего не было. И вот однажды, мне довелось испытать сильнейшее потрясение, как раз по части еды. На одной парте со мной сидел мальчик, у которого был отец. И не просто отец, а целый директор местной бойни (мясокомбинат, по-современному). Никому из нас не было ни какого дела до этого обстоятельства: директор, ну и пусть директор. Но однажды, этот мальчик принес в школу целый круг краковской, полукопченой колбасы. На уроке достал ее из портфеля, разломил пополам, угостил меня и мы стали ее есть. Колбасу, до этого случая я, конечно, видел, но пробовать не приходилось. Наше чавканье, а главное запах, конечно, тогда ведь колбаса была не то, что нынешние отбросы, наверно, свели с ума всех присутствующих. Изумленный нашей наглостью учитель, буквально вышиб нас с урока. И поделом, конечно. Но, колбаса! Божественный вкус этой колбасы до сих пор помню и иногда вспоминаю. Еще одно счастливое потрясение довелось испытать мне под новый год на школьной елке. В одном из конкурсов я выиграл апельсин. Такого невиданного фрукта, мне не доводилось пробовать. Запомнил на всю жизнь. К сожалению, не помню, донес домой или нет, чтобы маму угостить. Думаю нет, наверно, съел небось, а ей просто рассказал, как вкусно было. Эгоизма у меня было сверх меры.
После нового года и зимних каникул, мы всем классом, вместе с нашим классным руководителем, в воскресенье на пригородном поезде поехали в Казань, в цирк. С вокзала по улице Чернышевского, дружной стайкой пришли на Черное озеро, где тогда находился цирк. Мы прошли в фойе, сдали в гардероб свои, подбитые ветром, пальтишки. Ни на шаг, не отставая от своего учителя, чтоб не потеряться, расселись по местам. Началось представление и мы очутились в невиданном, волшебном мире. На наших глазах творились чудеса: акробаты, гимнасты, клоун, вся атмосфера циркового действа, буквально потрясли меня. В антракте, в нескольких буфетах продавали разные сладости, лимонад и, главное, продавали мороженое. Вкус этого мороженого, непередаваемый запах цирковых животных, пота, одеколона и еще чего то, что бывает только в цирке, остался у меня в памяти навсегда.
Давно снесли этот цирк и правильно сделали, старый он стал, отстал от жизни. Чего жалеть то? Там теперь автостоянка. А что? Очень, нужная штука. Новый цирк, конечно, построили. Красивый такой, чудо цирк, прямо сказать. Был я там, один раз, но с тех пор внуки туда ходят с бабушкой, я же ни ногой. Тоже, наверно, старый стал.
Но вернемся в милый сердцу, старый цирк. Во втором отделении выступал силач Николай Жеребцов. Он играючи поднимал тяжеленные гири, поражал публику своей силой, а затем сделал такое, что сразило нас всех, окончательно. На специальной платформе он поднял двух здоровенных быков! Это было чудо. Во - первых быки были очень громадными, во вторых он их действительно поднял! Обмана не было, мы с мальчишками всем классом смотрели и точно видели. Вот это сила! Но в школе наши рассказы об этом слушали, к сожалению, с сомнением и недоверием,
После представления, полные впечатлений, мы пошли в студенческую столовую, она была рядом с цирком, на улице Ленина. Там я вновь был удивлен. Первый раз в жизни, увидел и попробовал обычное общепитовское блюдо: котлету с макаронами. Мне оно так понравилось, что рассказывая маме о поездке, я спросил ее, почему она ни когда не делает мне ни котлет, ни макаронов. Не помню, что ответила мама, но котлет от нее, я ждал еще несколько лет.
Весной нас ждало грандиозное, можно сказать, эпохальное событие. Полным ходом заканчивалось строительство Куйбышевской ГЭС, нашу Волгу перегородили плотиной. Готовились к этому загодя, в зоне затопления вырубали лес, целые деревни переселяли с нажитых мест. Люди знали, что придет вода и ждали ее. Мы, мальчишки не придавали ни какого значения этому обстоятельству, поэтому весенний разлив оказался для нас полным открытием. Там, где раньше были луга, мелкие озера, теперь плескалась холодная вода, пришедшая с Волги. Вместе с водой пришла рыба, много рыбы. И началась в наших местах, невиданная ранее, рыбацкая лихорадка. Рыбу ловили все, кому не лень и кто чем мог. Мы, детвора, на удочку и червяка, взрослые, суровые дядьки ловили серьезно. Они перегораживали в узких местах сетями целые заливы и буквально вычерпывали всю рыбу без разбора, возили возами. На мелководье, прогреваемом солнцем, шли на нерест пудовые щуки, их били дубинами и стреляли из ружей. Все это походило, на какую то дикую вакханалию, необузданное варварство. Крепкие, хозяйственные мужики вылавливали на Волге и разливах бревна из рассыпавшихся плотов, а также деревья, своевременно не вывезенные с недавних лесосек и теперь, всплывшие на поверхность воды. Атмосфера разнузданной вседозволенности, близкой к разбою, не могла не сказаться на нас. Многие ребята ведь непосредственно участвовали в этих делах, а другие видели все своими глазами. Обстановка в школе, особенно за пределами ее стала какой то жесткой, циничной и, даже блатной. А в те времена мы школьники, практически все поголовно, были пионерами. Пионер, всем ребятам пример! Будь готов! Всегда готов! Вот лозунги, по которым нас учили жить. Отличительным знаком пионера был красный галстук. Его повязывали нам в торжественной обстановке, при приеме и мы обязаны были носить, как минимум, хотя бы в школе. Он был неотъемлемой частью школьной одежды. Так вот, именно он и стал первой жертвой. Просто удивительно, стоило только ситуации чуть отклонится, от проповедуемых догм, от принятых моральных ценностей, так сразу же куда то испарился весь энтузиазм строителей коммунизма. А пионеры, в большинстве своем, перестали носить пионерские галстуки, причем даже в школе. За пределами же школы, это вообще стало небезопасно, запросто могли побить. Удивительные метаморфозы стали происходить в наших палестинах.
Конечно, это явление не носило характер общественного протеста и может не стоит даже упоминания. Но большие проблемы складываются из малых событий. Мы жили в обществе, где, кажется и муха не могла летать там , где хочет, а только по маршруту утвержденному в партийном органе. И вдруг, такое своеволие, такое несоответствие эталону. Нам часто приводили в пример слова и поступки Вождя и Учителя, В.И.Ленина. Один пример такой: Ленин попросил убрать табличку: НЕ КУРИТЬ, со стены, потому что его товарищи, не обращая на табличку ни какого внимания, курили в этом помещении. Пример этот наглядно демонстрировал, что вождь придавал очень большое значение соответствию формы и содержания. Тогда почему же функционеры правящей партии, верные его ученики и последователи, управлявшие, казалось, даже дыханьем нашим, молчали, не придавая ни какого значения подобным явлениям? Что, не знали? Или, не видели? Ничего подобного! Знали, не могли не знать. Но ничего не делали, хоть и могли управлять ситуацией. Пионерская дружина нашей школы очень активно откликалась на сигналы партии и комсомола. Достаточно намека и все пионеры вновь одели бы галстуки, хотя бы в школе. Но все было тихо. Почему? Ответ прост, недоумки, которые правили страной, были хитры и трусливы. Для них главное усидеть на своем теплом месте. Сытые, довольные собой, набитые цитатами, эти бездари думали только о себе. Они существовали только, что бы проводить в жизнь линию партии. В результате, по большому счету, мы имеем, что имеем. И это они отняли у меня идеалы, на которых я был воспитан в школе и почерпнул в книгах и фильмах: Тимур и его команда, Овод, Честное слово, Как закалялась сталь, Кортик, Судьба барабанщика, Чапаев, да разве все перечислить. Именно они. Ни дна им, ни покрышки, проклятым.
Конечно, такая оценка действия властей сформировалась с годами. Прожитые годы, события последних десятилетий, глубокие раздумья о судьбе моей родины и анализ открывшейся информации привели меня к этим жестким выводам. Если бы управляли моей страной нормальные, умные люди, возможно и последствия были бы другие. Да и перестройка была бы не судорожной компанией, а постоянным процессом, во главе которого стоят обычные интересы простого человека, но не догмы и принципы, которыми «нельзя поступиться». Но в истории, к сожалению, «если бы, да кабы» не действует. Удивляет другое, а именно: остались еще люди, которые защищают провалившуюся систему. Сердцем их можно понять, это наше прошлое, оно нам мило и дорого. Но мозги то должны быть. Хватит слушать балаболов из КПРФ, для них это просто бизнес такой, поэтому они и стараются. Любому мыслящему ясно: попытка построить коммунизм в нашей любимой стране, ничего кроме горя и лишений народу не принесла. Хватит издеваться над человеком
Очень надеюсь, что мои потомки, если судьба поставит их перед выбором, каким путем идти, чтобы принести счастье своему народу, сумеют выбрать оптимальный вариант. Ну, а: «Правильной дорогой идете, товарищи», мы уже ходили и получили, то, что получили. Ибо: «Человек рожден для счастья, как птица для полета». Помните? Счастье человеку не надо навязывать, тем более за счет несчастья других людей. Будем считать, что я за вас, мои дорогие внуки, походил, погулял в полной мере по этой дороге. Ходил по доброй воле, в силу своего рождения в своей стране, которой выпало такое жестокое испытание. Я искренне верил этому дяде в кепке, с мудрым прищуром глаз и считал, что несу вместе со своей страной радость бытия всем жителям планеты. Но ошибочка вышла, к сожалению, дорога то оказалась не той, а мы ее так обильно кровушкой человеческой полили, столько горя людям принесли во имя идеи. До сих пор не могу найти однозначного ответа, почему так получилось. То ли дядя этот, не очень усердно, как следует, не изучал идеи и труды двух других, тех - с бородами. То ли друзья и подельники его подвели, не понятно. Только пришли мы всей страной к полному краху. Меня утешает лишь одно, а именно, что самый первый удар расплаты за все содеянное нами за годы Советской власти, я принял на себя, смягчив тем самым его для моих внуков. Вы, слава богу, свободны от догматов коммунизма и сможете построить свою жизнь так, как живут все нормальные люди на земле.
В конце весны того года, кстати, большая вода ушла, вместе с ней ушли, успокоились и страсти, жизнь вернулась в свою колею. Граждане, а вернее товарищи, вновь с энтузиазмом принялись строить «светлое будущее».
А галстук в ту весну я, все таки носил и меня даже не побили. Но я думаю, что события именно этой весны заложили в мою душу первые зерна сомнений в правильности нашего общества. Потребовались годы, и даже десятилетия, чтобы они дали всходы. Предстоял длинный путь поиска и сомнений.