Словно кому-то по нраву людские страданья.
Лужи ползут до коленей, ища оправданья
За безразличие, холодность, серость и ложь.
Самоубийства сосулек на каждом шагу,
Будто они навсегда изменили карнизам.
Влагой, как временем, воздух январский пронизан.
Год отступил ну а я, извини, не могу.
Ноги нелепо скользят, ускоряя шаги.
Нервы устало гудят, проводам подпевая,
Мимо – сутулые люди, и только трамваи
В ватном тумане звенят, нарезая круги.
Жмутся друг к другу заборы продрогших лачуг.
Носа не высунут псы из спасительной будки.
Клином, на запад форсируют слякоть маршрутки.
Год отступил, ну а я, извини, не хочу.
С крыши высотки на город обвалится ночь,
Как за безликую серость небесная кара.
Дождь заблестит в фонарях и мигающих фарах,
Тучи, от стылого ветра отправятся прочь.
Лужи устанут, покроются корочкой льда.
Я, дотащу до подъезда продрогшие ноги,
В лифте на пятый, и вот я стою на пороге…
Время уходит, а я, не уйду никогда.