Ослы Намибии начнут светиться в темноте
http://lenta.ru/news/2005/10/18/donkeys/
К ушам домашних ослов в Намибии будут прикреплять световозвращатели, чтобы животные были заметнее на неосвещенных дорогах и не погибали в ДТП. По данным Фонда защиты ослов Намибии, до четверти всех аварий на дорогах страны происходит в результате столкновения автомобилей с ослами. Как уберечь бродячих ослов, в фонде пока не знают.
4. Табу
Все животные как животные, а осёл - он и в России осёл: ни вылизать себя самостоятельно не умеет, ни выколотить хвостом. Разве ему не хочется, чтобы его за ухом погладили, почесали немного? Кошка вот (тоже святое животное) развалится на лежанке, словно фуфайка в бытовке у строителей и чухает своё тело лапами, когда захочет и где захочет. И вылизывает его языком по самое некуда. А мне этой грации не дано!.. Нужен конюх. Каким бы я не был героем в жизни, только налили на шею крутого кипятка и - помчался ошпаренный быстрее ветра прочь из посёлка, оглашая криками горы. Ожоги у кошек и ослов одинаково заживают - долго. Гноятся, чешутся раны, покрываясь коростой. Настырные мухи жужжат, смакуя горечь страдания и норовят оторвать от ослиной плоти ещё кусочек, и ещё… И не знаешь, как с ними бороться - беда.
Когда на меня выплеснули горячий чайник, я выщипывал траву на стройке около той злополучной бытовки. Дело катилось к осени. Пожелтели покошенные степи - ощетинились, словно гвозди разбитой опалубки. Ударили грозы и косые дожди занавесили небо. Плешь у меня на шее чесалась и мерзла. От зуда я вскакивал на все четыре копыта и чухался о штрабу разваленного ворами дома, ставшего мне на время лета сараем. Но чаще задумывался о покинутом тёплом хлеве, об очаге, вспоминая родных и близких. Меня потянуло обратно к людям - к поселковому магазину, где продавали горячий хлеб.
Симпатяга мадам Ушакова занимала ответственный пост председателя поселкового совета. Уверенная в себе, она имела особый интерес к торговле. Хлеб, которого жаждала моя ослиная душа, выпекался в пекарне её мужа - милиционера, время от времени инспектирующего дороги между хлебозаводом и магазином. Сотрудник Госавтоинспекции капитан Ушаков хорошо увязал в единое целое службу и бизнес – «живые деньги» он ежедневно заколачивал на автотрассе в поте живота своего. Опытные водители знали об этом и «коммерческий» участок дороги проезжали «на цыпочках», не выдыхая в округу лишних газов цивилизации.
В процессе приватизации России в далёком 1996 году мне пришлось столкнуться с этим строгим милиционером. Шли выборы президента страны. Тихо кандыбобили мы с Назимом из города, когда везли на телеге в посёлок злополучную бочку с пивом. Мой хозяин не спеша, пережёвывал старые сухари, круто задобренные чесноком с огорода, куда мне ослу были заказаны дороги - табу. Это похрустывание пищи за спиной отвлекало меня от цели. Время от времени я поворачивал нетерпеливую морду влево и косился на возницу, стараясь не пропустить торжественный момент, когда последняя кроха хлеба исчезнет во рту. Но жокей мой бдел, аккуратно поправляя хворостиной назад мою волосатую морду. Такая мера пресечения любопытства была не излишней, дабы, не ровен час, я не выкатился на встречную полосу движения. Но городские машины за нами плелись ещё тише – из высоких кабин было видно, как суетились рабочие около магазина, разгружая горячий хлеб.
- Он где-то рядом! – Показывая пальцами рога водителю ползущей навстречу шаланды, Назим спросил у него:
- Оштрафовал?
Сарказмы хозяина мне были хорошо известны на собственной шкуре. Я преждевременно полинял в местах приложения хворостины. Вытираясь от пота, обескураженный водитель шаланды ответил:
- Взял сторублёвку, - и по овечьи закончил, – чтобы не оформлять документы…
К тёплому запаху хлеба примешался солёный. Так, бывало, пахнул мой хозяин после выпивки, но это никогда не перебивало мне аппетита - сено я кушал с удовольствием, но было что-то новое, неприятное в этом запахе, вынуждающее чихать и фыркать. Капитан Ушаков душился перед встречей с супругой. Та тоже принюхивалась к мужу, как он к шоферам. Инспектор стоял в засаде. Он увидел кривляние Назима, и спустя минуту милицейский жезл пригвоздил нас к обочине.
- Тпру-ру-у…
Глупый бы заяц не попался, изменил бы маршрут. А Назим?.. Он принюхивался только к тому, что выкатывалось у меня из-под хвоста от испуга.
- Чем я могу быть вам полезен, товарищ капитан?
- Нарушаете, гражданин водитель.
- Тихо себе, мирно, никому не мешая, - растерянно улыбался хозяин. - Мы трезвые. А бочка с пивом... - он выдохнул на инспектора чесноком и закончил:
- Это на праздник.
- Легко сказать, что на праздник, - погрозил ему капитан, отворачиваясь от сермяжного запаха в сторону.
- Гражданин начальник?.. – завертелся Назим.
- Предъявите, пожалуйста, документы.
- А как же, ни одного прокола – права в порядке - на вождение автотранспорта.
- Хамраев Назим?
- Так точно…
- Правила уличного движения надо знать!.. Почему вы не показали левый поворот?
- Я двинул его по морде.
- Я видел куда вы ослу хворостину тыкали! А техосмотр он у вас проходил?
- Привит он, товарищ капитан: от ящура… от чумы… и от иной заразы. Вот они - справки-то, - он суетливо зашелестел у меня за спиной бумагами, сотрясая телегу могучим задом, - клеймо на боку в исправности, товарищ инспектор, как и положено – в регистрационной книге у ветеринара отметка есть…
- А какой именно осёл допускается к работе на автотрассе?
- Стало быть осёл…Настоящий осёл, - почёсывая в недоумении затылок свободной рукой, Назим собрался с мыслями и затарахтел, прозрев как на экзамене в автошколе. - Достигший своего совершеннолетия и обученный на курсах специальной дрессировки непарнокопытных животных по антикризисной программе президента России. Выезженный верхом и аттестованный высшей государственной квалификационной комиссией по перемещению грузов на телеге… Правильно реагирующий на понукания возницы и успешно выдержавший двенадцать ударов верёвочной плетью без понижения работоспособности и послушания на трассе… Толстокожий осёл и подкованный на все четыре копыта сразу.
- А почему отсутствуют световозвращатели на ушах? - перебил его инспектор. – Где гигиенические мешки у подхвостья для изподхвостья?
- А разве они ему нужны?
- А как же!.. Сейчас мы с вами оформим протокол и выпишем штраф в размере… - он задумался, прикидывая посильную для хозяина денежную величину.
- Может быть, мы договоримся, а?.. Начальник?
- Пройдёмте в кабину автомобиля…
Вскоре они порешили как быть и разошлись полюбовно.
- Жрать хочешь, Яшка? - спросил у меня Назим, проезжая мимо поселкового магазина. - А вот это ты видел?..
Он показал мне потный кукиш, от которого всё ещё пахло чесноком.
- Не всегда коту масленица! - словно это я был виноват, что у него не осталось ни одной копейки денег, чтобы угостить меня булкой. Но быльём поросло далёкое прошлое, и сегодня, когда уже Назима со мною не было, я грустил, ковыляя в посёлок с горы, приютившей меня летом.
30 декабря 2005 года
Дорогие читатели!
Я непрофессиональный писатель и буду признателен, если вы поможете мне правильно расставить знаки препинания и укажите на стилистические ошибки, о которых я совсем ничего не знаю. Искренне Ваш - Ослик Яша (Муленко Саша).
