Сегодня мне нужно было в парикмахерскую. Как назло день выдался снежный, поэтому муж подвёз меня почти под самое крыльцо и остался ждать на стоянке. Войдя в студию, я носом к носу столкнулась со своим бывшим клиентом. Встреча была настолько неожиданной, что я позволила Андрею снять с меня шубу, и, глуповато улыбаясь, уселась в кресло. Моей постоянной парикмахерши не было. Вместо неё за моей спиной сияла счастливая физиономия человека, встречи с которым я успешно избегала три с половиной года.
Первый раз Андрей позвонил мне по телефону, чтобы записаться на консультацию.
- По какому вопросу вы хотели бы проконсультироваться? – вежливо поинтересовалась я.
- Когда я остаюсь один, мне хочется переодеваться в женскую одежду…
Звонивший говорил медленно и монотонно, делая большие паузы между фразами. Уже по телефону он вызвал у меня непонятный страх и антипатию, поэтому я попыталась отвертеться от консультации. Но он, видимо, это почувствовал, и его голос стал умоляющим.
- Я был у сексопатолога, а он послал меня к психиатру. Психиатр положит меня в больницу. Помогите мне.
И я назначила консультацию.
Он всегда приходил за полчаса до назначенного времени, я слышала его шаги за дверью, но не выходила. Стучал он точно вовремя – минута в минуту.
Он не был ничем примечателен - немолодой мужчина, с небольшими залысинами, неаккуратно убранными волосами, в стоптанных туфлях. И только совершенно детское улыбчивое лицо и медленные, словно крадущиеся движения, придавали его облику некую несуразность.
- Вы действительно хотели бы быть полноценной женщиной?
- Да.
- Могли бы вы закрыть глаза и описать, как вы выглядите, будучи женщиной?
Андрей продолжает сидеть с открытыми глазами, но это не мешает его воображению:
- У меня длинные чёрные волосы. Голубые глаза. Высокая, стройная.
- Во что вы одеты?
- Деловой костюм. Пиджак и юбка до колен. Очень красивые ноги. Туфли на каблуках.
- Кем вы работаете?
- У неё очень хорошая работа.
Отметив про себя, что клиент заговорил о своей женской ипостаси в третьем лице, я подключаюсь:
- А где она живёт?
- У неё квартира в столице. Машина. Красная. Когда она выходит из машины – все мужчины от неё балдеют.
- Где она проводит время?
- В ресторане.
- Что она там делает?
- К ней подходит мужчина. Знакомится. Влюбляется в неё с первого взгляда и делает ей предложение. Он подарил ей кольцо с бриллиантом. И она согласилась выйти за него замуж. У неё такое белое красивое платье. Всё в бриллиантах. Они поженились. На машине приехали к ней домой.
Его речь уже идёт сплошным потоком, и я не останавливаю.
- У неё дома – шикарная кровать. Красные простыни. Он срывает с неё свадебное платье. Целует её тело. Повалил её на кровать. Они занимаются любовью. Один раз. Потом она идёт в душ. Приходит снова. И они снова занимаются любовью. Она испытывает оргазм. У него очень красивое тело. У неё красные ногти. Она поцарапала ему спину. Они снова занимаются любовью. Она беременна. У неё рождается дочь. Он носит её на руках. Он счастлив.
Андрей обратил ко мне ещё затуманенный мечтами, но счастливый взгляд.
- Как вы себя чувствуете?
- Я счастлив.
Мы много раз возвращались к образу его внутренней «Валентины», так он называл эту женщину. Андрей приходил ко мне в кабинет с удовольствием, всегда улыбался. Потом он стал приносить мне стихи. Стихи были ужасные. Это было что-то вроде сказки, написанной пятилетним ребёнком, лишённым воображения. Стихами были исписаны целые тетради. Потом он начал писать поэму. Я читала, хвалила, просила приносить ещё. Он радовался и приносил. Затем появились фотографии. У него был фотоаппарат-мыльница, который он брал с собой на прогулки по городу. Идя по улице, он запечатлевал каждый свой шаг. Он тратил почти всю свою зарплату на то, чтобы распечатать снимки, которые делали его присутствие на данной конкретной улице значимым, увековеченным. Он приносил мне целые альбомы одинаковых фотографий – свидетелей его прохождения по улице Тынка или улице Ленина.
А потом его «Валентина» стала русоволосой. И зеленоглазой.
Он всё чаще стал говорить мне комплименты и пристально смотреть на мою одежду. А у меня всё чаще возникал в воображении образ из фильма «Молчание ягнят», где мужчина надевал на себя кожу убитых им женщин. Теперь мужчина, который находился рядом со мной, не просто хотел быть женщиной. Он хотел быть мной.
Но в скором времени мы с мужем стали ожидать ребёнка, и я благополучно передала своего «страшного» клиента организации, оказывающей помощь лицам с нетрадиционной сексуальной ориентацией.
В течение двух лет Андрей бомбил меня благодарными смсками, звонками, на которые я не отвечала, после этого он стал оставлять для меня записки у дежурной по офису. Потом постепенно его внимание стало сходить на нет.
И вот сейчас острые ножницы проворно порхали в каких-то миллиметрах от моей шеи, а я сидела, словно пригвождённая к стулу, и наблюдала в зеркало счастливую физиономию моего парикмахера.
- … очень нравится. Я делаю женщин красивыми, - оказывается, Андрей давно уже что-то увлечённо рассказывал. - Я дотрагиваюсь к их волосам. У них есть очень красивые волосы. У одной были чёрные. Она их обрезала. Я очень хорошо умею стричь. Когда вы ушли, я пошёл к другому психологу. Но она не поняла меня так, как вы. И я хотел даже её убить. Звонил, хотел спросить у вас – будет ли это правильно? Но вы не отвечали, - у меня от ужаса похолодело в животе.- И тогда я решил, что вы сказали бы – не убивай, это плохо. И я ушёл от неё.
- Вы хорошо поступили, Андрей, - сказала я, попытавшись улыбнуться. На самом деле у меня действительно отлегло от сердца. Андрей улыбнулся ещё шире и продолжил воодушевлённо:
- И тогда я пошёл учиться на парикмахера. А когда выучился, устроился сюда уборщиком. Мастер очень хорошая. Она разрешала мне её подменять, когда она болеет. Чтоб хозяин не знал и зарплату не уменьшал.
- А кто ваш хозяин?
- Дмитрий Олегович. Он хозяин всех парикмахерских. У вас красивые волосы.
Андрей снял с меня накидку и принялся сушить мою причёску феном, и это на время прервало наш диалог.
Стрижка Андрею удалась неплохо. Он даже как-то необычно уложил мне волосы, что придало мне вид светской львицы. Отойдя от меня на два шага, он искренне любовался своей работой.
- У вас красивые волосы, - снова сказал он, опустился на корточки и принялся руками собирать состриженные локоны.
- Спасибо, - сказала я быстро, схватила пальто и, промямлив «извините, я спешу, всего доброго» вылетела на мороз.
Вдохнув морозного воздуха, я немного пришла в себя. На улице я почувствовала себя в безопасности. Совесть встрепенулась, и начала увещевать, что некрасиво так убегать, даже если человек неприятен, а тем более – не заплатив ему за работу.
- Вот чёрт, - вслух выругалась я, и пошла обратно.
У крыльца парикмахерской я остановилась и увидела, что Андрей смотрит на меня сквозь стеклянную дверь. И тут внутри меня проснулся чертёнок. То ли из желания отомстить за свой страх, то ли из глупого женского самолюбия (хотя – бог ты мой! Нашла объект для кокетства!) – я улыбнулась Андрею и помахала, мол, ступеньки скользкие, помоги подняться.
Андрей мгновенно оказался рядом. И когда моя ладонь опустилась на его жёсткие пальцы, что-то неуловимо изменилось в выражении его лица.
- Я не заплатила вам за стрижку, - сказала я, снова войдя в студию. – Вот, возьмите, - я вытащила из кошелька и положила на столик сто гривен. А дальше всё произошло как в детском мультике, когда храбрый мышонок в последний момент успевает увернуться от щёлкающих кошачьих челюстей. Вот и когда я, не помня себя, кинулась бежать, дверь хлопнула так, как будто за моей спиной сомкнулись створки смертоносного капкана. И ступеньки оказались вовсе не скользкими. И до стоянки, где в машине ждал меня муж, оказалось вовсе не далеко. И в машине было так тепло и уютно. И рядом был нормальный человек, который обеспокоено спрашивал – что случилось?
Вдох-выдох. Я прикрыла глаза, усмиряя дыхание. Страх прошёл так же быстро, как и появился. Рядом с мужем, мне нечего бояться. И здесь, в тепле и безопасности, как-то показалось очень несправедливым, заплатить сто гривен за простую стрижку.
- Я забыла взять сдачу, - сказала я.
Муж удивился:
- Ну так сходи возьми.
Я покачала головой:
- Нет. Там Андрей. Ну помнишь, тот клиент мой…
- А-а… Ну хочешь, я схожу? – муж даже расправил плечи, выражая готовность принять на них груз хождения за сдачей. Но у меня уже созрел другой план.
- Нет, ходить никуда не надо. Ты вот что. Ты мог бы узнать, кто такой и где найти Дмитрия Олеговича, «хозяина всех парикмахерских»?
Дмитрий Олегович оказался седым греком невысокого роста, с внимательными чёрными глазами и хорошей улыбкой. Он сидел за столом и в компании друзей ел настоящий свежий арбуз. Увидев меня, он вытер рот салфеткой и пошёл навстречу.
- Здравствуйте, чем могу быть полезен?
От него приятно пахло летом, арбузом и дорогим табаком.
- Добрый день. Вы простите, что я вас отвлекаю, - сказала я: - У меня есть жалоба на одного из ваших сотрудников…
- Кто посмел обидеть такую красивую девушку? – очень галантно удивился Дмитрий Олегович и сделал приглашающий жест к ближайшему столику: - Вы только скажите – я его мигом уволю.
- Это сотрудник парикмахерской «Гламур», который заменял заболевшего мастера.
- Как – заменял? Кто?
- Уборщик по имени Андрей.
- И что же этот уборщик вам сделал? – в глазах пожилого грека запрыгали весёлые точки.
Я обвела глазами зал дорогого ночного клуба, который в дневное время служил гостеприимному хозяину для приёма родственников и друзей. И я даже зажмурилась, понимая, как жалко прозвучат сейчас мои слова:
- Он не дал мне сдачу со ста гривен.
Дмитрий Олегович молча смотрел на меня, словно ожидая продолжения. Я опустила глаза.
- И это всё? – сказал он совсем другим голосом – пустым, холодным. Даже насмешливая нотка куда-то исчезла. Мне стало плохо. Слёзы подступили к горлу и я крикнула:
- Вы… Вы… Вы не понимаете! Это человек – больной! Он – маньяк, трансвестит, фетишист и возможно, даже способен на убийство! А вы… вы допускаете его к людям!
- Откуда вы это знаете? – спросил Дмитрий Олегович ровно.
- Я была его психологом.
- А как же конфиденциальность и врачебная этика? – усмехнулся мой собеседник и откинулся на спинку стула. Похоже, разговор начинал его забавлять.
- В случае, если есть угроза для общества, мы можем не хранить тайну, - тихо сказала я, глядя в пол.
- И какую же угрозу для общества представляет Андрей? – спросил Дмитрий Олегович.
Я вздохнула, собираясь с мыслями. Но они как назло, все куда-то подевались.
- Он что, кого-то убил? Изнасиловал? Причинил кому-то вред? – продолжал допытываться Дмитрий Олегович. – Кроме вас, конечно, - добавил он насмешливо и достал из кармана пачку денег, вытащил оттуда стогривенную купюру и положил передо мной. – Вот, возьмите. Да, и визитка вот вам моя. На всякий случай. Вдруг он вас снова обидит.
В машине у мужа я посмотрела на визитку. На ней значилось «Отис Дмитрий Олегович». Визитка выпала из моих рук. У «хозяина всех парикмахерских» и Андрея была одна и та же фамилия.