22 июня 1941 года «Стратегия и тактика»
Рассмотрев в предыдущей части события первого дня боев за Брест-Литовскую крепость с точки зрения командования 130 и 135 пехотных полков 45 немецкой пехотной дивизии, мы уважаемый читатель, казалось бы, расставили все точки, над всеми неясными местами.
Но, при этом нужно помнить, что во времена СССР об этих немецких штабных документах никто не знал, а если и знали, то все данные о них были засекречены.
Для массового же идеологического потребления с подачи С. Смирнова после выхода его книги «Брестская крепость» в дело были запущены тщательно отфильтрованные «воспоминания» участников боев под Брестом и в самой крепости.
И сейчас, многие из прочитавших эти материал, особенно из числа настоящих коммунистов-ленинцев, в крайней форме- «сталинитов», не воспринимают их как правду!
Кстати это понятие « настоящие коммунисты-ленинцы» распространяется и на детей вышеназванных «коммунистов-ленинцев, а зачастую и на их внуков ».
Которые, теперь хотя и научились пользоваться Интернетом, но так и не смогли выйти за рамки привитых им родителями коммунистических догм.
Вот, хорошая иллюстрация к моей мысли. (http://ru.wikipedia.org/wiki/РКСМ)
А не смогли и , что интересно и не смогут они этого сделать, потому что их зомбированное сознания, отягощённое кровавыми преступлениями ВКП(б), а затем и КПСС против собственного народа, не может принять тот факт, что немецко-советская война 1941-1945 годов была по своей сути войной двух версий, одного и того же социализма.
Где « гегемоном» т.е. диктатором выступал все тот же «призрак коммунизма», рождённый в воспалённом уме, еврейского выкреста К. Маркса, и ассоциируемый идеологами коммунизма, с мифическим понятием «рабочего класса».
А раз так, то нам в этой части не обойтись без обсуждений вопросов «Стратегии и тактики» противоборствующих сторон 22 июня 1941 года..
Но хочу спросить.
Вы, уважаемый читатель можете дать четкое определение этим понятием?
Думаю, что это только Вам кажется, что Вы можете.
Не верите? Ну, тогда давайте сравним ход ваших мыслей, с официальными определениями этих понятий.
«Стратегия (др.-греч. «искусство полководца») — общий, недетализированный план какой-либо деятельности, охватывающий длительный период времени, способ достижения сложной цели».
« Тактика (др.-греч. «относящийся к построению войск», от «строй и расположение») — составная часть военного искусства, включающая теорию и практику подготовки и ведения боя соединениями, частями (кораблями) и подразделениями различных видов вооружённых сил, родов войск (сил) и специальных войск на суше, в воздухе и на море; военно-теоретическая дисциплина.
Тактика охватывает изучение, разработку, подготовку и ведение всех видов боевых действий: наступления, обороны, встречного боя, тактических перегруппировок и т. д.»
Как видите тут очень права украинская пословица « Чув дзвін, та не знає де він»
А принцип объективности изложения, которой я стараюсь придерживаться требует, чтобы читателю были предъявлены и другие доказательства и заслушана противоположная сторона, а не только воспоминания немецких военных, в том числе и поднятом мною принципиальным вопросам «стратегии и тактики».
И в этом случае нам не обойтись без ссылки на работы советских или российских авторов писавших о боях в Брестской крепости Брестскую крепость в июне 1941 г.
Но, сам парадокс боев за Брестскую крепость, и тут мы, наконец, переходим к вопросам стратегии и тактики, состоит не в том, как это описано в советской историографии, что немцы (фашисты) должны были любой целью взять крепость.
Такой цели у Немецкого Генерального штаба не было!
А главной целью 45 дивизии, было связать вооруженные силы РККА размещённые в крепости местными боями, для обеспечения прорыва в глубь СССР
Второй танковой группы генерала Г. Гудериана.
И вот что собой представляло это вооружённое соединение немецкой армии.
Состав 22 июня 1941
Штаб
24-й танковый корпус — генерал Гейер фон Швеппенбург
3-я танковая дивизия
4-я танковая дивизия
10-я пехотная дивизия
1-я кавалерийская дивизия
46-й танковый корпус (в резерве) — генерал фон Фитинггоф
10-я танковая дивизия
Моторизованая дивизия СС Das Reich
моторизованный полк «Великая Германия»
47-й танковый корпус — генерал Йоахим Лемельзен
17-я танковая дивизия
18-я танковая дивизия
29-я моторизованная дивизия
Авиагруппа бомбардировщиков ближнего действия
Зенитный артиллерийский полк «Герман Геринг»
Как видим это даже не армия, это «армада», против которой 4-ая армия РККА малочисленный и плохо обученный противник!!
В предыдущих частях, я уже описывал, как в 1939 г. , тот же Г. Гудериан, воюя в 1939 г. с Польшей, бросил на штурм крепости, около 77 своих таков.
Но, это ему не помогло сходу взять крепость, и бои растянулись более чем три дня.
При этом немецкая армия понесла большие потери в технике и живой силе.
Поэтому при планировании военной компании против СССР было решено не применять танки, для штурма крепости, а исключительно поручить ее штурму пехоте.
Танки нужны были Гудериану для прорыва вглубь территории СССР, аж до г. Смоленска.
И вот что по этому поводу писал в своих мемуарах Г. Гудериан
«Для нападения на Советский Союз были созданы три группы армий:
- группа армий "Юг" под командованием фельдмаршала фон Рундштедта, которая должна была наступать южнее Припятских болот;
- группа армий-"Центр" под командованием фельдмаршала фон Бока, наступавшая между Припят-скими болотами и Сувалки;
- группа армий "Север" под командованием фельдмаршала Риттера фон Лееба, которая сосредоточивалась в Восточной Пруссии.
Эти три группы армий должны были наступать по территории России с задачей прорвать оборону русских войск, расположенных близ границы, окружить их и уничтожить.
Танковые группы должны были проникнуть вглубь территории России, чтобы предотвратить создание новых оборонительных рубежей.
Направление главного удара не было определено. Три группы армий имели примерно одинаковые силы, хотя в состав группы армий "Центр" входили две танковые группы, а в состав групп армий "Юг" и "Север" только по одной.
Подчиненная мне 2-я танковая группа, так же как и действовавшая севернее 3-я танковая группа генерал-полковника Гота, входила в состав группы армий "Центр".
Организация 2-й танковой группы была следующая:
- командующий - генерал-полковник Гудериан;
- начальник штаба - подполковник барон фон Либенштейн;
- 24-й танковый корпус - генерал танковых войск барон Гейер фон
Швеппенбург;
- 3-я танковая дивизия - генерал-лейтенант Модель;
- 4-я танковая дивизия - генерал-майор фон Лангерман унд Эрленкамп;
- 10-я мотодивизия - генерал-майор фон Лепер;
- 1-я кавалерийская дивизия - генерал-лейтенант Фельдт;
- 46-й танковый корпус - генерал танковых войск барон фон Фитинггоф
(Шеель);
- 10-я танковая дивизия - генерал-лейтенант Шааль;
- мотодивизия СС "Рейх" - генерал-лейтенант Гауссер;
- пехотный полк "Великая Германия" - генерал-майор фон Штокгаузен;
- 47-й танковый корпус - генерал танковых войск Лемельзен;
- 17-я танковая дивизия - генерал-майор фон Арним;
- 18-я танковая дивизия - генерал-майор Неринг;
- 29-я мотодивизия - генерал-майор фон Больтенштерн.
Кроме того, в танковую группу входили армейские части: авиагруппа бомбардировщиков ближнего действия генерала Фибига, зенитный артиллерийский
полк "Герман Геринг" генерала фон Акстгельма.
Артиллерию возглавлял генерал Гейнеман, инженерные войска - генерал Бахер, войска связи - полковник Праун, разведывательную авиацию - подполковник фон Барзевиш (заменивший полковника фон Герлах, который был сбит на третий день войны).
Район наступления танковой группы в первые недели боевых действий прикрывали истребители полковника Мельдера.
Моя танковая группа получила задачу:
В первый день наступления форсировать р. Зап. Буг по обе стороны Брест-Литовска (Бреста), прорвать фронт русских и затем, быстро используя первоначальный успех, выйти в район Рославль, Ельня, Смоленск.
При этом следовало, воспрепятствовать противнику, закрепиться и создать новый фронт обороны, обеспечив тем самым предпосылки для решающего успеха кампании уже в 1941 г.
По выполнении своей задачи танковая группа должна была получить новые указания командования.
Директива главного командования сухопутных сил о стратегическом развертывании указывала, что последующей задачей 2-й и 3-й танковых групп будет наступление в направлении на север и захват Ленинграда.
Генералы танкисты разрешали вопрос следующим образом: на участках прорыва использовать танки в первом эшелоне, впереди пехоты, а там, где решались другие задачи, например, взятие крепости, использовать пехотные дивизии.
Так было и в районе наступления 2-й танковой группы.
Крепостью Брест-Литовск (Брест) с ее старыми укреплениями, отделенной от нас реками Зап. Буг и Мухавец, а также многочисленными наполненными водой рвами, могла
овладеть только пехота.
Танки смогли бы взять ее только внезапным ударом, что мы и попробовали сделать в 1939 г.
Но в 1941 г. условий для этого уже не было.
Поэтому я решил танковыми дивизиями форсировать Зап. Буг по обе стороны Брест-Литовска, а для наступления на крепость попросил подчинить мне пехотный корпус.
Этот корпус следовало взять из 4-й армии, следовавшей за танковой группой. 4-я армия должна была также временно придать мне для обеспечения форсирования р. Зап. Буг несколько пехотных и прежде всего артиллерийских частей.
В целях достижения централизованного управления я попросил временно подчинить мне эти части, заявив со своей стороны о готовности войти на такое же время в подчинение командующего 4-й армией фельдмаршала фон Клюге.
Такой порядок подчиненности был принят группой армий. Для меня это была жертва, так как фельдмаршал фон Клюге был неприятным начальником. Но я считал это необходимым в интересах дела.
Местность, по которой должно было проходить наступление, с фронта была ограничена Западным Бугом.
Наша первая задача состояла в том, чтобы форсировать реку на глазах у противника.
Успеху форсирования в значительной степени могла содействовать внезапность операции. Я не рассчитывал на немедленное падение крепости Брест-Литовск и должен был позаботиться, чтобы первоначальное разделение танковых корпусов, вынужденных двигаться по обе стороны крепости, не отразилось на ходе наступления. Кроме того, следовало обеспечить оба открытых фланга танковой группы.
После форсирования Западного Буга танковая группа должна была наступать, имея справа бездорожный труднопроходимый район Припятских болот, по которому должны были продвигаться небольшие пехотные силы 4-й армии.
В роковой день 22 июня 1941 г. в 2 часа 10 мин. утра я поехал на командный пункт группы и поднялся на наблюдательную вышку южнее Богукалы (15 км северо-западнее Бреста).
Я прибыл туда в 3 часа 10 мин., когда было темно. В 3 часа 15 мин. началась наша артиллерийская подготовка.
В 3 часа 40 мин. - первый налет наших пикирующих бомбардировщиков.
В 4 часа 15 мин. началась переправа через Буг передовых частей 17-й и 18-й танковых дивизий. В 4 часа 45 мин. первые танки.18-й танковой дивизии форсировали реку.
Во время форсирования были использованы машины, уже испытанные при подготовке плана "Морской лев».
Тактико-технические данные этих машин позволяли им преодолевать водные рубежи глубиной до 4 м.
В 6 час. 50 мин. у Колодно (это южнее г. Бреста автор ) я переправился на штурмовой лодке через Буг.
Моя оперативная группа с двумя радиостанциями на бронемашинах, несколькими машинами повышенной проходимости и мотоциклами переправлялась до 8 час. 30
мин.
Двигаясь по следам танков 18-й танковой дивизии, я доехал до моста через р. Лесна, овладение которым имело важное значение для дальнейшего продвижения 47-го танкового корпуса, но там, кроме русского поста, я никого не встретил.
При моем приближении русские стали разбегаться в разные стороны. Два моих офицера для поручений вопреки моему указанию бросились преследовать их, но, к сожалению, были при этом убиты.
В 10 час. 25 мин. передовая танковая рота достигла р. Лесна и перешла мост.
За ней следовал командир дивизии генерал Неринг.
В течение всей первой половины дня я сопровождал 18-ю танковую дивизию; в 16 час. 30 мин.
Я направился к мосту, дорога через который вела в Колодно, и оттуда в 18 час. 30 мин. поехал на свой командный пункт.
Внезапность нападения на противника была достигнута на всем фронте танковой группы.
Западнее Брест-Литовска (Бреста) 24-м танковым корпусом были захвачены все мосты через Буг, оказавшиеся в полной исправности.
Северо-западнее крепости в различных местах полным ходом шла наводка мостов.
Однако вскоре противник оправился от первоначальной растерянности и начал оказывать упорное сопротивление.
Особенно ожесточенно оборонялся гарнизон имеющей важное значение крепости Брест, который держался.
Несколько дней, преградив железнодорожный путь и шоссейные дороги, ведущие через Западный Буг в Мухавец.
Вечером танковая группа вела бои за Малорита, Кобрин, Брест-Литовск и Пружаны.
У Пружаны 18-я танковая дивизия вступила в первые бои с танками противника».
………..
27 июня 17-я. танковая дивизия вышла на южную окраину Минска, установив
связь с 3-й танковой группой, которая еще 26 июня ворвалась в сильно
разрушенный город.
Силы русских, находившихся в районе Белостока и тщетно пытавшихся избежать полного окружения, были окружены. Только некоторым небольшим частям удалось вырваться на восток, прежде чем замкнулось кольцо
окружения.
Намечался первый крупный успех».
Ну, а теперь давайте посмотрим, как описал события 22 июня 1941г. в своей главной книге «Брестская крепость», главный авторитет в советской историографии по этой теме, С. Смирнов
«КРЕПОСТЬ ВЕДЕТ БОЙ 22.06.41»
«Брестская крепость спала спокойным, мирным сном, когда над Бугом прогремел первый залп фашистской артиллерии.
Только бойцы пограничных дозоров, которые залегли в кустах у реки, да ночные часовые во дворе крепости увидели яркую вспышку на еще темном западном краю неба и услышали странный нарастающий свист. В следующий миг грохот сотен рвущихся снарядов и мин потряс землю.
Страшное это было пробуждение.
Бойцы и командиры, заснувшие накануне в предвкушении завтрашнего воскресного дня отдыха, с его развлечениями, с традиционным футбольным матчем на стадионе, с танцами в полковых клубах, с отпусками в город, внезапно проснулись среди огня и смерти, и многие погибли в первые же секунды, еще не успев прийти в себя и сообразить, что происходит вокруг.
Густая пелена дыма и пыли, пронизанная сверкающими, огненными вспышками взрывов, заволокла всю крепость.
Рушились и горели дома, и люди гибли в огне и под развалинами. У домов комсостава в северной части крепости и около здания пограничной комендатуры на Центральном острове с криками метались по двору обезумевшие, полураздетые женщины с детьми и падали, пораженные осколками.
В казармах на окровавленных нарах стонали раненые; бойцы с оружием и без оружия поспешно бежали вниз по лестницам, в подвалы, ища укрытия от непрерывного, нарастающего артиллерийского огня и бомбежки.
Неизбежное замешательство первых минут усиливалось еще из-за того, что в казармах почти не оказалось командиров: они, как обычно, в ночь с субботы на воскресенье ночевали на своих квартирах, а с бойцами оставались только сержанты и старшины. Те из командиров, которые жили в домах комсостава в северной части крепости, с первыми выстрелами бросились к своим солдатам в казармы Центрального острова.
Однако мост, ведущий туда, находился под непрерывным пулеметным обстрелом - видимо, гитлеровцы заранее перебросили сюда своих диверсантов, и они, засев в кустах над Мухавцом, огнем преградили путь к центру крепости.
Десятки людей погибли в то утро на этом мосту, и лишь немногим командирам удалось проскочить его под пулями и присоединиться к своим бойцам. А другие, жившие в самом городе, не смогли даже добраться до крепостных ворот - плотное кольцо артиллерийского заградительного огня немцев сразу же отрезало крепость от Бреста.
Враг торопился использовать все преимущества своего внезапного нападения. Орудия в левобережных зарослях еще продолжали вести огонь, а авангардные штурмовые отряды автоматчиков 45-й пехотной дивизии уже форсировали Буг на резиновых лодках и понтонах и ворвались на Западный и Южный острова Брестской крепости.
Только редкая цепочка пограничных дозоров и патрулей защищала эти острова. Пограничники сделали все, что они могли.
Из прибрежных кустов, с гребня вала, протянувшегося над рекой, они до последнего патрона обстреливали вражеские переправы.
Группы пограничников засели в дотах, в казематах внутри валов, залегли в развалинах домов, полные решимости не отступать ни на шаг. Но их было слишком мало, чтобы сдержать этот натиск. Огневой вал артиллерии противника с неистовой силой прошел по этим островам, расчищая дорогу пехоте, а тем временем понтон за
понтоном и лодка за лодкой пересекали Буг.
Густые цепи автоматчиков буквально затопили оба острова, сметая немногочисленные посты пограничников или обходя и блокируя узлы сопротивления и быстро продвигаясь к центру крепости.
На Южном острове не было наших подразделений. Здесь находились только склады да располагался большой окружной госпиталь, при котором жила часть медицинского персонала со своими семьями. Первые же снаряды разрушили и подожгли госпитальные корпуса и жилые дома.
По двору госпиталя растерянно метались выбежавшие из палат больные. Раненный в голову осколком снаряда, заместитель начальника госпиталя по политической части батальонный комиссар Богатеев пытался организовать сопротивление врагу, но, естественно, врачи, сестры и санитары не могли противостоять отборной пехоте противника.
Попытка эта была тут же ликвидирована наступавшими автоматчиками, а сам Богатеев убит.
Лишь немногие из больных и служащих госпиталя успели перебежать через мост у Холмских ворот в центральные казармы, а
остальные, спасаясь от огня, укрылись в убежищах внутри земляных валов, в подвалах зданий, и вражеские автоматчики, прочесывая остров, перестреляли их или взяли в плен.
На Западном острове немецкая пехота, окружив частью своих сил, сражавшиеся группы пограничников, вышла к мосту у Тереспольских ворот цитадели.
Большой отряд автоматчиков тотчас же перешел этот мост и, войдя в ворота, оказался во дворе крепостных казарм.
Посредине двора, возвышаясь над соседними постройками и господствуя над всем Центральным островом, стояло большое, массивное здание с высокими стрельчатыми окнами. Когда-то это была крепостная церковь, которую потом поляки превратили в костел.
С приходом в крепость советских войск в церкви был устроен полковой клуб.
Войдя во двор цитадели, немцы сразу же оценили все выгоды этого здания и поспешили занять его, тем более что клуб был пуст - в минуты первоначального замешательства никто из наших не успел подумать о том, чтобы закрепиться тут.
Автоматчики установили здесь рацию, а в окна во все стороны выставили пулеметы.
Это был удар в самое сердце нашей обороны. Теперь противник обладал ключевой, командной позицией Центрального острова и из окон клуба мог обстреливать с тыла казармы, плотным огнем разъединяя, разобщая наши подразделения.
Враг, ободренный этим успехом, немедленно постарался закрепить и развить его. Большая часть отряда автоматчиков двинулась дальше, к восточной оконечности острова, стремясь полностью овладеть центром крепости. Извещенная по радио немецкая артиллерия прекратила обстрел этого участка цитадели.
Прямо против клуба в восточной части острова стояло обнесенное бетонной оградой с железными прутьями полуразрушенное еще в 1939 году здание, где когда-то помещался штаб польского корпуса, располагавшегося в крепости.
Южная часть ограды этого здания тянулась вдоль казарм, образуя как бы широкую улицу.
Автоматчики двинулись по этой улице густой нестройной толпой, перекликаясь и непрерывно строча по окнам казарм.
Ответных выстрелов не было. Казалось, что советский гарнизон, сокрушенный, подавленный артиллерийским огнем и бомбежками, уже не в силах сопротивляться наступающим и центр крепости будет захвачен без боя. Сквозь дым и пыль в свете разгорающегося утра совсем недалеко впереди были видны разрыв кольцевого здания казарм в восточном углу острова и высокая наблюдательная башня на берегу, в том месте, где Мухавец разветвляется на два рукава.
И вдруг совершенно неожиданный, ошеломляющий удар обрушился на противника. Какой-то глухой, протяжный шум послышался внутри казарменного здания; двери, ведущие во двор, рывком распахнулись, и с оглушительным, яростным "ура!" в самую середину наступающего немецкого отряда потоком хлынули вооруженные советские бойцы, с ходу ударившие в штыки.
В несколько минут враг был смят и опрокинут. Штыковой удар, словно ножом рассек надвое немецкий отряд. Те автоматчики, что еще не успели поравняться с дверьми казармы, в панике бросились назад, к зданию клуба и к западным Тереспольским воротам, через которые они вошли во двор.
А большая часть отряда, отрезанная от своих, кинулась бежать по улице к восточному краю острова, и за ней по пятам с торжествующим "ура!" катилась толпа атакующих бойцов, на ходу работающих штыками.
А за ними, также крича "ура!", бежали другие бойцы, вооруженные кто саблей, кто ножом, а кто просто палкой или даже обломком кирпича.
Стоило упасть убитому автоматчику, как к нему разом бросалось несколько человек, стараясь завладеть его оружием, а если падал кто-нибудь из атакующих, его винтовка тотчас же переходила в руки другого бойца и продолжала беспощадно разить врагов.
Прижатые к берегу Мухавца, гитлеровцы были быстро перебиты. Часть автоматчиков бросилась спасаться вплавь, но по воде ударили наши ручные пулеметы, и ни один из фашистов не вышел на противоположный берег.
Это был первый контрудар, нанесенный германским войскам, штурмующим крепость, и нанесли его бойцы 84-го стрелкового полка, занимавшего юго-восточный сектор казарменного здания.
В ту ночь в расположении полка был только один стрелковый батальон и несколько штабных подразделений. Почти все командиры находились в лагерях с двумя другими батальонами либо
ночевали на городских квартирах.
Лишь два или три лейтенанта - командиры взводов - спали в общежитии при штабе, да здесь же, в своем служебном кабинете, временно жил заместитель командира полка по политической части, полковой комиссар Ефим Фомин.
Накануне вечером Фомин получил отпуск на несколько дней, для того чтобы привезти в крепость семью, оставшуюся на месте его прежней службы в Латвии. Часов в десять он выехал на вокзал, но билетов на поезд уже не было, и комиссар вернулся в штаб, отложив свой отъезд на сутки.
Окна этой части казарм были обращены на Мухавец, в сторону границы.
Несколько снарядов сразу же попали внутрь помещений, вызвав пожары и разрушения. Кое-где пирамиды с винтовками были разбиты взрывами или завалены, и многие бойцы остались безоружными. Зажигательный снаряд
попал в кабинет Фомина, и комиссар, задыхаясь от едкого дыма, едва успел выбраться из своей комнаты.
Он тотчас же принял командование подразделениями полка. Потребовалось некоторое время, чтобы преодолеть первоначальное замешательство, вооружить бойцов и собрать их в безопасном помещении подвала. Там Фомин обратился к ним с короткой речью, напоминая об их долге перед Родиной и призывая их стойко и мужественно сражаться с врагом. А затем по приказу комиссара
Матевосян повел людей в первую штыковую атаку, которая успешно закончилась уничтожением отрезанной группы автоматчиков на восточном краю острова.
Между тем остатки немецкого отряда, бросившиеся назад, к Тереспольским воротам, уже не смогли вернуться к своим. Путь отступления оказался отрезанным.
Около Тереспольских ворот, протянувшись поперек центрального двора цитадели, одно за другим стояли два длинных двухэтажных здания. В одном из них помещались пограничная застава и комендатура, в другом находились казармы 333-го стрелкового полка.
В ночь начала войны здесь, как и в расположении других частей, оставалось лишь несколько мелких подразделений.
В первые минуты тут, как и повсюду, царила растерянность, и поэтому немецкий отряд, ворвавшийся во двор, без помехи прошел мимо этих зданий.
Но за то время, пока автоматчики заняли клуб и попытались продвинуться к восточному краю острова, где их встретили штыковой атакой бойцы полкового комиссара Фомина, обстановка на этом участке изменилась.
Уцелевшие от обстрела пограничники заняли оборону в развалинах своей заставы, почти полностью разрушенной бомбами и снарядами.
Появившиеся в казармах 333-го полка командиры быстро навели порядок в подразделениях, бойцы вооружились, а жен и детей командного состава, многие из которых прибежали сюда из своих квартир, надежно укрыли в глубоких подвалах дома.
Стрелки и пулеметчики заняли позиции у окон первого и второго этажей, у амбразур подвалов, и, когда уцелевшие в штыковой схватке автоматчики, преследуемые по пятам бойцами 84-го полка, кинулись к Тереспольским воротам, их встретил неожиданный и сильный огонь.
Часть гитлеровцев полегла под этим огнем, а оставшиеся поспешили укрыться в здании клуба.
Та дорога, по которой они полчаса назад вошли во двор крепости, была теперь преграждена.
Создалось довольно странное положение.
Автоматчики прорвались в центр крепости и завладели там решающей, ключевой позицией - клубом, из окон которого их пулеметы могли нарушать и дезорганизовывать нашу оборону.
Но, зато они сами внезапно оказались отрезанными и окруженными и лишь по радио держали связь со своим командованием.
Впрочем, они были уверены, что их вот-вот должны выручить: штурм крепости продолжался с нарастающей силой и в бой вступали все новые части врага.
Обтекая крепостные валы с запада и с востока, пехота противника вскоре сомкнула кольцо вокруг крепости.
Артиллерия продолжала засыпать цитадель снарядами, и в густом дыму, поднимавшемся к небу от множества пожаров, над крепостью кружили "юнкерсы". Автоматчики были не только на Западном и Южном островах, не только в центре двора цитадели, но и прорвались через валы в северную часть крепости.
Почти половина крепостной территории уже находилась в руках врага, и казалось, самые ближайшие часы должны с неизбежностью решить исход сражения в пользу противника.
Но то, что произошло на Центральном острове, случилось и в других местах. Застигнутый врасплох гарнизон, оправившись от первого замешательства, начал упорную, ожесточенную борьбу.
Так было повсеместно - на всех, не связанных друг с другом, отрезанных огнем противника участках крепости.
Женщин, детей и раненых укрывали в безопасных местах, солдаты вооружались, и кто-нибудь из офицеров, оказавшихся на месте, возглавлял их, организуя оборону, а если офицера не было, командование принимал один из сержантов или бойцов. Меткий винтовочный и пулеметный огонь выкашивал ряды атакующих автоматчиков; скупые точные выстрелы снайперов разили гитлеровских офицеров, и в решительные моменты яростные штыковые контрудары наших стрелков неизменно отбрасывали назад с тяжелыми потерями наступающую пехоту.
Все усилия штурмовых отрядов врага пробиться в центральную цитадель на выручку к своим автоматчикам, запертым в здании клуба, терпели неудачу.
Мост через Буг у Тереспольских ворот находился теперь под ружейным и пулеметным огнем - пограничники и бойцы 333-го полка сторожили здесь каждое движение противника, плотно закупорив эту дорогу.
Заняв госпиталь на Южном острове, немцы попытались проникнуть во двор центральной крепости по мосту, ведущему к Холмским воротам. Но как раз напротив этого моста в кольцевом здании находились казармы 84-го полка, и комиссар Фомин заранее учел опасность атаки с Южного острова, расставив часть своих людей у окон, обращенных в сторону госпиталя.
Огонь из пулеметов и винтовок буквально сметал с моста автоматчиков всякий раз, как те поднимались в атаку.
И, хотя противник весь день повторял здесь попытки прорыва, и мост был завален трупами гитлеровцев, пройти к воротам врагу не удалось.
Тщетными были и попытки немцев форсировать Мухавец на резиновых лодках - десятки таких лодок с автоматчиками пошли ко дну под огнем наших стрелков.
С удивлением и досадой германское командование видело, что сопротивление крепостного гарнизона не только не ослабевает, но час от часу становится более упорным и организованным, и что в крепости то и дело возникают все новые очаги обороны.
На Западном и Южном островах, захваченных противником, продолжали отчаянно драться группы пограничников, окруженные и блокированные врагом.
В центральной цитадели, по существу, полными хозяевами положения были защитники крепости, а группа автоматчиков, запертая в здании клуба, то и дело посылала в эфир отчаянные радиопризывы о помощи.
Прочная оборона возникла и в северной части крепости. Здесь у главных входных ворот в первые часы войны собралось несколько сот бойцов, пять или шесть лейтенантов и политруков.
Выйти из крепости в город им не удалось - враг уже сомкнул свое кольцо, и они рассыпались по берегу обводного канала по обе стороны ворот, отстреливаясь от автоматчиков и не подпуская их ко входу в
крепостной двор.
Около полудня здесь появился один из старших командиров - майор, который принял командование над этими разрозненными группами солдат из разных частей. Сразу же были сформированы три роты. По приказанию майора стрелки залегли на гребне северного и северо-восточного вала, а одна из рот заняла оборону фронтом на запад - туда, где находились казармы 125-го стрелкового полка, и откуда доносился гул ожесточенного боя и крики атакующих автоматчиков.
В центре этой обороны - к западу и востоку от главной дороги, ведущей к воротам, -возвышались два небольших земляных укрепления - две "подковы", как называли их бойцы.
Каждое из этих укреплений состояло из двух высоких земляных валов - подковообразной формы, расположенных концентрически - один внутри другого. Между ними тянулся узкий и такой же подковообразный дворик, а в центре "подковы" поднималось массивное двухэтажное здание, которое своей тыльной
стороной как бы врастало во внутренний вал. В земляной толще обоих валов находились казематы, выложенные кирпичом.
Само собой разумеется, что оба эти укрепления были использованы как опорные пункты обороны.
Майор приказал одной из рот занять западную "подкову", а в бетонном доте, недавно построенном рядом с ней, поставить станковый пулемет.
Что же касается восточной "подковы", то она стала главным узлом обороны этого отряда.
Как, оказалось, здесь находилась часть бойцов 393-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона, которыми командовал один из лейтенантов. Они занимали здание, находившееся в центре подковообразного укрепления, и уже были готовы к бою. У окна на втором этаже был установлен счетверенный пулемет; два бойца поспешно набивали запасные ленты; другие окна заняли ручные пулеметчики и стрелки.
У зенитчиков были исправная радиостанция, телефонные аппараты и кабель, а в казематах хранились запасы боеприпасов и продовольствия. Приняв бойцов дивизиона под свое командование, майор устроил здесь свой штаб, разместил в одном из казематов раненых и установил телефонную связь со всеми тремя ротами.
Теперь его небольшой отряд готов был встретить противника, и, когда час спустя гитлеровцы атаковали внешние валы и западную "подкову", их остановил сильный огонь, и все атаки на этом участке потерпели неудачу.
Упорный бой шел и у восточных, Кобринских ворот крепости. В районе этих ворот стоял 98-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион под командованием майора Никитина.
Впервые же минуты противник направил сюда особенно сильный огонь. Большинство орудий и тягачей было уничтожено или повреждено, и вдобавок подразделение лишилось своего командира.
Тогда руководство обороной приняли на себя заместитель Никитина по политической части, старший политрук Николай Нестерчук и начальник штаба лейтенант Акимочкин.
Приказав укрыть в надежных помещениях внутри валов женщин и детей, сбежавшихся сюда из соседних домов комсостава, Нестерчук и Акимочкин велели выкатить оставшиеся пушки на валы, организовали доставку боеприпасов из склада, расставили в обороне пулеметчиков и стрелков.
И когда немцы, обходя крепость с юго-востока, показались вблизи Кобринских ворот, по ним в упор ударили пушки и пулеметы дивизиона. Противник был остановлен, и атаки его на этом участке одна за другой выдыхались под нашим огнем.
Так в этих упорных боях, которые повсеместно с каждым часом становились все ожесточеннее, прошла первая половина дня 22 июня.
Немецкая артиллерия все так же обстреливала крепость, "юнкерсы" штурмовали с воздуха очаги нашей обороны, и пехота противника продолжала атаковать на всех участках.
Но уже вскоре донесения о потерях наступающих на крепость частей стали столь угрожающими, что гитлеровское командование вынуждено было основательно задуматься над этими цифрами».
Вот такая яркая, героическая и незабываемая картина боев была допущено советской пропагандой, как истина в последней инстанции была для ознакомления всем советским гражданам, ну и, разумеется, всем другим представителям «прогрессивного человечества». Ну а автору естественно вручили «Сталинскую премию»!
.
Читая вышеприведенный отрывок и сравнивая их с подлинными немецкими документами 45 пехотной дивизии, хранящимися в немецких архивах и поэтому не могущими быть уничтоженными или сфальсифицированными новыми борцами «против фальсификации российской истории», можно сказать следующее.
С. Смирнов толи из-за недостатка «объективной информации», толи так эта «информация» была специально «подана» для него органами МГБ СССР, допустил ряд ошибок граничащих сознательным искажением исторических событий.
Они видны непредвзятому читателю при первом же прочтении его книги.
Вот к примеру:
1. «Однако мост, ведущий туда, находился под непрерывным пулеметным обстрелом - видимо, гитлеровцы заранее перебросили сюда своих диверсантов, и они, засев в кустах над Мухавцом, огнем преградили путь к центру крепости».
Не было никаких специально «диверсантов» под мостами через р. Муховец, это были солдаты, специально отправленные на захват четырёх мостов.
2. Сергей Смирнов утверждает, что, мол «пограничники сделали все что могли»!
Но это не совсем так. Чего стоит только один эпизод не подрыва жд. моста через р. Западный Буг.
А взорви они мост, это бы сильно часа на 4-5 залежало бы переправу через Западный Буг основанных сил немецких войск и дало бы возможность командованию 4 армии организовать оборону в Брестскому укрепленном районе!
3. Так же С. Смирнов пишет:
«…. авангардные штурмовые отряды автоматчиков 45-й пехотной дивизии уже форсировали Буг на резиновых лодках и понтонах и ворвались на Западный и Южный острова Брестской крепости.
«Густые цепи автоматчиков буквально затопили оба острова, сметая немногочисленные посты пограничников или обходя и блокируя узлы сопротивления и быстро продвигаясь к центру крепости».
Но солдаты 130 и 135 пехотных полков небыли вооружённых автоматами! На их вооружении у 90% солдат были только винтовки и карабины.
А именно: магазинная винтовка системы Маузера обр. 1898г. и карабин 98к, разработанный на базе винтовки обр. 1898г
И только в конце 1941г. в пехотные подразделения вермахта на войсковые испытания поступили самозарядные винтовки системы Вальтера G41 (W) и Маузера С 41 (М).
Да, у немецких пехотинцев, если считать на уровне пехотного взвода были автоматы.
Но во взводе было 49 человек и всего пять автоматов. Остальные вооружены пистолетами и карабинами.
Для сравнения подаю штат советского стрелкового взвода из стрелковой дивизии штата №04/401 от 1.4. 1941 года.
В нем 1 офицер (средний командир, говоря языком того времени), 6 сержантов( младших командиров, говоря языком того времени) и 44 красноармейца. Всего 51 человек.
Т.е. по численности примерно одинаково (у немцев на 3 человека меньше).
А вот с вооружением положение совсем иное. Ручных пулеметов столько же -4, миномет тоже 1.
А вот винтовок всего 3 штуки против 33 у немцев, и пистолетов 6 против 12 у немцев.
Зато 9 автоматов против 5 немецких и 32 самозарядные винтовки против голого нуля у немцев.
А все остальные подробности любопытный читатель сам легко найдет, перейдя вот по этой ссылке:
http://army.armor.kiev.ua/hist/rota-131c.shtml
Так же тактика действия немецких штурмовых групп, по уставу немецкой пехоты не предусматривала наступление солдат «густыми цепями»!
Да, и как можно наступать цепью, если надо штурмовать крепостные казематы и бетонные Доты, на заранее простреленных ими площадях? И это солдаты прошедшие войну в Польше и Франции?
Когда спасение наступающих состоит только в использовании ими естественных и одиночных укрытий?
4. С. Смирнов пишет - «юнкерсы" штурмовали с воздуха очаги нашей обороны,
Ну, не применяли немцы 22 июня 1941 г в боях за Брест - Литовскую крепость бомбардировщиков или вообще авиацию!
У них были другие цели в других местах скопления советских частей.
5. Далее в поле действия сюжета своей книги о защитниках Брестской крепости С. Смирновым была введена «фигура» настоящего командира - коммуниста.
А как же без «руководящей и направляющей роли ВКП (б)» или по-современному КПСС в Великой Отечественной войне!
А речь идет о полковом комиссар Ефиме Моисеевиче Фомин.
Но, рассказ о Е. М. Фомине, как и о других, героях Брестской крепости у нас впереди, поэтому я оставляю все, так как утверждал С. Смирнов.
« Матевосян повел людей в первую штыковую атаку, которая успешно закончилась уничтожением отрезанной группы автоматчиков на восточном краю острова».
А нам пора подвести первые итоги событий 22 июня 1941.
Итак, части Красной армии на территории Бреста (той части, что входила в полосу наступления 45-й пехотной дивизии) и Брестской крепости размещались следующим образом.
ЮЖНЫЙ ОСТРОВ. Наряды 9-й линейной и 3-й резервной погранзастав 3-й погранкомендатуры 17-го Краснознаменного (Брестского) погранотряда: их расположение и численность неизвестны.
Исходя из плотности охраны границы на участке Брестского погранотряда - семь человек на 1 километр', и протяженности участка Южного острова, примыкающего к госгранице (приблизительно 500 м), а также и то, что наряды могли размещаться и вдоль Буга, разделяющего Южный и Западный острова можно предположить, что на Южном, в боевой готовности, находилось около 10 пограничников. Их вооружение - винтовки, возможно, был ручной пулемет.
Полковая школа" 84-го стрелкового полка имени Коминтерна (командир полка - майор С.К. Дородных) накануне была выведена на артиллерийский полигон 4-й армии юго-восточнее деревни Волынка.
Осталось дежурное подразделение - вероятно, взвод (около 30 человек) и освобожденные от полевого выхода. На вооружении, помимо прочего - три ручных пулемета.
Н.Ф. Кюнг упоминает о том, что на Южном остались больные курсанты полковой школы во главе с младшим сержантом И. Долгоновым - командиром отделения пульвзвода (вероятно подразумеваются освобожденные от полевого выхода по состоянию здоровья, а не находящиеся на стационарном лечении).
Их численность неизвестна, но они наверняка участвовали в бою. Защитники крепости (Н.Е. Ефремов, Г.Ф. Остапец) упоминают о том, что из состава полковой школы 84-го полка на Южном остался и караул.
95-й медсанбат 6-й стрелковой дивизии: 253 человека (на вооружении 135 единиц стрелкового оружия (в том числе два пистолета-пулемета).
Армейский и корпусной госпиталя: все еще дискуссионный вопрос, что за учреждение (учреждения?) там все же находилось. Говорится либо о «половине окружного военного госпиталя», либо - об «армейском и корпусном госпиталях».
А чаще этот вопрос обходится, учреждение называют просто «госпиталь» или «госпитали». С.С. Смирнов называет его «окружным».
Наконец, А. Исаев приводит данные о том, что на Южном располагался военный госпиталь № 2396 на 50 коек, а окружной военный госпиталь (№ 432 на 450 коек) был в Минске.
Однако ПЛ. Ткачева, старшая медсестра хирургического отделения госпиталя (называющая его «армейским»), свидетельствует о том, что на 22 июня был назначен переезд медперсонала и больных в Пинск.
Так вот, в Пинск эвакуировались и 80 больных, находящихся на стационарном лечении.
Причем часть больных госпиталя (помимо этих 80 человек) уже была передана в 95-й мотострелковый батальон. Явно госпиталь был рассчитан не на 50 коек.
Согласно же сайту МК БКГ - на Южном острове Брестский военный госпиталь (расформировываемый, в нем и работала Ткачева) и корпусной полевой госпиталь 28-го стрелкового корпуса (создаваемый).
Возможно, Брестский военный госпиталь (он же - гарнизонный или «армейский» госпиталь) - это учреждение окружного подчинения, в начале боевых действий развертываемое в госпиталь армии.
Учитывая, все вышесказанное, трудно сказать что-то о численности его личного состава и тем более вооружении.
В любом случае, на Южном, к июню, помимо Брестского военного госпиталя находился корпусной (28-го стрелкового корпуса) полевой госпиталь (штат №4/5) на 150 коек.
Из 108 человек по штату (из них 48 - вольнонаемные) личное оружие, вероятно, было только у командования - т.е. не более четырех-пяти пистолетов на госпиталь.
О численности дежурной смены в ДОТ и строителях позиций полевого заполнения на Южном острове ничего не известно.
Итого, на Южном острове - около 180 вооруженных военнослужащих, из них на дежурстве около 40 человек.
ЗАПАДНЫЙ ОСТРОВ. Наряды 9-й линейной и 3-й резервной погранзастав: исходя из протяженности участка Западного острова, примыкающего к госгранице (приблизительно 1 км) - 10 человек.
Транспортная рота и саперный взвод 17-го погранотряда, штат неизвестен.
Помимо них, на Западном размещались окружные курсы шоферов погранвойск Белорусского погранокруга, сборы ручных пулеметчиков, кавалеристов, спортсменов, ветеринарный лазарет.
По некоторым сведениям можно предположить, что большая часть курсов либо отошла с острова в первые же минуты, либо погибла.
И вот, в результате наступления 4-х батальонов ( из состава 130 и 135) немецких полков, немцы поддержанного сильным артиллерийским ударом к 19.00 22.06.1941г. полностью заняли Западный остров или (Тереспольское укрепление) и Южный остров (Волынское укрепление).
Около роты немецких солдат 135 полка сумели, в хаосе боя прорвалась в самый центр Цитадели ( Брест литовской крепости-автор) и укрепилась в здании церкви Св Николая ( Красноармейском Клубе).
Часть сил 135 полка заняла и несколько бастионов на Северном острове ( Кобринское укрепление), но к вечеру 22 июня немцы отошли к валам Кобринского укрепления и там снова укрепились.
Так же в результате действия подразделений 135 полка и отдельного батальона немецких сапёров был захвачен в неповреждённом состоянии, важней их мостов через р. Западный Буг (Тереспольский мост),
Благодаря чему было обеспечено беспрепятственное и самое главное быстрое введение в бой части танкового кулака немецкой «Второй танковой группы» под командованием Г. Гудериана.
Так же, отличились и солдаты 130 полка. Им досталась «лихая доля» идти на штурм Цитадели.
Но, в этом они в виду численного превосходства там частей РККА они не преуспели, сумев закрепится только на Южном острове.
Одновременно другой батальон этого полка, сумел продвинуться в обход крепости и захватить все 4 важнейших моста через реку Муховец.
И как раз к этому времени, вторая часть войск, собранных Гудерианом под его личным началом во «Второй танковой группе», смогла навести паромы и переправить бронетанковую технику на восточный берег Западного Буга.
А затем, используя мосты через р. Муховец, немцы беспрепятственно обходят г. Брест, и далеко продвигаются в тыл 4 советской армии, штаб которой находился жо 06.00 22.июня 1941 г. в г. Бресте.
Одновременно, немцы из 45 дивизии, получив 22.06.1941 г. после 14.00 новые подкрепления, в виде солдат 133 пехотного полка, сумели, выйти на севере восточную часть г. Бреста, а немецкому сапёрному батальону, проникшему в г. Брест, удалось захватить и в этот же день удержать Центральный жд. вокзал.
Тем самым всякая организованная эвакуация из Беста военных или учреждений оказалась невозможным. И все кто мог, в спешном порядке бросая снаряжение, технику и склады, и даже отделение госбанка с его валютными ценностями, бежали из города в сторону Минска.
Положение в самом Бресте было осложнено еще и одним важным событием, не входившим в планы ни немецкого, ни советского командования.
После бомбёжки 22.06.1941 г. в 03.15 г. Бреста в Брестской тюрьме, при попытке охраны и 132 конвойного дивизиона НКВД начать массовые расстрелы заключённых, произошло восстание и около 3000 тысяч закопчённых разоружив и частично расстреляв охрану, вырвалось на улицы Бреста.
Это восстание плюс бомбёжки, прорыв танков Г. Гудериана в обход Бреста окончательно сломили всякое сопротивление частей Красной армии базировавшихся в г. Бресте и его пригородах.
Все это показывает нам, что никакой помощи от частей 4 армии, на которую так 22 июня 1941 г. рассчитывали защитники уже полу-окружённого и деморализованного гарнизона Брест-Литовской области, не имевшего ни единого командования, ни сплошной линии обороны, ждать не приходилось.
И этот факт как нельзя лучше подтверждает нижеследующий документ.
Боевое донесение командующего войсками 4-й армии
о нападении противника и о действиях войск армии (
22 июня 1941 г.)
Минск
Командующему войсками Западного особого военного округа
Доношу: в 4.15 22.6.41 г. противник начал обстрел крепости Брест и района города Брест.
Одновременно противник начал бомбардировку авиацией аэродромов Брест, Кобрин, Пружаны.
К 6 часам артиллерийский обстрел усилился в районе Брест. Город горит.
42, 6-я и 75-я стрелковые и 22-я и 30-я танковые дивизии выходят в свои районы; о 49-й стрелковой дивизии данных нет.
Штаб 28-го корпуса - Жабника.
Данных к 6 часам 30 минутам о форсировании противником р. Зап. Буг не имею.
Штабом перехожу на запасный командный пункт – Буховиче.
22-я танковая дивизия под артиллерийским огнем в беспорядке вытягивается в свой район.
Самолеты противника с 6 часов начали появляться группами по 3-9 самолетов, бомбили пружанскую дивизию, результаты неизвестны.
Генерал-майор Коробков
Дивизионный комиссар Шлыков
22 июня 1941 г.
6 часов 40 минут.
Ф. 208, оп. 3038сс, д. 12, л. 1.
А утром 23 июня 1941 г. кольцо немецкого окружения полностью замкнется и крепость, и ее защитники окажутся в своеобразной мышеловке и события в ней примут совсем другой оборот, никак не подтверждающие те данные, что изложил в своей книге С. Смирнов…..
(конец ч.8)
Все снимки карты к работе находятся здесь:
http://narodna.pravda.com.ua/history/4d6b8cc365ef5/