- Доброе утро, Сан Саныч! С вахты идёте?
- Ты про морскую этику слышал? Позор!
- Морскую этику? Почему позор?
- Дурачка только не включай. Что, окурок в море бросил?
- Я не курил.
- Обрез для этого есть. Курить отправляйся на бак. Кто-нибудь вообще знает, что ты здесь.
- Я вообще не курю, Сан Саныч. Правда! Просто морем подышать вышел…
- Вышел подышать! Тебя же запросто волной смыть может, никто и знать не будет. А Тихомирычу отвечать потом перед капитаном! А капитана вообще под суд за тебя, салагу.
- Виноват!
- И часто ты тут дышишь? А ну, марш отсюда!!!
- Не выдавайте меня, Сан Саныч!
- Делать мне больше нечего. Но ещё раз увижу – пеняй на себя!
- Больше этого не повториться. Море почти утихло. А вы тоже рассвет встречать вышли, Сан Саныч?
- Не твоё дело! Хитрец! Да я курнуть хотел и - в койку. Некогда мне морем любоваться. Вот моргну пару часиков, а потом на обработку рыбы. Аврал, да и лишняя копейка не помешает. Но тебе-то это всё, наверняка, скучно – ты морем любуешься.
- Так я это... Красиво просто. Такой воздух! Опьяняет, ей Богу!
- А, ну-ну. Это твой первый рейс?
- Ага...
- У меня сын рисует – пацан ещё совсем. Я вот ему говорю – ты должен хоть один разок в море сходить, сынок. Такого чёрного неба ночью ну нигде больше не увидишь!
- А, правда, интересно, Сан Саныч, вон гроза, видите, на горизонте? Всё такое крохотное в ней: и тучки носятся, и молнии, как будто короткие замыкания – словом буря в стране Лилипутов. Не настоящая какая-то, короче! А над нами небо чистое. Видите, рядом совсем даже солнышко вот-вот взойдёт. Вот на берегу, когда дождь идет, кажется что всё – навсегда зарядил, суши вёсла. Так ведь?! А тут по-другому… Прямо каким-то Гулливером себя ощущаю!
- Так то ж действительно маленький дождик, Гулливер Батькович! А вот буря – это страшно. По-настоящему страшно!
- Да, я слышал. Так говорят, что шторм, вроде, стороной пройдёт?
- Глядишь и проскочим. Ты смотри, до берега ещё минимум две недели ходу, а они уже тут как тут! А, так это они тебя встречают? Прикармливаешь. А палубу потом ты будешь драить?
- А кто ж ещё?! Я в детстве с отцом часто ходил на пирс чаек кормить...
- Он что, тоже - моряк?
- Нет, поэт. Море очень любил. Вы знаете, что он мне про чаек тогда рассказывал?..
- Откуда же мне знать-то, чудак-человек?!
- Сан Саныч, а вы смеяться не будете?
- Ну, это уж от тебя зависит – если смешного не скажешь, то и смеяться не над чем будет...
- Нет, это не смешно – это красиво! Мне отец рассказывал, что чайки - это души погибших моряков...
- Да, действительно, смешно...
- Что ж вы тогда не смеётесь, Сан Саныч?
- Ты неправильно понял. Я как про души погибших моряков услыхал - так сразу и вспомнил.
- Что вспомнили-то?
- Столько лет уж прошло. Я об этих чайках и думать-то забыл. Летают себе, кричат, гадят. А с другой стороны глянешь – красивый морской символ получается! Верно?
- Ну да.
- Всё меняется, а символы неистребимы.
- Не понимаю...
- Сейчас море буквально нашпиговано военными судами со всякими вертушками, самолётами… Помощь терпящим бедствие оказывается в считанные часы. Теперь SOS вообще передаётся автоматически. Даже если судну уже амба, сигнал всё равно поступает, пока батарея не сдохнет. Да ты, наверно, и сам про это уже знаешь! Только когда я ещё таким же салажонком плавал, всё по-другому было. С тобой-то понятно - первый рейс. Но вот мой первый капитан тоже как-то по-особому море любил. Вот и эту фразу, как завидит чаек, так, бывало, задумчиво, как будто сам себе и скажет. Приглянулся я ему сразу чем-то. А под самый конец моего первого с ним рейса вот такая, парень, история приключилась...
- Капитан, срочно пройдите на мостик!
- Что за полундра?
- Радиорубка.
- Радист, что стряслось?!
- В эфире SOS, Капитан!
- А подробней?!
- Виноват. Всех обстоятельств узнать не удалось – связь оборвалась. Похоже дело серьёзное. Последствия бури…
- Попробуй ещё раз на связь с ними выйти!
- Есть попробовать выйти на связь.
- Какие у них координаты?
- Это прямо по курсу.
- За сколько дойдём?
- Таким ходом – день, полтора, Капитан. Даже если судно – того... кто-то в шлюпках, глядишь, и продержится?!
- Передавай, что SOS принят!
- Разрешите выполнять?
- Валяй! Херовая новость. График совсем к чертям из-за поломки насоса... Сами еле плетёмся! Спасибо деду, что хоть 8 узлов ещё делаем. Хвалил помощника моториста – Санькой вроде кличут. Дед говорит, мол, механик от бога! Рулевой, машинному отделению «Полный перёд», сколько выжмут.
- Есть, Капитан!
- Справа по борту - шлюпка! Вроде, в ней кто-то есть!
- Капитан, справа по борту шлюпка!
- Объявить шлюпочную тревогу! Врача на верхнюю палубу срочно!
- Есть объявить шлюпочную тревогу! Есть врача на верхнюю палубу!
- С моей стороны – чисто.
- Вот это да! Кажись, продержались, братишки!
- Эй, на бригантине! Я, честно говоря, и не надеялся, что кого-то найдём. Эге-ге-ге-гей!
- Гм, не машут в ответ…
- Они нас не слышат, что ли?
- Ага, и не видят тоже. Рано радоваться!
- Вот, что ты за человек, Тихомирыч?! Сразу худшее в голову лезет!
- А ты, как суеверная институтка, крестишься.
- Да ладно вам, мужики, – нашли время!
- Я просто знаю, что такое несколько дней после воронки в открытом море проболтаться…
- Ну, и что? Живой же, слава богу!
- Вот именно! Может они там без сознания или просто спят! Чего каркать заранее, Тихомирыч?!
- Каркают здесь такие пижоны, как ты. Сам только и мечтаешь, чтобы задрыхнуть, работничек. Живой, говоришь? Вот я один тогда жив и остался, а со мной, между прочим, ещё двое корешей из воронки выскочили! Да только, когда нас выловили, одного меня отогрели.
- Так и этих, глядишь, тоже отогреем! Док, спиртику не пожалеешь?!
- Закатай губу, грелка! Теперь ясно чего ты тут балериной вытанцовываешь. Да я те несколько дней никогда не забуду. Ты лицо Морского Дьявола не видел? То-то! А я видал…
- Ну вот, опять - двадцать пять! Сто раз уже про это травил. Сейчас ещё расскажи про сволочных сирен да русалок, которые морякам не дают!
- Или про ихние Бермудские Треугольники…
- А ты, салага, лучше вообще медузой засохни!
- Молчу, молчу, Тихомирыч!
- Морской Дьявол! Скажешь тоже.
- Капитан, вона, тоже тонул, и когда на мину напоролся, и ещё... Ты бы, Тихомирыч, завязывал жуть нагонять, да народ стращать своими боцманскими байками!
- Живы?!
- Похоже, без сознания…
- У них там, в шлюпке, действительно, что-то не то…
- Не надо тебе туда смотреть, парень!
- Что это у них с головами, Капитан?
- Что, что?! Ни глаз, ни мозгов не оставили, твари!
- Кто это их так?..
- Возвращайся в машину! Кто, кто?! Чайки выклевали - больше некому! Души погибших моряков, мать твою!!!
- Это и был последний раз, когда я слышал от Капитана те самые красивые слова о чайках. Ладно, пойду я, а то дрыхнуть совсем ничего осталось. А ты больше один у бортов не шатайся. Слышь, Гулливер?
***********************************************************
Уважаемый Артур,
Ваше упражнение внезависимости от моего анализа текста считаю очень остроумным и полезным. Что-то подобное я неоднократно проделывал раньше, только устно, то есть, поскольку персонажи мне были уже хорошо знакомы, считывал просто их реплики, опуская всё то, что я писал, представляя себя режиссёром, сценографом или актёром. Однако письменно это делать гораздо нагляднее. Более того, я рекомендовал бы пойти в этих экспериментах дальше и проделывать подобное с отрывками пьес или диалогов разнообразных классиков. И не столько с когда-то уже прочитанными, сколько ещё не знакомыми или хорошо забытыми со школы. Очень могут быть интересные открытия и конечно же многому можно будет научиться. Спасибо за идею для моего дальнейшего самостоятельного совершенствования.
Что касается моего анализа характеров, которым я с Ваши теперь делюсь, спеша удовлетворить Ваше просьбу, то, боюсь, оно окажется несовсем объективным. Интересно было бы этот текст дать человеку, который не читал моей пьесы вообще. Или в счастливом случае моей внезапной амнезии. К сожалению я так и не смог услышать в своих диалогах какое-то несоответствие образам, которые я рисовал себе в своём воображении:
Игорь остался молодым, потомственным (возможно даже неисправимым) романтиком, у которого в день описываемых событий сбылась давняя мечта детства.
Сан Саныч по-прежнему остался строгим, но справедливым, умеющим выслушать, словом прекрасным специалистом, для которого исправность механизмов и работа гораздо важнее любой романтики, но упоминание о чайках, как морском символе, вдруг неожиданно для него самого сделало его чуточку сентиментальней и даже немного философом.
Капитан выглядит на мой взгляд в диалогах немногословным, сдержаным, но по-мальчишески ревнивым ко всему, что способно разрушить его "морские святыни". В его образе и заключается тот самый "сплошной когнитивный диссонанс", о котором Вы говорили.
Боцман - хоть человек хлебнувший соли волей обстоятельств, но не герой по духу, особым авторитетом у команды похвастать не может, так как любитель прихвастнуть, обидчив, где-то даже паникёр, но старается тщательно это скрывать за своей грубостью и понтами. Таким лучше позволять изображать из себя начальников и не показывать, что знаешь об их недостатках, чтобы не разбудить того мстительного зверька в ущербной, завистливой душе. Пока этот зверёк спит, человек может казаться забавным и безобидным.
Можно было бы проанализировать ещё Тралмастера и Сварщика, которые из тех, кто по одиночке не вступают в спор с начальством, но когда вместе другое дело: стараются не пропустить случая, чтобы показать начальнику, какой тот "дурак". Словом спорщики, потому что, наверное, неплохие специалисты и подсознательно знают, что их будут терпеть, стараются особо не париться насчёт тех менее ценных сотрудников, на которых начальство в итоге сорвёт свою досаду.
Остальные же персонажи массовка - их реплики действительно можно без особого ущерба для образа смешать и подставить кому угодно. Они скорее для того, чтобы вместе создать ощущение большого экипажа и общего напряжения. Возможно Ваш упрёк будет справедлив, если Вы скажете, что их слишком много (штурман, вахтенный матрос, радист, один матрос, второй, врач).
Не знаю насколько целесообразен мой столь глубокий психологический анализ вышеописанных персонажей и насколько мне удалось передать их портрет в диалоге. Но какие-то штрихи надо полагать всё-таки обозначились. Повторяю, что мне трудно теперь быть объективным, так как то, что я знаю о персонажах для меня уже неотделимо от их реплик, но допускаю, что кто-то не найдёт и десятой части того, что я пытался вложить в эти реплики.
Есть ещё одна вещь, которая может быть поставлена мне в упрёк. Если прочитать всё подряд могут возникнуть слишком резкие скочки от одной сцены к другой и поэтому непонимание что за чем происходит без минимальной помощи необходимых для разяснения комментариев. Однако мне всё-таки кажется, что такие непонятки возникли бы в любой пьесе, если полностью исключить пояснения и пустить несколько сцен подряд.
Честно говоря, я от Вас, Артур, ждал примеров по самому тексту. Скажем: "автор, обратите внимание на вот эту и эту фразу - они сказаны разными персонажами, но по сути и настроению принадлежат одному и тому же типу сознания - по такой-то причине" или "автор, вот эта фраза совершенно не похожа на прямую речь нормального современого человека - слишком образна, надумана, ненатуральна" или "автор, эту реплику можно сказать проще или она вообще мешает, сбрасывает напряжение" и т.п. Я уж не знаю. Однако понимаю, что пьеса не столь удачна, чтобы так подробно в ней копаться. Я у Вас и так много времени отнял.
В любом случае, те советы и рекомендации, которые Вы уже мне любезно предоставили для меня были очень важны и полезны. За что огромное Вам спасибо!
И теперь вопрос по другому поводу: могу ли я продолжать выставлять другие свои произведения на Ваш суд или эта пьеса отбила у Вас всяческое желание знакомится с остальным моим "литературным наследием"? Например, мне было бы очень интересно услышать Ваше мнение о рассказе "Письмо из Провинции Ямато", заявку на который я выставил в регистрационном покое "Анатомического Театра Прозы". (правда она могла легко затерятся в общем потоке "рецензий" и "ремарок", в котором трудно понять, что появилось вчера, а что месяц назад, если не пролистать весь список и не смотреть на даты. Словом, пока никто ещё за "Ямато" не взялся.
Просто для меня на сегодняшний день важно подвести своеобразный итог - смог ли я создать за это время что-то с профессиональной точки зрения похожее на литературу или нет.
С безмерным уважением и признательностью,
