мне и осталось, смакуючи, Бары лет…
Вкрадчивость малозначимого «привет»
в трубке (на выдох) легче, чем взмах пера.
Чуткость, не доводящая до добра,
что-то замкнула в давешнем феврале.
Что-то сломалось и выпутаться - никак,
не допустить вероятности выйти из
всех этих «я-люблю-тебя-детка», из-
мотанных нервов и виртуальных драк
на мониторе вечности, и «гуд лак» -
в сердце тебе, а мне – за тряпьём кулис
биться, кричать, понаплакаться наизнос
и, наконец, примириться, умерить пыл
так, чтобы я остыла, и ты остыл.
Так, чтобы не поддаться на твой гипноз,
так, чтобы ты ни разу в меня не врос
больше.
Ни полсекундой
своей судьбы!