В соответствие с правилами сайта я заменил ряд букв звездочками, понимайте и читайте, как хотите…
Ниже представлены работы авторов Gabby, очаровательной Koree Key и мудрой Мирры Лукенглас.
**
Автор: Gabby
Городки
Не увидите подобные броски
ни в Перу, ни в Сингапуре, ни на Мальте:
иноземцы не играют в "городки".
Это - наше. Вековое. Не замайте!
Инвентарь - весь из берёзок да из лип,
и естественен, как молоко парное...
Просто рвётся из груди горячий всхлип:
до чего же всё кондовое. Родное.
Погляди на этот спорт - душа поёт!
В нём так много от искусства. От культуры.
"Артиллерия", "письмо" и "самолёт" -
до чего ж изобретательны фигуры!
Здесь пижонство с показухой - не в чести,
здесь с арбитрами не вступишь в перепалку...
Иностранцу никогда не дорасти
до высокого уменья - бросить палку!
**
Театр абсурда.
Напильников бодрая стая летит на юг.
Вожак неспокоен. Видимо, ждет погони...
В кустах отыскавший рояль сионист Пердюк
слезливо лабает тему из Морриконе.
Где стол был без яств, там построен огромный молл,
но в руки дают не более килограмма.
И бьет Ланселота мордахой о Круглый Стол
пелевинский темный рыцарь Батрак Абрама.
В каспийских степях так привольно реке Янцзы,
"Хорст Вессель" поют, на Рим нападая, готы...
И впору подумать: не время ль отдать концы,
которые посильнее, чем фаллос Гёте?
Зачем эта жизнь так цыганиста и пестра:
то счастие, то покой, то в желудке рези?!
И шансов у птиц достичь середины Днепра -
не густо, если летят они над Замбези.
И птицам, и нам остается последний спурт
пред тем, как уйти, загадочно хлопнув дверью...
Пусть в нашем театрике снова дают абсурд,
но я - Станиславский.
Я восклицаю: "Верю!"
**
Однострочка-1 (Под Вишневского)
Мадам, я Вас и в мыслях не имел...
**
Отважному Воителю
Он, конечно, отважный воитель, но
пленник он остопи*девших тем...
Ладно б парень писал ох*ительно -
так ведь пишет ху*во совсем!
**
Осилить дорогу
Очень важно в народной быть гуще;
верить в то, во что верит народ.
Не осилит дорогу еб*щий
всех, кто этой дорогой идёт!
**
Бессоница (Rated R)
Ему противный доктор Айболит
на днях оставил ножницы в желудке.
Мешает спать бедняге третьи сутки
тяжелый разлитой перитонит.
Багровый флюс раздут на пол-лица,
в последней фазе проявленья СПИДа
И резвая откормленная гнида
на землю смотрит с вялого конца.
За дверью лепрозория - пурга;
серийно мрут соседи по палате...
Его ж не выпускают из объятий
желтуха, скарлатина и цинга.
Саркома съела кожу на костях,
усугубив тяжелую проказу...
За трое суток не заснуть ни разу! -
ужасно. Остальное всё пустяк.
**
Саморазоблачение
Серьезная поэзия строга
слиянием метафор и инверсий.
Высокая поэзия? Ага,
ланиты там... и эти... как их... перси...
Горит Поэта бледное чело,
всё совершенней ямб и амфибрахий...
Поверь, Поэт, тебе не запа*ло,
как всем, мечтать о выпивке и трахе,
о сладком погруженье во грехи,
чреватые уколом бициллина...
А в промежутках - сочинять стихи
витиевато, розово и длинно.
Ты - труднопредсказуемый, Поэт.
Двулик, как анус... Нет... Точней, как Янус.
И я таков уже немало лет.
И, что печально, я таким останусь.
**
Говорун
(Неформат)
Нет орденов на слабенькой груди,
да и в делах житейских мало толку...
Ему дана команда: "Не пи*ди!",
а он пи*дит, как прежде, без умолку.
И хоть его не хвалят за труды,
за бурные словесные раденья,
пи*дящему отнюдь не до пи*ды
предмет его здорового пи*денья.
Всю душу у него изьела ржа
нехватки счастья и нехватки денег,
и рухнул он в болото пи*дежа,
воинственный и доблестный пи*дельник.
Он скоро пропи*дится до конца,
своей никчемной правдой согреваем,
и двое в штатском, символ Пи*деца,
зайдут за говорливым распи*дяем.
**
Пако
С другом мы светло и ясно
Путина просили
дать российское гражданство
Пако де Лусии.
С биографией, мол, чисто
у бедняги Пако,
а такого гитариста
поискать, однако -
усладит любые уши
умница и мачо.
Зинчука он явно лучше.
Кузьмина - тем паче...
Путин ел нехитрый ужин
серого оттенка,
а потом спросил: "А нужен
на Руси фламенко?
Он хорош для Гибралтара
или там, в Маниле...
Нам же пакина гитара -
как пришей кобыле...
Ближе нам иные стили
музыки и танца...
Не замочат ли в сортире
бедного испанца?"
Мы ушли краснее раков
и с поклоном низким...
Не судьба бедняге Пако
старом стать российским.
Каждым утром певчей птахой
в день летит Россия...
Ей давно не нужен нах*й
Пако де Лусия.
**
Декаданс-фэнтэзи
На горе стоит избушка, на избушке - сизари. Выпьем с горя. Где же кружка? Нету кружки, хоть умри. Но изба красна углами, в ней и печка, и кровать. Взвейтесь, соколы, орлами! Полно горе горевать. Я не гневен. Где же гнев-то? Мне понятно, что со мной. К черту психотерапевта, не такой уж я больной. Ой вы кони, мои кони... По пятнадцать раз на дню телевизор фирмы "Sony" кажет всякую херню: в нём сюжет пустой и мелкий (потому-то и в цене), то там вздохи на скамейке, то прогулки при луне. Книги кончились. Куда-то укатили все друзья; и летит за датой дата, в тусклом воздухе скользя.
У печи стоит компьютер, наказанье и удел. Будь ты проклят, дистрибьютер знаменитой фирмы "Dell". Мне б сбежать из этой хаты, но в тягучем затхлом сне атыбатые солдаты остаются на войне. Все дорожки - вон из храма. Ни надежды, ни врага... Миллион охранных грамот не поможет ни фига. Вроде б рядом жизнь и гомон, а на деле - в сотнях лье... Прометеем я прикован к этой чертовой скале. Вот сидение из плюша, вот с перинкою кровать... Прилетай к нам, друг орлуша, нашу печень поклевать. В горло врос крючок на леске. Душу больше не спасти. Не с меня ль писал Вишневский "Одиночество в Сети"?
Но по данным трех разведок и философов-ослов, жизни нет и так, и эдак. Со словами и без слов. Где-то тихо бродит Муза - я не отдал ей должок. На двери висит мезуза и для обуви рожок. А вокруг бушует лето - от шести и до восьми, - но и это (даже это!) - на исходе, черт возьми. Не признанье, не опала. Всё спокойней сердца стук... Цель на мушку не попала. Или мушку съел паук. Что по курсу - всё знакомо. А хотелось - только ввысь... Жизнь промчалась, как оскома. Получи и распишись. Но беда ль, что путь - негладкий, и садам уже не цвесть?
Оставались бы в порядке
те немногие, кто есть.
**
Манифест эпохи маньеризма
Давайте, девушки, поэтам;
давайте всюду и везде.
Зимой давайте им и летом,
и на земле, и на воде.
Несите в жизнь привычку эту,
как лёгкую ручную кладь.
Кому ж давать, как не поэту?!
Кому ж еще тогда давать?!
Поэт иные видит дали,
а в них - небесный дивный свет...
Но тот поэт, кому не дали -
уже отныне не поэт.
Поэт вас радует сонетом.
Романтик он, а не бандит.
Давайте, девушки, поэтам
и за бесплатно, и в кредит.
Давать иль не давать - вопрос ли? -
Вопрос неправильный. Не тот.
Поэт для вас - и ДО, и ПОСЛЕ -
стихи последние прочтёт.
Любовь поэта - словно росчерк
огня в священнейшей из книг...
Поэт - не то что фрезеровщик.
И агроном. И проводник.
И радостней удела нету -
воздать любовью за строку.
Не стоит жить, не дав поэту
ни разу на своем веку.
О девы! Рдея ярким цветом,
готовьте к празднику кровать!
Давайте, девушки, поэтам.
Нельзя поэтам не давать.
***
Еретики
Вы - строители трещин и дети разлада;
большинству никогда не удастся понять,
почему вы всегда выпадали из ряда
и впадали в потоки, летящие вспять.
Вы земной эволюции лишние звенья,
обитатели жутких нездешних глубин...
А Адепты Порядка таскали поленья,
чтоб с костром вас оставить один на один.
Вы сомнения ставили выше законов,
вас вела в никуда ариаднова нить...
Вы в себе навсегда победили драконов -
тех, которых, казалось, нельзя победить.
Вы, в глаза палачам беззастенчиво вперясь,
свой недолгий земной половинили срок...
Есть такая судьба: проповедовать ересь.
Есть такая планида: писать поперёк.
**
Koree Key
...где мой тапас, чувак?
Я всё понимаю, и мир изменился, что было – то сгнило, и стало не так. И всё же не зря ты сегодня мне снился, давно тебя жду… Где мой тапас, чувак?
А я не поверил – подумал, ошибся, я плохо тут вижу, так пасмурно днём… а ночью расходятся стены из гипса, моргнёшь – не заметишь, как снова на нём… Никак не покинуть проклятое поле, всё в жиже кровавой сползаю во мрак, а бок обдаёт обжигающей болью, и тапас… скажи, где мой тапас, чувак?
Под утро болят незажившие раны, врачи их не видят, а сам не могу. Да как тут зашьёшь? Край неровный и рваный, гноится всё, зря только тратить кетгут, уж лучше в спортзал – несомненная польза. Под музыку можно не думать, и так, сегодня хотел, да на улице скользко, да, кстати… Скажи, где мой тапас, чувак?
Ах, как ты кружился в сиянии жарком! Как будто весь свет отобрал у зари! Один только взгляд – драгоценным подарком, один только взгляд – и что хочешь бери…
…А знаешь – я рад, что тебя здесь увидел. Тут звёзды чужие, какой-то левак. Искал тебя в каждом прохожем дравиде, и вот – ты! Скажи, где мой тапас, чувак?
**
Устройные малосмысли
Я иду по ковру,
Ты идёшь пока врёшь…
по асфальту вашей веры
едут лыжи нашей лжи
не пи*ди мне про примеры,
а возьми да покажи,
кто нуждается в совете,
пусть попросит докторов,
мы живём на крайнем свете,
перекрёстке всех миров,
мы скользим по краю бездны,
как по млечному ковру,
тут советы бесполезны,
я иду пока я вру
Кровь с водою
а кровь с водою пенится,
а жить с бедою - ленятся,
а бытие порватое
не сшить,
напичкав ватою,
не отыскать нерваное,
вот и бегут - кто в ванную,
а кто повыше, крышами,
вы тоже, может, слышали,
когда в начале месяца
летают -
- перебесятся :)
и тоже станут битыми,
и сольный танец с бритвами
другим оставят, свеженьким,
а вы идите, неженки,
своей кривой дорожкою,
живите понарошками,
что важным было - кануло,
вся соль раствора - в ампулах,
всё слово - не по-нашему,
и кто б кого не спрашивал...
а кто меня, красивую,
спросил...
- а то спросили бы?
кому нужны свидетели?
и я бы вам ответила,
что кровь водой не гасится,
хотя - какая разница?
ведь кровь с водою пенится,
а жить с бедою - ленятся,
и терпят - не до чёрточки,
а лишь до ближней форточки
**
Мирра Лукенглас
***
Пара воронов в небе танцует любовные танцы,
Одуряюще пахнет сырым прошлогодним листом.
Гаснет в соснах закат, товарняк приближается к станции,
Собирает коров невменяемый дядя с кнутом.
Мы сидим, привалившись бессильно к корявой осине,
Уморились смеяться, но смех нам пока ещё друг…
Фантастический лес - и зеленый, и красный, и синий
Нас запутал, заплёл, заманил в свой разомкнутый круг.
Где-то есть тот разрыв – и возможность обратно вернуться,
Вялой мухой забиться в сетях повседневных забот…
Наши нити скрутило в канат - до небес дотянуться
И закинуть там якорь трезубый, авось повезёт!
Нам досталась нелёгкая участь – быть центром циклона,
Наблюдать, затаившись, как круто колбасит весь мир…
Быть басовой струной, обертоном Атонова тона,
Ветром, крышу срывающим тиру пристрелянных лир.
Нам досталось всё то, что себе мы придумали сами.
Мы достали весь мир – и теперь он от нас не уйдёт.
Нам завещано небо со всеми его чудесами –
Нам обещан разбег и почти невозможный полёт.
Замыкай этот круг, чтоб его не закрыли снаружи.
Оставайся со мной - обещаю, что будет смешно.
Пара воронов в небе над нами приветливо кружит.
Небо – шире себя и границ до конца лишено.
**
Сон не в руку
"сна весна и сон весны
навевают сонным сны
сны на вес на вкус на цвет
трое сбоку ваших нет"
Мутный сон мне сегодня приснится -
Подоконник, окно, коридор...
Чьи-то добрые белые лица
И взволнованно-вежливый спор
Обо мне. Я в дырявом халате.
Я зеваю и пялюсь в окно.
Мне бы только дойти до кровати -
Все равно мне уже, все давно...
Только шёпот, и шорох, и топот...
За решеткой заснеженный день.
Я из кубиков собранный робот.
Распадаться на кубики лень.
Чьи-то добрые белые руки
Избавляют от белых оков...
В потолке открываются люки,
Чтобы выпустить стадо клопов.
Ты придешь - мандарины, колбаска...
Втихомолку покуришь. Жую.
Как вслепую, случайная ласка -
Не почувствую руку твою.
Я жую. Ты молчишь виновато -
Друг на друга смотреть ни к чему.
Всё. Сестра, коридор и палата.
И в свою персональную тьму.
...Из которой проснуться так просто...
---------
А на самом деле было так …
Я никого не жду. В двенадцатой палате -
Пристанище моей затраханной души -
Валяюсь целый день в халате на кровати
И безразлична так, что хоть бычки туши.
Остекленевший взгляд, все многоцветье мира
Сводящий к белизне квадрата потолка,
Воспринимает путь от койки до сортира,
Деталей не держа в глухой дыре зрачка.
Прилип больничный штамп ко мне, а не к халату.
Казенно-белый снег пространство дня крадет.
И разговор идет - бессмысленный, сквозь вату.
Я никого не жду. Никто и не придёт.
**
Я ищу
Я ищу совершенную тему для новых стихов
В городских переулках, булыжных, кривых, забулдыжных.
По асфальту скольжу, как ничем не смущаемый лыжник -
Ни отсутствием снега, ни смехом каких-то лохов.
Над моей головой шелестит золотая фольга,
Кувыркается день белым турманом в солнечных бликах.
Так упрямо цепляется стеблем за столб повилика,
Что не верится даже в морозы, метели, снега…
Воробьиный джем-сейшен в еще непроглядных кустах,
И цветёт чистотел, полон едким оранжевым соком.
Всполошились грачи - в небе коршун парит одиноко.
Он грачам не судьба, но как хищник внушает им страх…
Бестолковятся дети у ржавых изогнутых труб,
Кот орёт на балконе, оторван от внешнего мира,
Где-то жарят картошку, из «ауди» стонет Земфира,
И пузатый щенок треплет крысы подержанный труп.
Красотища, короче… Но день удивительно свеж,
Терпкий запах листвы, догорающей в мусорной куче,
Слаще крепких сигар и парфюма арабского круче,
Да и воздух осенний сгущённый хоть ложкою ешь!
А вода под мостом мне покажется жидким стеклом.
Замедляется жизнь, чтобы выжить в подлёдной эпохе.
Серый голубь, взлетая, листву разметает крылом,
И почти совершенная тема приходит на вдохе.
**
Я к вам пишу, идите на х*й!
(Лирическое рагу с котятами)
Я к вам пишу, чего же боле,
на дровнях обновляя путь,
но нечувствительные к боли
меня пытаются вернуть.
Быть некрасивым знаменито
и можно рукопись продать,
а вдохновения бандита
в пяти словах не передать.
Сверкай, сверкай, безумный атом,
гори продажный бриллиант!
Я все рекорды крою матом,
но вряд ли в этом мой талант.
Опять поэт, невольник чести,
парит над грешною землей,
и злой жених спешит к невесте,
а может вовсе и не злой?
В его могучих нежных лапах
хрустит девический костяк.
Ее испуга слабый запах
его волнует, как ништяк.
Темницы рухнут и свобода,
- все развалилось на куски.
Стальной улыбкою урода
не разогнать моей тоски.
Не пой, красавица при мне.
Уйду, тогда вопи, как можешь.
Моя душа в ином огне,
и ты меня не потревожишь.
Мне голос был, он звал утешно,
но я не слышал ничего.
Я в это время спал поспешно,
готовясь встретить божество.
Но божество не появилось,
напрасно массу я давил.
Хоть масса знатно придавилась,
никто ко мне не появил.
Скажи-ка дядя, ведь не даром?
Конечно, нет - башляй, браток.
Они с деньгами, я - с товаром,
но, к сожаленью, без порток...
Когда в тоске самоубийства
по крышам я скакал, как лось,
изнемогая от витийства,
молился, чтоб не началось.
Но началось, погасли свечи,
повисло на ветвях дубов,
повсюду стали слышны речи,
и жизнь, и слезы, и любовь...
Я вспомнил чудное мгновенье,
оно продлилось целый час,
потом пропало вдохновенье,
затем стянули контрабас.
Кларнет, украденный у Клары
(кораллы Карл успел продать),
меня утешил очень мало,
и я не стал на нем играть.
Мой контрабас, мое контральто!
Я потерял вас навсегда.
Я был скалою из базальта,
но нанесла удар беда.
Я раскололся, словно чашка,
и жизнь по капле утекла.
Хоть при рождении рубашка,
как говорят, на мне была.
Портной, наверно, напортачил,
и расползлась она по швам.
Мне не видать теперь удачи.
Но не видать ее и вам!
И те надменные потомки,
что подберут мои обломки,
пускай не думают, что я
ушел из жизни, как свинья.
Я кое-что оставил им,
пока был жив и невредим:
Алмазы в каменных пещерах,
златая цепь на дне морском,
нефть под землей, песок в карьерах
- я им оставил на потом.
Пусть быстроходные фрегаты
направит мощная рука,
пусть заблестят в руках караты
и в прах рассыплется тоска...
Так я, в плену галлюцинаций,
маша руками, чушь молол.
Мечтал, болван, о счастье наций.
Но получил опять укол.
И вот лежу, иглой пронзенный,
и мне лениво и тепло,
и рядом ангел умиленный
грызет оконное стекло.
***
Примечание редактора
Многие из стихотворений представленных в номере авторов беспредельно интересны.
Работы можно найти на сайте «Интерактивные конкурсы «СтихиЯ».
***
ПИШИТЕ ПИСЬМА В НАШ ПЕЧАТНЫЙ ОРГАН!