На тему начала Великой отечественной воны 1941-1945 годов начиная со времен СССР и заканчивая нынешним периодом времени, ознаменовавшимся, кстати, в России, очередной кампанией по «борьбе с искажением российской истории» написаны десятки тысяч работ.
От мемуаров сталинских полководцев «типа» Г. Жукова, разбавленных редкими и отрывочными (и что особенно важно- тщательно отфильтрованными коммунистической цензурой «воспоминаниями» непосредственных участников боевых действий и до обычной партийной литературы (макулатуры как на сегодня), написанной опять же партийными историками в целях «возвеличивания подвига Советского народа» в борьбе с немецким фашизмом.
Но, только после 1991 г. когда были относительно открыты российские военные архивы и особенно с началом широкого распространения в России и других странах СНГ такого явления как Интернет (благодаря чему появилась возможность бесцензурной публикации тех или иных ранее утаиваемых от народа (засекреченных) документов), стали появляется, редкие попытки не ангажированных партийной или официальной идеологией историков, разобраться, что же произошло в июне-июле 1941 года в г. Брест-Литовске.
Сам автор в 2010 г., под влиянием впечатления от просмотра киноработы режиссёра И. Угольникова, уже опубликовал небольшую работу под названием . «Фильм "Брестская крепость" или еще раз об искажении российской истории» http://h.ua/story/301163/.
Но, тогда темой работы был только фильм, его достоинства и недостатки.
Сейчас же я как автор хочу представить своему постоянному чтителю свою взгляд на события июня-июля 1941 г. в г. Брест-Литовске, основное внимание при этом сосредоточив на штурме немецкими войсками Брест-Литовской крепости.
Причем наверно впервые в основу своего исследования я возьму не воспоминания бойцов и командиров Рабоче-Крестьянской Армии (ведь официальных документов частей, окружённых в г. Брест-Литовске не сохранилось ни в российский, ни в немецких архивах), а именно свидетельства (документы и воспоминая) командиров и офицеров немецкой 45 дивизии, непосредственно выполнявшим боевую задачу по взятии крепости в июне 1941 года.
Благодаря четкой работе немецких штабов и бережному отношение к военным архивам, они сохранились до настоящего времени, и донесли до нас беспристрастные и по военному точные данные о тех или иных событиях происходившем в г. Брест-Литовске и его окрестностях.
Все документы, на которые я буду ссылать найдены и переведены на русский язык Р. Алиевым и представлены в его работе « Бресткая крепость» изданной 2010 г. в Москве издательством «Вече». За что ему низкий поклон.
Но, ссылка на документы это одно, а разделение позиции автора выраженной в его комментариях другое.
И тут я по мере необходимости буду оспаривать те или иные выводы Р.Алиева и не только его. Как говорится в одной из пословиц «Платон мне друг, но ИСТИНА дороже!»
На этом я заканчиваю свое вступление и предлагаю ознакомиться с первой частью этой работы.
ч.1
Как и почему город Брест-Литовск стал советским Брестом?
Древнее название Бреста — Бе́рестье. Город впервые упоминается в «Повести временных лет» под 1019 годом
Ко второй половине XVII века центр города сформировался на острове (теперь Цитадель Брестской крепости).
Тут была торговая площадь с ратушей и лавками, каменными зданиями монастырей иезуитов, базилиан, бернардинцев, униатской церкви, синагоги. В 1659 году основан Брестский монетный двор, где в 1664—1666 годах чеканили мелкие медные монеты — солиды — с изображением «Погони» — герба Великого княжества Литовского.
В XVII веке Берестье получил новое название Брест-Литовск. А сам городок стал местом сбора военных конфедераций (1605, 1612), сейма Речи Посполитой (1653 год).
Во время русско-польской войны 1654—1667 годов и развязанной Швецией войны в 1655 году против Речи Посполитой и в 1656 году против России Брест-Литовск неоднократно был в полосе военных действий.
15 ноября 1655 года русские войска под командованием новгородского воеводы князя С. А. Урусова разгромили возле Брест-Литовска войско гетмана Великого княжества Литовского П. Я. Сапеги, но взять укреплённый город, в котором был большой гарнизон, не удалось.
В 1657 году шведы овладели Брестским замком, опустошили и сожгли город. В январе 1660 года город заняли русские войска под командованием Хованского, в 1661 году он снова захвачен польско-литовскими войсками.
В результате Брест-Литовск был «весь до последнего строения разорён и сожжён», населения осталась «очень малая горсточка», погибли все члены магистрата, сгорели цеховые документы и магистратские книги
В 1706 году шведские войска, преследуя отступающую армию Петра I, снова заняли Брест-Литовск и разорили его. В конце XVIII века в городе насчитывалось 3,5 тысяч жителей
По окончании войны Отечественной воны 1812-1814 годов, русское правительство решили построить в Брест-Литовске крепость, как элемент создаваемой системы укреплений на западе страны.
Новая Брестская-Литовская крепость строилась по утверждённому в 1830 году проекту на территории города. В результате прежний город, просуществовавший более 500 лет, снова был практически уничтожен. В 1835 году городская застройка была перенесена на восток на 2 км,
О самой крепости как таковой, известно, что 26 апреля 1842 года состоялось ее торжественное открытие. В 1825 году в городе проживало около 11 тысяч, в 1845 году — около 18 тысяч человек.
Рост города в конце XIX века был связан в первую очередь с масштабной модернизацией Брест-Литовской крепости (1878—1888) и, в особенности, с форсированным строительством железных дорог, связавших Брест с центром России, Польшей и Украиной.
В 1869 году была пущена в эксплуатацию дорога Брест — Варшава, в 1871 году — Москва — Брест, в 1873 году — Киев — Брест, в 1886 году — Брест — Гомель. По переписи 1897 года население города составило уже 46 568 человек
Само ж сооружение крепости на месте центра старого города началось в 1833 году по проекту военного топографа и инженера Карла Ивановича Оппермана.
Первоначально были воздвигнуты временные земляные укрепления, первый камень в основание крепости был заложен 1 июня 1836 года.
Крепость состояла из цитадели и трёх защищавших её укреплений общей площадью 4 км² и протяжённостью главной крепостной линии 6,4 км.
Цитадель, или Центральное укрепление, представляло собой две двухэтажные казармы из красного кирпича 1,8 км в окружности.
Цитадель, имевшая стены двухметровой толщины, насчитывала 500 казематов, рассчитанных на 12 тысяч человек. Центральное укрепление находится на острове, образованном Бугом и двумя рукавами Мухавца.
С этим островом подъёмными мостами связаны три искусственных острова, образованные Мухавцом и рвами.
На них находятся укрепления: Кобринское (ранее Северное, самое большое), с 4-мя куртинами и вынесенными 3-мя равелинами и капонирами; Тереспольское, или Западное, с 4-мя вынесенными люнетами; Волынское, или Южное, с 2-мя куртинами и 2-мя вынесенными равелинами.
Крепость так же обнесена 10-метровым земляным валом с казематами в нём. Из четырёх ворот крепости сохранились трое — Холмские, Тереспольские и Северные.
В 1864—1888 годах по проекту Эдуарда Ивановича Тотлебена крепость была модернизирована.
Она была обнесена кольцом фортов в 32 км в окружности. В 1876 году на территории крепости по проекту архитектора Гримма был построен Свято-Николаевский православный храм.
В 1913 году было начато строительство второго кольца укреплений (в его проектировании, в частности, принимал участие Дмитрий Карбышев, которое должно было иметь в окружности 45 км, но до начала войны оно так и не было закончено.
Но в бой гарнизон российской Брест-литовской крепости вступил только в ходе Первой мировой войны 1914-1918г.г.
В ночь на 13 августа 1915 года в ходе общего отступления русских войск Брест-Литовская крепость была без боя оставлена и частично взорвана отступавшими русскими войсками. А на вся эту затею со строительством крепости и фортов с 1833 по 1882 гг. из строительных сумм Военно-инженерного ведомства было выделено около 14 млн. рублей.
Более подробно о самой крепости читатель может узнать вот по этой ссылке:
http://brest-forts.narod.ru/forts/forts.html
А уже 26 августа (8 сентября) 1915 года город и сама крепость были заняты наступавшими немецкими войсками.
Вновь мировая история вернулась в Брест-Литовск, в период с 9 (22) декабря 1917 года по 3 марта 1918 года, когда в там происходили мирные переговоры между Советской Россией и Германией, по итогам которых был подписан Брестский мир.
В 1918 году город и прилежащие территории, оккупированные немцами, были включены в состав Украинской Народной Республики (с перерывами на Украинскую державу).
УНР, не в состоянии обороняться, вынуждена была отдать город Польше взамен на военную помощь против Красной армии.
Во время Советско-польской войны в феврале 1919 года Брест-Литовск, уже находился под контролем Польши.
2 августа 1920 года, в ходе польско-советской войны результате контрнаступления , его заняли части Красной армии.
А 18 августа, после поражения Красной армии под Варшавой город и крепость снова были заняты польскими соединениями.
По результатам Рижского договора г. Брест- Литовск отошёл к Польше.
С этого момента город стал называться в Польше как Брест-над-Бугом, центр Полесского воеводства. Хотя на картах мира, в том числе и немецких, он по-прежнему оставался Брест-Литовском.
В меж военный период, Брест-Литовская крепость использовалась в Польше как казармы, военные склад и политическая тюрьма (в 1930-е годы здесь были заключены оппозиционные политические деятели).
1 сентября 1939 г. нападением Германии на Польщу, было положено начало Второй мировой войне, а уже 14 сентября 1939 года немецкий 19-й моторизованный корпус атаковал город и занял его; утром 17 сентября немцами была занята и крепость.
Но, это случилось не так легко как в 1915 году!
Да и об этом, почти никто не писал в исторической или мемуарной литературе имевшей хождение на территории СССР.
А для нас, этот исторический период очень важен, поскольку дает нам редкую возможность сравнения боев в Брест-Литовской крепости в 1939 г. с боями там же, но в июне 1941 года!
Итак, кратко об обороне Брестской крепости в 1939 году.
2 сентября 1939 года, Брестская крепость впервые подверглась бомбежке со стороны немцев: немецкие самолёты сбросили 10 бомб, повредив Белый дворец.
В казармах крепости в это время располагались маршевые батальоны 35-го и 82-го пехотных полков и ряд других, достаточно случайных частей, а также мобилизованные резервисты, ожидавшие отправки в свои части.
Гарнизон города и крепости был подчинён оперативной группе «Полесье» генерала Францишека Клееберга; начальником гарнизона 11 сентября был назначен отставной генерал Константин Плисовский, который сформировал из имевшихся в его распоряжении подразделений общей численностью 2000—2500 человек боеспособный отряд в составе 4 батальонов (три пехотных и инженерный) при поддержке нескольких батарей, двух бронепоездов и некоторого количества танков «Рено FT-17» времён Первой мировой войны.
Противотанкового оружия у защитников крепости не было, между тем им пришлось иметь дело именно с танками. Против 154 немецких танков было полтора десятка противотанковых ружей, против 260 орудий и минометов - 18 полевых орудий и 8 зениток.
К 13 сентября из крепости были эвакуированы семьи военнослужащих, мосты и проходы заминированы, главные ворота заблокированы танками, на земляных валах устроены окопы для пехоты.
По другой версии
http://livehistory.ru/forum.html?func=view&catid=6&id=183&limit=6&start=624
«Польская Группировка «Брест» состояла из маршевых батальонов 34 (капитан Тадеуш Радзишевский), 35 (капитан Здислав Багиньский) и 82-го (батальон командовал капитан Вацлав Радзишевский, запомните его имя) пехотных полков , 1-й роты маршевого батальона (капитан Щупак) 33-го полка, 81-го, 82-го караульных, 56-го саперного батальонов(поручик Ян Полачек), 112-й и 113-й отдельных танковых рот, имевших на вооружении по 15 старых французских машин «Рено» FT-17, а также взвода танкеток TKS, 9-го автомобильного дивизиона, 49-го дивизиона полевой артиллерии, 3-й зенитной батареи, караульной роты, роты связи, отдельных групп офицеров и солдат различных родов войск и медико-санитарной службы. Силы польской обороны в общей сложности насчитывали около 4000 солдат и офицеров (по данным Чеслова Холуба, там было 3150 человек), 18 полевых орудий, 8 зениток, 36 танков и танкеток и два бронепоезда - №53 и №55»
На Брест-над-Бугом наступал знаменитый 19-й бронетанковый корпус генерала Гейнца Гудериана.
Гудериан намеревался захватить город сходу , чтобы не допустить отступления на юг и соединения с основными силами польской оперативной группы «Нарев».
И немецкие части имели превосходство над защитниками крепости в пехоте в 2 раза, в танках — в 4 раза, в артиллерии — в 6 раз.
14 сентября 1939 года 77 танков 10-й танковой дивизии (подразделения разведывательного батальона и 8-го танкового полка) попытались взять город и крепость , но были отбиты пехотой при поддержке 12 легких французских танков FT-17, которые при этом были подбиты.
( Все о этом танке находится здесь – http://ru.wikipedia.org/wiki/FT-17 )
В тот же день немецкая артиллерия и авиация начали бомбардировку крепости.
На следующее утро после ожесточённых уличных боёв немцы овладели большей частью города. Все защитники отступили в крепость.
Утром 16 сентября немцы (10-я танковая и 20-я моторизованная дивизии) начали штурм крепости, который был отбит.
К вечеру немцы овладели гребнем вала, но прорваться дальше не смогли. Большой урон немецким танкам нанесли два поставленных в воротах крепости FT-17.
Всего с 14 сентября было отбито 7 немецких атак, но при этом потеряно до 40 % личного состава защитников крепости.
Сам Г. Гудериан тоже оставил по этому поводу записи в своих мемуарах (http://lib.ru/MEMUARY/GERM/guderian.txt)
«14 сентября части 10-й танковой дивизии - подразделения разведывательного батальона и 8-го танкового полка - вышли к линии фортов Бреста. Я быстро начал марш на Брест всем корпусом, чтобы использовать внезапность для достижения успеха. Ночь мы провели в Вые. Литовски (Высокое).
15 сентября кольцо вокруг Бреста было замкнуто на восточном берегу Буга. Попытка взять эту цитадель внезапным нападением танков провалилась лишь потому, что поляки поставили во входных воротах старый танк Рено, который и помешал нашим танкам ворваться в город. Командный пункт корпуса к ночи переехал \\111\\ в Каменец.
20-я мотодивизия и 10-я танковая дивизия 16 сентября начали совместное наступление на цитадель. Штурмом взяли гребеньвала, но атака захлебнулась, так как пехотный полк 10-й танковой дивизии не выполнил приказа наступать непосредственно за огневым валом артиллерии.
Когда полк, в передовые подразделения которого я тотчас же направился, с опозданием и уже без приказа вновь предпринял атаку, он понес, к сожалению, тяжелые потери, не достигнув успеха. Мой адъютант подполковник Браубах в этих боях был тяжело ранен и умер через несколько дней.
Он пытался прекратить огонь, который вели наступавшие сзади части по своим передовым подразделениям, но был сражен польским снайпером, укрывавшимся в 100 м за гребнем вала. Это была очень чувствительная потеря.
3-я танковая дивизия продвигалась восточное Бреста на Влодаву, а следовавшая за ней 2-я мотодивизия - на восток, к Кобрину.
Командный пункт корпуса оставался в Каменец.
Утром 17 сентября гигантская цитадель была взята 76-м пехотным полком полковника Голлника, переправившимся ночью на западный берег Буга как раз в тот момент, когда польский гарнизон пытался прорваться из Бреста на запад по неповрежденному мосту через Буг.
Это был конец кампании. Штаб корпуса перешел в Брест и разместился в Войводшафте.
Здесь мы узнали, что русские с востока совершают наступательный марш.
Польский поход явился боевым крещением для моих танковых соединений. Я пришел к убеждению, что они полностью себя оправдали, а затраченные на их создание усилия окупились. Мы стояли на Буге фронтом на запад в полной готовности встретить остатки польской армии.
Тыл корпуса охранялся 2-й мотодивизией, которой пришлось вести тяжелые бои под Кобрином. Мы ожидали каждую минуту установления непосредственной связи с танковыми частями, подходившими с юга. Наши передовые разведывательные подразделения достигли Любомль.
Между тем штаб 4-й армии генерал-полковника фон Клюге переместился ближе к нам, и мы снова вошли в его подчинение. Крепостная бригада "Лет-цен", которая так храбро сражалась на Нареве, несколько дней обеспечивала наш левый фланг, а затем была также подчинена 4-й армии.
Командующий 4-й армией приказал 19-му армейскому корпусу продвигаться одной дивизией на юг, другой на восток к Кобрину, третьей - на северо-восток к Белостоку. Осуществление этого решения привело бы к разделению корпуса на отдельные части, и всякое управление им стало бы невозможным. Появление русских избавило нас от необходимости выполнять этот приказ.
В качестве вестника приближения русских прибыл молодой русский офицер на бронеавтомобиле, сообщивший нам о подходе их танковой бригады. Затем мы получили известие о демаркационной линии, установленной министерством иностранных дел, которая, проходя по Бугу, оставляла за русскими крепость Брест; такое решение министерства мы считали невыгодным.
Затем было установлено, что район восточное демаркационной линии должен быть оставлен нами к 22 сентября.
Этот срок был настолько коротким, что мы даже не могли эвакуировать наших раненых и подобрать поврежденные танки. По-видимому, к переговорам об установлении демаркационной линии и о прекращении военных действий вообще не был привлечен ни один военный».
Но, не смотря на хвалебные мемуары Г. Гудериана, события в Брест-Литовской крепости шли по другому сценарию.
Около 17 часов 16 октября генерал К.Плисовский созвал совещание командиров участков обороны, на котором было принято решение: «Не видя возможности дальнейшего удержания крепости и оценивая, что уход из нее не нанесет вреда всей операции», покинуть Цитадель через свободный путь на Тересполь - Кодень.
Поздним вечером из крепости через Саперные ворота вышли командование и штаб обороны, маршевые батальоны 34-го и 35-го полков, караульные батальоны, артиллеристы, рота связи, обоз и машины с ранеными.
С наступлением ночи дорога на Тересполь была запружена отступавшими польскими частями. Прикрывать отход остались солдаты 82-го маршевого батальона и 2-я рота саперов подпоручика Казимира Гиаро.
Саперы под общим руководством командира батальона должны были оставить позиции последними, уничтожив за собой мосты и заминировав дорогу.
Немцы в ночь с 16 на 17 сентября перебросили на левый берег Буга 76-й пехотный полк 20-й мотодивизии под командованием полковника Голлника, планируя наступление с западного направления. В темноте на шоссе произошло несколько стычек с немецкими патрулями.
Саперы 2-й роты ожидали у Штабных ворот подразделения 82-го маршевого батальона.
В Кобринском укреплении гремел бой. Связные, посланные к капитану В.Радзишевскому с приказом отходить, не вернулись. Позднее выяснилось, что командир заявил подчиненным, что разрешает им отступить, но сам будет сражаться. Солдаты решили остаться вместе с ним.
Около полуночи саперы при свете немецких ракет увидели танки и пехоту, которые двигались с севера к Цитадели. Одновременно пришло известие, что дорога на Тересполь захвачена противником. Два взвода 2-й роты оказались отрезанными на Центральном острове.
В этой обстановке поручик Полячек принял решение прорываться сквозь немецкие цепи в южном направлении по правой стороне Буга. Небольшой отряд просочился через Госпитальный остров и Хелмские ворота и благополучно вышел в окрестности Страдичей. Затем, переправившись через Буг, саперы присоединились к отступавшей на юг группировке «Брест».
В первой половине дня 17 сентября через Авиационный остров в Цитадель по неразрушенному мосту ворвался 76-й пехотный полк немцев.
Со стороны города в крепость вошли подразделения 20-й моторизованной дивизии. Потери обеих сторон в этом сражении неизвестны. В плен в районе крепости попали 988 польских солдат и офицеров, в основном раненые. Много тяжелораненых и контуженных пришлось оставить в госпитале.
С ними до конца были врачи-офицеры, санитары и медсестры под руководством капитана Феликса Драгана.
Часть защитников во время ночного марша на Тересполь заблудились, наткнулись на противника и были взяты в плен.
Однако большинство польских подразделений прибыли в назначенное место сбора в район Кодня.
Около 2000 польских солдат и офицеров группировки «Брест» под командованием подполковника А.Хорака продолжали борьбу на Люблинщине до 1 октября 1939 г.
Итак, тут можно подвести первые любопытные итоги.
2500-3000 плохо вооружённых польских солдат (устаревшее вооружение и отсутствие боевого опыта в сравнении с немецкими солдатами), сумели продержаться три дня, против наступающего на них с превосходящими силами, самого знаменитого немецкого военачальника Г.Гудериана.
Дальнейшие события развивались так…
22 сентября Брест был передан немцами 29-й танковой бригаде Красной армии, Таким образом, Брест- Литовск и Брестская-Литовская крепость «вошли» в состав СССР.
По этому поводу Г. Гудериан вспоминал.
«В день передачи Бреста русским в город прибыл комбриг Кривошеий, танкист, владевший французским языком; поэтому я смог легко с ним объясниться. Все вопросы, оставшиеся неразрешенными в положениях министерства иностранных дел, были удовлетворительно для обеих сторон разрешены непосредственно с русскими.
Мы смогли забрать все, кроме захваченных у поляков запасов, которые оставались русским, поскольку их невозможно было эвакуировать за столь короткое время.
Наше пребывание в Бресте закончилось прощальным парадом и церемонией с обменом флагами в присутствии комбрига Кривошеина.
Прежде чем оставить крепость, которая стоила нам столько крови, мы проводили 21 сентября моего адъютанта подполковника Браубаха на вечный покой. Я тяжело переживал потерю этого храброго офицера и старательного сослуживца. Рана, которую он получил, сама по себе и не была бы смертельной, но наступивший затем сепсис поразил сердце, что привело к смертельному исходу».
А сама Брестская область была создана Указом Верховного Совета СССР от 04.12.1939 "О разграничении областей между Украинской Советской Социалистической Республикой и Белорусской Советской Социалистической Республикой" в составе БССР и тогда же, город получил свое последнее название Брест.
Все эти и другие территориальные приобретения были получены СССР в соответствии с Договором о ненападении между Германией и Советским Союзом, известным также как «Пакт Молотова — Риббентропа»).
Ну и тут было не все так гладко как пишет Г.Гудериан!
Вот что установил в своей книге «Брестская крепость. История». В.В. Бешанов
«Германские поиска начали отходить на запад. В Брест из Ивацевичей перебазировался штаб 4-й советской армии.
На этом не закончилась удивительная эпопея неукротимого капитана В.Радзишевского и солдат маршевого батальона 82-го полка.
Ночью 17 сентября остатки батальона с одним орудием скрытно покинули позиции на Кобринском укреплении и вновь заняли оборону в форту Сикорского.
В течение двух суток немцы занимались очисткой крепости и, считая, что форт пуст, не обращали на него внимания.
19 сентября появился мотоциклетный патруль с парламентерами, предложившими полякам сдаться в связи с бессмысленностью дальнейшего сопротивления.
Это предложение не было принято. Германские солдаты блокировали форт, установили несколько гаубиц и с утра 20 сентября начали систематический обстрел укреплений.
Однако артиллерийский огонь фугасными снарядами среднего калибра не мог причинить гарнизону особых потерь, а пехота противника не атаковала.
Форт находился на хорошо просматриваемой и простреливаемой с высоких валов местности, и генерал Гудериан решил передать эту «занозу» русским.
Вечером 22 сентября после мощного артиллерийского налета в форт попытались ворваться два советских бронеавтомобиля.
Первый из них поляки подожгли выстрелом из пушки, второй свалился в ров.
Затем в атаку трижды поднималась советская пехота.
Каждый раз она несла потери.
23 сентября «братья по оружию» были заняты приемо-сдачей Бреста и крепости.
24-го и 25-го вновь были предприняты попытки овладеть фортом Сикорского атаками с разных направлений.
Наконец, 26 сентября советские военачальники подошли к делу серьезно: была применена тяжелая артиллерия и предпринят массированный штурм.
Защитники форта в этот день понесли тяжелые потери, но снова удержали позиции.
Вечером перед фортом появились советские парламентеры, выразившие «недоумение» по поводу сопротивления польских солдат, ведь Красная Армия пришла, чтобы помочь полякам, они должны сложить оружие и сдаться.
На это В.Радзишевский ответил, что если русские не являются врагами, то должны оставить в покое польский форт.
Однако все ресурсы обороняющихся были исчерпаны. Ночью капитан собрал последних защитников, поблагодарил за службу и посоветовал всем способным передвигаться пробираться домой.
Капитан В.Радзишевский с небольшой группой дошел до деревни Мухавец. Здесь в доме местной жительницы они переоделись в гражданскую одежду, оставили документы и разошлись в разные стороны.
Радзишевский направился в Брест, а затем в Кобрин, где должна была находиться его семья. Он нашел жену и дочь, но скоро по доносу был арестован, передан в НКВД и снова оказался в Брестской крепости, на этот раз в «Бригидках», где содержались польские офицеры.
Уходя из Бреста, немцы передали советскому командованию всех плененных солдат и офицеров.
В их числе были защитники крепости и тяжелораненые, оставленные на Госпитальном острове.
Пленных, отделив солдат от офицеров, содержали в городской тюрьме и крепостных казематах, используя на работах по расчистке завалов в Цитадели.
После сортировки и проверки большинство рядовых, в первую очередь жители Западной Белоруссии и Западной Украины, были отпущены по домам.
Офицеров, полицейских, жандармов и раненых, отделив медперсонал, в течение октября-ноября под конвоем доставляли на железнодорожную станцию, грузили в вагоны и вывозили на Смоленщину в Катынские лагеря, где почти все они сгинули. Среди них был и герой обороны Брестской крепости 1939 года Вацлав Радзишевский.
До начала октября обе стороны разоружали оставшиеся польские части, а Москва и Берлин согласовывали вопрос о будущей границе, которая в конце концов пролегла по «линии Керзона».
По соглашению от 2 октября граница должна была пройти по восточному берегу реки Буг, но на месте выяснилось, что при таком раскладе Западный остров с Тереспольскими укреплениями и часть фортов Брестской крепости оказываются на немецкой территории.
Поздним вечером того же дня командующий Белорусским фронтом Ковалев направил в Москву телеграмму: «Установленная граница по р. Буг у г. Брест-Литовска крайне невыгодна для нас по следующим причинам: город Брест границей делится на две части - западный обвод фортов достается немцам.
При близости границы невозможно использовать полностью богатейший казарменный фонд в г. Бресте. Железнодорожный узел и сам город будут находиться в сфере пулеметного огня. Переправы на р. Буг не будут прикрыты необходимой территорией. Замечательный аэродром у Малашевичей достанется немцам. Командующий фронтом просит пересмотреть границу в районе Брест-Литовска, оставив за СССР часть территории на западном берегу реки».
Из Москвы пришел ответ, что изменить соглашение невозможно.
Тогда, чтобы сохранить за собой Брестскую крепость, советские войска запрудили Буг и взорвали перемычки передового рва Тереспольского укрепления. В итоге вода пошла по обводному каналу, который советский представитель выдал немцам за русло Буга, по которому и была проведена граница (конечно, немцы не настолько были глупы, чтобы не разобраться в географии, но возражать не стали).
Этнические польские земли остались под оккупацией Германии. Западная Украина и Западная Белоруссия с населением 12 миллионов человек отходили Советскому Союзу.
После этого «в порядке дружественного обоюдного согласия» началось освоение приобретенных территорий. Германия свою часть Польши объявила генерал-губернаторством. Политбюро ЦК ВКП(Б) приняло 1 октября программу советизации западных областей, которая стала неукоснительно осуществляться .
С приходом Красной Армии в Бресте было создано Временное управление - орган власти, который занимался политико-административными, хозяйственными и культурными вопросами.
В его состав входили члены Коммунистической партии Западной Белоруссии, представители местного населения и военные. Однако решающую роль в новом аппарате управления играли уполномоченные, прибывшие из восточных районов.
Избранное 22 октября Народное собрание Западной Белоруссии провозгласило советскую власть и обратилось с просьбой о включении в состав Советского Союза. 1 - 2 ноября Верховный Совет СССР просьбу удовлетворил.
4 декабря 1939 г. Брест стал одним из областных центров БССР. Одновременно были сформированы областные и городские органы исполнительной власти».
Ну и в заключение этой части, подаю краткий рассказ о том, когда и почему о Бресте и Брестской крепости в частности снова вспомнили в СССР.
Этот эпизод явно выбивает из хронологии событий, но нам с ним нужно познакомится уже вначале , для того, чтобы читая дальнейшие части самому лично понять действительно ли «трудящиеся ( Бреста и бойцы Брестской крепости –автор) .. «проявили массовый героизм и мужество в защите Родины в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг».
А начну с того, что Вторая мировая война закончилась в августе 1945 г. капитуляцией Японии.
Потом тема Второй мировой войны, да и сама тема так называемой Великой отечественной войны 1941-1945 годов как то на 20 лет исчезает с поля зрения политических руководителей СССР.
Городами-героями были названы города Ленинград, Сталинград, Севастополь и Одесса и то только в приказе Верховного Главнокомандующего от 1 мая 1945 года.
Но никаких знаков отличий в качестве государственной награды этот термин «город-герой» тогда не имел.
Но время шло и в мае 1965 г. встал вопрос о чествовании в СССР 20 - я Победы в Великой отечественной войне 1941-1945 годов.
И тут как нельзя в Кремле пришелся к делу « сталинский приказ от 01 мая 1945г.
И 8 мая 1965 года в качестве официальной в качестве государственной награды в СССР Президиум Верховного Совета СССР своим Указом утвердил Положение о высшей степени отличия — звании «город-герой».
В этот же день звание было присвоено ещё двум городам Киеву и Москве, а Брестской крепости присвоено звание «крепость-герой».
В Положении о звании говорится:
Высшая степень отличия — звание «город-герой» присваивается городам Советского Союза, трудящиеся которых проявили массовый героизм и мужество в защите Родины в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.
Городу, удостоенному высшей степени отличия — звания «город-герой»:
а) вручаются высшая награда СССР — орден Ленина и медаль «Золотая Звезда»;
б) выдается Грамота Президиума Верховного Совета СССР.
На знамени города, удостоенного высшей степени отличия — звания «город-герой», изображаются орден Ленина и медаль «Золотая Звезда».
В городе, удостоенном высшей степени отличия — звания «город-герой», устанавливается обелиск с изображением ордена Ленина, медали «Золотая Звезда» и текстом Указа Президиума Верховного Совета СССР.
Про Киев и Москву и так все понятно, почему они оказались в списке, а вот как туда попала «Брестская крепость» и почему только крепость герой, а город Брест как же?
Ответ на этот вопрос прост и однозначен.
Это исключительная заслуга одного человека Сергея Сергеевича Смирнова (13 (26) сентября 1915, Петроград — 22 марта 1976, Москва) — советского писателя, историка, радио- и телеведущего и общественный деятеля.
Он первым из советских официальных писателей написал и издал в 1957г книгу «Брестская крепость».
Так, в СССР народ узнали о Брестской крепости и ее защитниках.
Затем в 1964г. вышло второе, дополненное и расширенное издание.
А в 1965 году С. Смирнов за эту книгу был удостоен Ленинской премии и награждён орденом Ленина.
А уже раскрученная Политагитпросом с подачи С.Смирновым в СССР слава Брестской крепости и явилась тем формальным основанием, что получило поводом для присвоения ей звания « крепости-героя»!
С текстом этой книги все желающие могут, познакомится вот по этой ссылке. Рекомендую ее перечитать, это поможет всем читателя более полно воспринимать дальнейший материал
(http://lib.ru/PRIKL/SMIRNOW/brest.txt)
Заслуга в вытаскивании из небытия коммунистического периода истории СССР эпизода боев в Брестской крепости в июне-июле 1941 года у С.С. Смирнова безусловная, за что ему и заслуженная награда.
Но перед нами, современными гражданами стоит и еще одна дилемма.
А был ли С. Смирнов волен в своих исторических изысканиях, когда писал свою книгу о «Брестской крепости» или это было как всегда?
Когда на все книги, издававшиеся в СССР был государственный заказ от Политагитпроса?
И тут надо сказать правду. Не был С. Смирнов волен в своих политических взглядах и создавая свою книгу руководствовался зачастую не истиной, а партийной линией в освещении того или иного исторического вопроса и специально подобранным для него цензурой материалами.
Вот как писалась первая версия книга о «Брестской крепости» http://virtual.brest.by/news5631.php
«Вспоминает Татьяна Михайловна Ходцева, сопровождавшая в те дни писателя в его поисках, в то время - сотрудница начавшего создаваться музея обороны Брестской крепости:
- Поселили Сергея Сергеевича в одном из уцелевших зданий на Тереспольском укреплении.
Выделили в его распоряжение «газик», нескольких помощников из числа солдат срочной службы расквартированной здесь воинской части. Писатель много времени проводил в полуразрушенных казармах и укреплениях, спускался в подземелья, ездил по окрестностям Бреста в поисках очевидцев боев на границе, посещал места погибших пограничных застав и малоизвестных воинских захоронений.
В то время среди развалин, на земле запросто можно было наткнуться на осколок снаряда или мины, часто попадались стреляные гильзы, а то и неразорвавшиеся боеприпасы, случалось находить заржавевшее снаряжение и оружие... Провел Смирнов в Бресте почти все лето.
Одновременно силами музейных работников, а также с участием специально прикомандированного сотрудника Института истории Академии наук Белоруссии велась систематизация документов, ранее накопленных писателем, поступивших в его адрес со всех концов СССР.
Имена защитников цитадели, число которых со временем выявлялось все больше, стали классифицировать для удобства по воинским частям и подразделениям, в составе которых те вступили в бой с захватчиками.
Большинство из бойцов и командиров осажденного гарнизона погибло в первые часы и дни войны, некоторые ранеными и контужеными попали в плен, немногие сумели вырваться из окружения, выжили и воевали затем в партизанских отрядах и на фронтах Великой Отечественной, дошли до Победы.
Немало оставалось и безымянных героев. Их подлинные фамилии, хронику обороны, дальнейшие события, биографии и судьбы, зачастую исковерканные войной и временем, кропотливо и настойчиво выяснял Сергей Смирнов».
Но прошло время и вот при написании второй , переработанной версии книги о «Брестской крепости С. Смирнов поступил так же как в свое время и писатель Фадеев своим знаменитым в СССР романом «Молодая гвардия». Переделывал, а все для того чтобы усилить роль коммунистов.
А сам же С. Смирнов особенно в годы так называемого «брежневского застоя», в своих комментариях о событиях боев в Брестской крепости, дошел до того парадоксального «вывода», что оборона Брестской крепости, фактически сорвала планы Гитлера на «блицкриг» в войне против СССР!
Ну как же! На всем Восточном фронте в июне 1941 года немцы дошли уже до линии Смоленск-Киев-Одеса. Везде паника и повальное бегство, а вот Брестская крепость все сражалась, сковывая превосходящие и лучшие силы фашистов!!!
А вот интересно, а что за личность был С.С. Смирнов?
И как он отмеченный власть советский писатель, проводил линию партии в жизнь?
И это очень хорошо видно с того, как он провел осуждение российского поэта Б. Пастернака за изданием им романа « Доктор Жеваго»!
Вот точная ссылка на этот документ и все желающие могут насладиться его содержимым.
http://antology.igrunov.ru/50-s/esse/1084533076.html
А я приведу только несколько отрывков:
«Мне хочется только кое-что добавить от себя. Я прочитал роман «Доктор Живаго» от первой до последней страницы, и мне хочется поделиться эмоционально своим собственным восприятием этого романа.
Читателю вообще не трудно обнаружить, кто является любимым героем автора, через каких героев писатель высказывает свои сокровенные, главные мысли, но особенно трудно обмануть нас — читателей искушенных. И мы сразу видим — где люди, служащие рупором автора. Я смело могу утверждать, что именно в образе доктора Живаго Пастернак сконцентрировал свою собственную философию. Я осмелюсь утверждать, что между доктором Живаго и Пастернаком можно поставить знак равенства. Об этом говорит вся философия Живаго, как она подносится, и говорит образ жизни существования Пастернака в нашей стране и в нашей литературе.
Какова же философия этого романа, как я воспринял этот роман?
Здесь сидят многие из вас, кто пережил, кто участвовал в Великой Октябрьской социалистической революции, в гражданской войне, в последующем строительстве, которое развернулось у нас.
Здесь сидят люди моего поколения, мои товарищи по Отечественной войне, солдаты Отечественной войны. Все мы — участники 40-летней истории нашего государства, истории величественной, которой мы по праву гордимся, истории, рамки которой когда-то в 1917 г. были ограничены; можно сказать, ячейка нашего будущего общества была тогда ограничена стенами Смольного.
Но мы увидели, как за 40 лет эти рамки, эти стены раздвинулись на восток и на запад. И мы знаем, что вся эта история была бы невозможна без Великой Октябрьской революции. И вы поймете чувство оскорбления, чувство настоящего гнева, с каким мне пришлось закрыть эту книгу на последней странице!
Эта книга, где любимые герои автора называют революцию и гражданскую войну, все великие события, которые происходят в их время, мировыми дрязгами, которые марксизм, идеями которого мы живем, они пытаются опровергнуть как науку, когда основной принцип нашей жизни — коллективизм — назван презрительным словом «стадность». По мнению автора, эта стадность делает человека ординарным, принижает его. Мы не раз слышали эту философию от наших врагов, и это словечко «стадность» нам повторяют самые ненавистные наши враги.
Роман, где вся система образов подобрана так, что все мало-мальски светлое, освещенное интеллектом гибнет, задавленное, растоптанное силами революции, и остаются только люди тупые, низкие, алчные, жестокие. Вся система образов этого романа подобрана именно так. Роман, где вся борьба народа в годы революции и гражданской войны за светлые идеи Октябрьской революции представлена только как цепь жестокостей, казней, интриг вождей. Цепь несправедливостей — вот как все это изображено. Я был оскорблен не только как советский человек, я был оскорблен и как русский человек, потому что ни одного светлого образа из среды русского народа не преподнес Пастернак в своем романе. Все эти образы страшные, жестокие, и у читателя остается чувство оскорбления национального достоинства.
Я был оскорблен и как интеллигент, и как человек, потому что вся философия этого романа, прикрытая маской христолюбия и гуманизма, насквозь антигуманистична. Все в жизни людей, их исторические судьбы — все это, по мнению доктора Живаго, который, повторяю, я глубоко убежден, в очень большой степени, если не целиком, исповедует идеи Пастернака, — все это ничто перед интеллектом талантливого одиночки. Только этот интеллект создает ценности, только он смотрит сверху на всю эту борьбу, не участвуя в ней, уходя от нее. Только он судит с высоты своего интеллекта все, что происходит.
Вы, очевидно, помните — это было приведено в «Литературной газете», — когда доктор Живаго говорит о своих друзьях, что все вы имеете ценность только потому, что вы жили в одно время со мной, только потому, что вы меня знали.
Я, наконец, был оскорблен этим романом, как солдат Отечественной войны, как человек, которому приходилось на войне плакать над могилами погибших товарищей, как человек, которому приходится сейчас писать о героях войны, о героях Брестской крепости, о других замечательных героях войны, которые раскрыли героизм нашего народа с удивительной силой.
Я был оскорблен потому, что и главные и любые герои этого романа прямо и беззастенчиво проповедуют философию предательства. Черным по белому проходит в романе мысль о том, что предательство вполне естественно, что талантливый интеллигент-одиночка может перейти в любой лагерь.
Вероятно, всех нас, бывших на войне, прошедших весь наш путь, оскорбила сцена, когда доктор Живаго находится у партизан и когда он волей обстоятельств начинает стрелять в приближающихся белых, которым он сочувствует. Это страшная сцена, сцена оскорбляющая.
Но этой сценой не ограничивается в романе эта философия предательства. Например, одна из главных героинь этого романа прямо говорит, что когда приходили белые, то о ней заботился командующий белыми войсками, и она заявляет, что быть в одном лагере с красными могут только ординарные люди, только ординарные люди могут быть по одну сторону баррикад, исповедовать что-то определенное.
………………..
«Таким образом, товарищи, роман «Доктор Живаго», по моему глубокому убеждению, является апологией предательства»
Премия по литературе была присуждена такому врагу советского народа, как В. Черчилль. Премия Нобеля была присуждена фашиствующему французскому писателю Камю, который во Франции очень мало известен, а морально представляет личность, рядом с которой никогда не сядет ни один порядочный писатель. Это Камю прислал дружескую телеграмму Б. Пастернаку. Конечно, этот факт окончательно расценен в глазах народа и показал, что все наши надежды на то, что у Пастернака осталось хоть сколько-нибудь чести и совести, оказались тщетными.
Естественно, вся советская литературная общественность реагировала на действия Пастернака, а он унизительно принял премию, данную ему как политическому врагу нашего государства. Были опубликованы материалы, поступили многочисленные письма и идут они от возмущенной советской общественности действиями Пастернака».
…………….
«Решение Президиума объединенного заседания было единодушным, и, как вы знаете, Пастернак был лишен звания советского литератора и исключен из Союза писателей. Зная мнение многих моих товарищей по Московскому отделению, слыша многие возмущенные разговоры людей, которых до глубины души возмутил этот поступок Пастернака, я не сомневаюсь, что и сегодня наше мнение о поведении Пастернака, вероятно, будет единодушным.
Но мне кажется, что наряду с осуждением этого поведения, этого позорного поступка, мы должны говорить и о чем-то другом. Мне кажется, что этот тяжелый урок многому нас учит.
Во-первых, он разбивает вдребезги какие-либо разговоры о возможности аполитичной литературы.
Когда решаются судьбы народов мира и происходят огромные политические события, когда подытоживается жизнь человечества и решается вопрос, по какому пути идти, в наше время не может быть литературы, отгороженной от политики, никаких разговоров о чистом искусстве не может быть»
Вот поэтому, данные собранные С.С. Смирновым в его книге, будут, при ссылке на них, тщательно перепроверяется по независимым источникам…..
(конец ч.1)
ВСе фото и рисунки к статье находлятся тут:
http://narodna.pravda.com.ua/history/4d5db96a25c66/