Одинокая лампа и «тест».
Ты опять в духоте одиночества,
Сжав в ладони серебрянный крест.
Снова тени пускаются в проповедь,
Но, минуя сознанье, скулят
Где-то в области голеностопа, ведь
Не здорова - ни тело, ни взгляд.
И ни тени, ни листья в падении,
Что мелькают за темным окном,
Не уймут наважденье осеннее,
Не прочтут на дыханье одном
Эти сны, этот шаг неиспытанный
Не приметят, не сделают вид;
Только видишь опять - где-то спит она,
Тихим ангелом рядышком спит.
Где-то в доме с кромешною теменью
Уголочек светлеет один;
Словно рядом, но в будущем времени,
Там уснул ангелочек, твой сын.
Перелетные птицы-полосочки...
Ждешь безумно и веришь в свою.
Плачут окна, и мокнут от слез очки.
Грейся, птица, в далеком краю.
Вы играйтесь под лампою тусклою,
Тени резвые, дети ночи.
Ты точи, дождь, смиренную грусть мою,
Будто камень у моря, точи.
Отрывается крестик серебрянный
От ладони вспотевшей и... ввысь,
К небесам, и становится ветренно;
И твой шепот: На крыльях вернись...
И живет одиночество томное,
И гадает на клеточке тишь
С полуночными листьями темными.
Ну, а днем ты, конечно же, спишь.
Спишь, годами гадаешь под лампою,
И не слышишь, как в новой заре
С высоты для тебя два крыла поют.
Это птица летит. В серебре.