Ложатся под тупой каблук.
Бреду без замысла и цели,
Стряхнуть вину пытаясь с рук.
Он был... хотя, зачем об этом?
Моя вина теперь лишь в том,
Что не могу забыть поэта
С непобедимо-твердым ртом!
Смотрю на собственные страхи
Сквозь неприязнь фонарных век,
И злость, как сколотую накипь
Роняю в заскорузлый снег.
Как под замком - перед запретом.
Моя беда теперь лишь в том,
Что не хочу забыть поэта
С непобедимо-твердым ртом!