Везде грабеж, разруха и пожар.
Любовь и ясность чувств, души признанье,
Огонь тревог, все до конца сожрал.
Нам надо быть добрее и умнее,
Но каждому ведь хочется всего,
А человечество становится сильнее,
И не боится больше ничего.
Проходят годы и летят столетья,
А мы все убиваем, чтобы жить.
Так может это чье-то повеленье,
Мешающее просто полюбить.
Мы же не знаем, что творим на самом деле.
Мы убиваем их, но и себя.
Как объяснить всем людям на планете,
Ведь, чтобы выжить, так нам жить нельзя.
Жила одна девчоночка на свете,
И ей хотелось мира и добра.
Но мира нет, и в этом страшном лете,
Ее душа погибла, умерла.
А девочке, вдруг почему-то легче,
Ни с чем теперь не борется она.
И в мире все намного стало мельче,
Но думает она: «Кем, я была?
Я, ведь боролась с этой ненавистью лютой,
Я жить хотела в мире красоты.
Теперь, все обрастает коркой плотной,
Завяли мои бедные цветы!
А, где ты был, когда та красота погибла?
Так тихо, так беззвучно, навсегда!»
Терзали эти мысли, ту девчонку,
И прокляла она себя на все года:
«Пускай, переломаются все кости.
Но буду жить я, злобы не тая.
Пока народы, лопаясь от злости,
Ругаются, все только на себя.
Когда же к ним вернется осознание,
Что жить так больше и не нужно, и нельзя.
С душой и со спокойным сердцем,
Словно в постель, в могилу лягу я»
Так и случилось, только век сменяет годы,
А та девчонка до сих пор живет.
Только тогда, когда уйдут эти невзгоды,
Она покой тот час же обретет.