Сильва (Рассказ)

     У нас во дворе жила бездомная собака, жила так долго, что никто  не помнил, откуда она появилась. Наверное, кто-то ее подбросил, Она была необыкновенно красивая и очень воспитанная -  звали  ее Сильва.
     Собака с удовольствием общалась со всеми обитателями двора. Шерстка у нее была гладкая и черная. Глазки тоже черные, блестели, как две новенькие пластмассовые пуговки, а над ними два белых пятнышка.
     Сильва вразвалочку бегала  на своих коротеньких и очень тоненьких лапках. Ее любили все – и взрослые, и дети, а она щедро отвечала им взаимностью.
     Каждое утро, когда взрослые шли на работу, а дети в школу она с большим удовольствием без устали провожала каждого – кого до машины, а кого и до автобусной остановки, которая находится рядом с нашим домом. Так и жили дружно.
     Больше всех на свете Сильва любила Танечку из первого подъезда и считала ее своей хозяйкой, потому что Танечка все  свободное время проводила с ней.
     Девочка часами играла с собакой во дворе каждый день.
     Таня  всегда, как только возвращалась из школы, бросала портфель и выходила во двор гулять.
     Сильва радостно встречала ее, прыгала на задних лапах и каталась на спине, поглядывая своими хитрыми глазками на руки девочки. Она  ни на секунду не сомневалась в том, что хозяйка принесла ей, что-нибудь вкусненькое. Как  всегда
Таня садилась на скамейку, а Сильва, положив свои  лапки ей на колени, пыталась лизнуть девочку прямо в лицо своим длинным розовым языком. Она очень любила так делать, и ей казалось, что всем остальным это тоже нравится.  
     Наконец, из окна, расположенного на четвертом этаже, раздавался строгий голос мамы:
      - Таня, домой! Обедать пора.
      - Все, собачка, погуляй пока одна, - говорила Таня. - Я скоро вернусь.
     Таня заходила в подъезд, а Сильва долго еще смотрела на закрывшуюся за девочкой дверь.
      Мама часто ругалась:
      - Послушай доченька, я понимаю Сильва конечно очень хорошая собачка, но облизывать себя ей никогда не позволяй.
     - Почему мамочка? Она такая красивая и ласковая. У нее все время открыт ротик. Это она так улыбается  от радости, что я играю с ней.
     - Нет, доченька. Она конечно очень счастлива от встреч с тобой, но рот у нее открыт потому, что она так дышит. Садись,  сейчас будем обедать.
     - Мамочка, можно я сбегаю еще раз на минуточку к Сильве? – уговаривала Таня. - Расскажу ей, что было  в школе и вернусь. Не сердись, я скоро. Хорошо? Дай мне лучше одну сосиску, я ее съем по дороге.
     А мама каждый раз отвечала:
     - Знаю я, как ты съешь. Разве ты сможешь не угостить свою любимицу. Бери две, одна тебе,  другая для Сильвы. И долго не гуляй, еще надо делать уроки.
     Сильва всегда чувствовала приближение Тани задолго до того, как девочка выходила во двор. Она нетерпеливо перебирала лапками по  двери, и радостно скулила, периодически добавляя в свою собачью симфонию немного сдержанного ласкового лая.
     Таня выбегала из подъезда со словами:
     - Моя хорошая, моя собачка. Вот тебе, кушай на здоровье.
     Сильва очень аккуратно одними губами выдергивала обе сосиски из Таниных рук, отбегала от девочки на небольшое расстояние и внимательно смотрела, все ли она получила или сейчас хозяйка достанет еще что-нибудь. Нет, кажется все, убеждалась Сильва и приступала к обеду.    
     Она быстро съедала еду, даже слово съедала, было неуместно для этого случая,  как мощный пылесос всасывала в себя обе сосиски и снова бросала влюбленный взгляд на хозяйку.
     - Все, моя куколка, на сегодня хватит. Вечером вынесу супчик. Мама сказала, что маленьким без супчика нельзя, плохо будут расти. А ты у меня вон, какая маленькая.
     Сильва понимала, что девочка  говорила очень ласковые и приятные слова. Она быстро перебирала передними лапками, готовясь в любой момент предложить своей хозяйке минуту большой собачьей любви.
     - Нет, нет. Только без этих нежностей. Меня итак мама ругает из-за тебя.
     Таня с опаской оглядывалась на окно своей квартиры и, убедившись, что мама не смотрит, широко раскидывала свои маленькие ручки. Это был условный сигнал для Сильвы. Она, сметая все на своем пути, одним прыжком бросалась прямо на грудь  хозяйки.
     В эти минуты было совершенно бесполезно защищаться от ее неугасимой любви. Она торопливо облизывала девочке руки, щеки, нос и даже губы.
      - Ну, хватит, хватит, непослушная собака. Ты ведь знаешь, что этого делать нельзя, - уговаривала девочка. - Никогда так больше не делай, а то я перестану тебя любить. Все, иди, гуляй, а мне пора делать уроки. Знаешь, я пообещала детям в классе, что приведу тебя в школу. Только учти, ты должна вести себя очень прилично, а то подумают, что ты невоспитанная.
     Сильва после этих слов успокаивалась, спрыгивала на землю и очень долго устраивалась у ног хозяйки.
     Когда Таня возвращалась домой, мама ласково спрашивала:
     - Как там  Сильва, очень соскучилась, пока ты была в школе?
     - Очень, мамочка. А я  еще больше соскучилась.
     - Иди, помой руки и обязательно лицо. Я ведь тебя знаю. Наверное, снова прижимала к себе эту маленькую шалунью.
     Мальчишки, которые жили в доме, сделали для Сильвы будочку из старых ящиков. Принесли всяких тряпок, чтобы собаке было удобно. В общем Сильва ни в чем не нуждалась.
     Иногда к ней приходили в гости собаки из соседнего двора. Она никогда их не отгоняла  от своей тарелочки с едой, щедро делясь всем, что приносили дети. За такую  доброту очень уважал ее весь собачий народ в округе.
     К мусорным бакам, стоявшим в глубине двора, Сильва никогда не подходила, как многие из ее четвероногих знакомых. Она понимала, что такие прогулки считаются признаком плохого тона и ее за это обязательно осудят жители двора.
     - Вообще, как странно устроен этот мир, - думала Сильва. Мы собаки считаемся большими друзьями людей, приручены ими и совершенно беспомощны без них. Пока люди нас любят, мы ни в чем не нуждаемся, наслаждаемся жизнью. Даже капризничаем иногда.
     А случится что-нибудь с нашими хозяевами, то ли уедут, то ли заболеют и нам сразу становится очень плохо. Никому мы тогда больше не нужны, потому что сами мы совершенно не можем прокормиться без помощи человека.
     Не будем же мы как волки и лисы нападать на все живое,  значит те, кто нас воспитывал должны отвечать за нашу дальнейшую судьбу. Тогда бы никогда не было  бродячих собак и кошек.
     Ее размышления часто прерывались криками мальчишек, когда они начинали играть в футбол.  
     Это была любимая игра Сильвы. Она с большим удовольствием гонялась за всеми подряд,  считая себя полноценным игроком. Иногда ей даже удавалось ухватить мяч лапами, и она долго не отдавала его детям. Но никто на нее не обижался за это. Все терпеливо уговаривали собаку, чтобы она не останавливала игру.
     Наконец она уступала, и игра продолжалась, как ни в чем не бывало. Набегавшись вдоволь, мальчишки приступали к обучению собаки.
    - Сидеть, сидеть! – строго командовал Алик.
    - А я говорю лежать! – перебивал его Никита. Тоже мне командир нашелся.  Будешь командовать своей кошкой дома.
     Никита поднимал с земли палку и далеко забрасывал ее вдоль двора.
     - Апорт, Сильва! – командовал он.
      Собака если в начале перепалки могла что-нибудь понять, то потом, полностью запутавшись в противоречивых командах, виляла своим гладким тоненьким хвостиком и бегала от одного мальчишки к другому, показывая всем своим видом, что она уважает всех одинаково.
     Наконец мальчишки расходились по своим квартирам, а им на смену выходили девочки. У них были свои игры спокойные и приятные. Они старательно расчесывали короткую гладкую шерстку, повязывали на голову Сильвы белый платочек, надевали на нее противосолнечные очки, примеряли зимнюю попонку.
     В общем, дел было множество. Сильва терпеливо выдерживала все эти театральные представления. Да ей и самой, если честно признаться, нравилось повышенное внимание девочек к своей персоне.
     Дети были с ней всегда очень ласковые, и Сильве хотелось сделать для них тоже что-нибудь приятное. Периодически она ложилась на спинку, подняв вверх все четыре лапки, при этом, закрыв свои хитренькие глазки, она подставляла свой мягкий тепленький животик для того, чтобы кто-нибудь из девочек подошел и погладил.
     Если слишком долго никто не подходил к ней, она слегка приподнимала голову от земли, открывала глазки и, убедившись, что, наконец, кто–то двинулся в ее сторону - снова замирала, опустив голову на землю в ожидании обычной для такого случая порции нежности.
      Особенно предусмотрительной и осторожной Сильва была с маленькими детьми. Они бесстрашно всовывали свои маленькие ручки в пасть собаки, таскали ее за уши, щекотали  животик. Она терпеливо выносила все, даже когда тянули  за хвост.
     Самое интересное было то, что собака никогда не убегала от них. Такое зрелое и мудрое отношение ее к дворовому молодняку подкупало всех и особенно молодых мам и пап.
     В такие часы щедрые и вкусные подарки сыпались на Сильву, как из рога изобилия. Если кто-то из детей соседнего двора приходил и пытался обидеть местных, то Сильва громко лаяла на обидчика и прогоняла его с детской площадки. Бывало даже  ей самой доставалось  от какого-нибудь хулигана, но это ее никогда не останавливало. Дело свое она знала хорошо.
     Люди ведь вообще не любят трусов, а тем более, если этим трусом была собака. Вот почему она всегда без оглядки на людей бросалась в любую драку, понимая, что в трудную минуту ее не оставят в беде и обязательно защитят.
     Но как бы она не храбрилась перед людьми, сама то она точно знала, что силенок ей дала природа не очень много. Так что любая собака, да что там собака даже кошка из подвала под домом может легко справиться с ней.
    Вот такая сложная собачья дипломатия гнездилась в маленькой головке Сильвы.
     Однажды, это было в выходной день, во дворе собралось очень много народа. Одни дети играли в песочнице, другие карабкались по металлической лестнице, а третьи катались по двору на велосипедах.
     Сильва была в великолепном настроении. Она гонялась за маленькими велосипедистами, ласково хватала их за ноги своими белыми острыми зубками, но никогда не кусала  при этом. Как у нее это получалось, никто не мог понять.
     Но дети, зная ее добрый нрав, смело подставляли ей руки и ноги.
     Мимо проходили люди из соседнего магазина. Сильва провожала каждого из них, очень тактично и незаметно обнюхивая их сумки. Она была сыта, но это неистребимая собачья привычка обнюхивать все, вынуждала ее делать это снова и снова.
     Время близилось к обеду. Мимо Сильвы медленно шла седая костлявая старуха. Она слегка прихрамывала и опиралась на тяжелую палку.
     Сильва подняла голову. Она уже сегодня набегалась вдоволь, и ей очень хотелось отдохнуть. Ну что поделать, порядок есть порядок. Она потянулась, прогнув свою черную блестящую спинку, широко зевнула и медленно вразвалочку направилась к старухе, сделав как можно дружелюбнее свой взгляд.
     Старая женщина, по-видимому, очень не любила и боялась собак. Она ускорила, на сколько могла свои шаги. Стала чаще опираться на тяжелую палку, пугливо оглядываясь на Сильву.
     А собачонка бежала тем временем, то сбоку, то позади почтительно соблюдая дистанцию.
    - Ну что же ты прицепилась маленькая тварь? – прошипела старуха, - крутишься под ногами, итак еле иду.
     Наконец собачий инстинкт взял верх. Сильва приблизилась сзади к старухе и привычно обнюхала ее сумку.  Она уже собиралась отпустить случайную попутчицу.
     Старухе же в этот момент показалось, что собака укусит ее, будет очень больно, и начнутся уколы против столбняка и прочие неприятности связанные с собачьими укусами. Она резко повернулась  к бежавшей рядом собачке и, что было сил, ударила ее своей тяжелой палкой по спине.
     Сильва, не ожидала такого коварства, она громко заскулила, даже не заскулила, а заплакала, как маленький ребенок, свалившийся с высокой лестницы. Ее лапки, словно пересохшие ветки кустарника, надломились, и она растянулась на асфальте, удивленно глядя на старуху.
    Все, кто в это время был во дворе, безмолвно в ужасе смотрели, как страдала их любимица.
     Она тщетно пыталась отползти в сторону своего домика. Часто загребала передними лапками асфальт, но это ей совершенно не удавалось.
      - Мама, там что-то случилось с Сильвой! – закричала испуганно Таня, глядя в окно.
     - Да что с ней может случиться, доченька.
     - Случилось мама, точно случилось. Смотри, какая толпа собралась возле нее.
     - Да, наверное, снова свои фокусы показывает. Вот людям и интересно посмотреть.
     - Нет, мамочка, я побегу.
     - Доченька, ты только сама будь аккуратней, а то совсем голову потеряла с этой собакой.
     Таня бежала по лестнице, перескакивая через ступеньки. Ее маленькое сердечко подсказывало ей, что с ее подружкой случилась беда. Она выскочила на улицу и сразу все поняла.
     В тесном кругу, обступивших ее людей,  лежала  Сильва. В печальных глазах ее застыли две слезинки. Сильва увидела свою маленькую хозяйку, и ей сразу стало легче. Теперь и помереть можно.
     Собачка попыталась вильнуть хвостом, но он не послушался ее и даже не вздрогнул.
     Таня упала рядом с Сильвой, обняла ее за тонкую шейку и поцеловала в мокрый носик
     - Что случилось с тобой, бедная моя собачка?
     Из глаз Сильвы беззвучно потекли слезы.
     Таня поднялась на коленки, подхватила неподвижное маленькое тельце собаки и выпрямилась на дрожащих ногах.
    Собака снова издала громкий душераздирающий визг. Ей было очень больно от прикосновения Таниных рук.
    - Потерпи немножко, я сейчас, я быстро.
     Она осторожно понесла Сильву  домой. Кто-то из присутствующих предусмотрительно открыл перед ней двери, кто-то вызвал лифт.
     И вот Таня безмолвно стоит на пороге своей квартиры. Слезы девочки стекают прямо на маленькую мордочку собачонки. Глазки Сильвы всегда такие веселые плотно закрыты.
     - Что случилось, доченька? – испугалась мама.
     - Сильву убили, мамочка!
     - Как убили? Кому она помешала?
     - Помешала, мамочка! Еще как помешала!
     Мама поняла, что Таня держится из последних сил и вот сейчас упадет на пол вместе с собакой.
     Она аккуратно перехватила Сильву из рук дочери и уложила прямо на свою постель.
     - Полежи, моя собачка, сейчас я вызову доктора. Потерпи немножко, все будет хорошо.
     Мама позвонила отцу.
     - Петенька, у нас беда. Сильву  покалечили.
     - Какую Сильву?
     - Танину собачку. Ради бога ничего не спрашивай больше. Скорее привези ветеринара, а я сейчас вызову «скорую» для Танечки.
      - Какую еще скорую? Что с ней?
      - Не беспокойся. Думаю, что маленький нервный срыв.
      Через пол – часа приехала скорая помощь. Таня в это время уже пришла в себя. Она лежала рядом с Сильвой и смотрела на свою несчастную подружку.
      Сильва выбрала наиболее безболезненную для себя позу и неподвижно лежала с закрытыми глазами.
      Врач осмотрел Таню, выслушал печальную дворовую историю, глубоко вздохнул и сказал, - В общем, так, мамочка. С девочкой все в порядке. Пару дней пусть посидит дома. В школу не пускайте. Вот рецепт. Все, что необходимо дочке я выписал. Пусть попьет недельку и все будет в порядке.
     А вот с собакой беда. По–моему, у нее перебит позвоночник. Так что готовьтесь к худшему. Ветеринара вызвали уже?
     - Вызвали, доктор. Спасибо.
     Прошел день. Сильва лежала без движения. Ее маленький высохший язык был плотно зажат между непривычно оскаленными острыми зубами. Вместе с тяжелым дыханием вырывались тихие жалобные стоны. К вечеру появился ветеринар.
     - Ну, где ваша больная? Ах, вот она. Ну что же ты маленькая так неосторожно гуляешь.
     - Сильва совсем не виновата, - ответила мама и рассказала доктору, что произошло во дворе
     - Понятно. Тяжелый случай, - с огорчением ответил доктор.
     - Как зовут ее?
     - Сильва, - ответила Таня.
     Доктор, по–видимому, очень любил животных. Он погладил по головке собаку и ласково сказал ей.
     - Моя ты девочка, я понимаю, как тебе сейчас больно. А ты не терпи, поплачь немножко и тебе будет легче. Сейчас я тебе сделаю укол, и ты немножко передохнешь. Хорошо, милая?
     Доктор сделал укол. Посидел рядом с кроватью, внимательно посмотрел в открывшиеся глазки своей маленькой пациентки и стал осторожно ощупывать спинку собаки сантиметр за сантиметром с головы до хвоста.
     Потом он приступил к прощупыванию лапок. Он ласково разговаривал с Сильвой, как с ребенком и она, наверное, все понимала.
     - Как же так? Такая умница и так глупо попалась. Нужно быть всегда начеку с людьми. Видишь злой человек, отскочи в сторону и пусть она себе хоть лоб расшибет своей палкой. Нельзя так сильно доверять людям. Они еще пока этого не заслужили. Да, наверное, думаю, никогда и не заслужат.
     В общем, так, вывод неутешительный. Первый осмотр показал, что дела плохи. Конечно, рентген окончательно прояснит ситуацию, а пока скажу одно – ни ходить, ни бегать ваша собачка уже не будет.
     Он отвел маму в сторону и прошептал ей на ухо, - если хотите, я помогу усыпить ее.
     - Нет, нет! – испугалась мама. Это абсолютно исключено.
      - Мне очень приятно слышать, что вы так считаете, - тихо произнес доктор, - но жалко собаку. Она сильно страдает, а держится, я вам скажу, мужественно. Обычно в такие тяжелые минуты собаки гораздо активнее выражают свои муки. А ваша кроха держится героически. Так что думайте сами, если будете лечить,  телефон мой вы знаете. Приеду сам, потому что до клиники вы собаку не довезете. А если нет…
      - Лечить! Конечно, лечить! – закричала Таня. Что вы такое говорите? Ну, пусть не будет ходить, но жить она все равно будет. Мамочка, разве можно оставлять в беде своих друзей. Обещай мне, что будем лечить Сильву.
     Таня громко плакала, и мама успокаивала ее, как могла.
     - Конечно доченька, будем обязательно лечить. Пусть живет пока у нас, поправляется, а потом посмотрим. Не плач, милая, береги силы. Теперь они тебе очень будут нужны, чтобы ухаживать за Сильвой.
    - Мама, давай устроим ей постельку. У нее должно быть свое отдельное место. И она как можно скорей должна почувствовать это.
    Сильва каким – то, одним лишь ей известным собачьим чутьем поняла, что маленькая хозяйка только что отстояла право на ее дальнейшую жизнь. Она успокоилась и закрыла свои маленькие глазки.
    В эту ночь в квартире никто не спал. Все по очереди ходили смотреть на больную собаку. Она лежала на собственной маленькой постельке под вешалкой. Рядом стояла чашечка с нетронутой едой. Сильва тихо стонала, как тяжелобольной человек…
     Прошло несколько месяцев. Сильва потихоньку привыкала к своей новой жизни. Задние лапки ее совершенно не двигались, но аппетит и желание жить вернулись к ней.
     Любимым занятием теперь было для нее провожать и встречать всех, кто проходил мимо, своими добрыми умными глазками. Она стыдилась своего беспомощного положения. Ей хотелось хоть чем ни будь послужить этим добрым людям.
     - Но что я могу для них сделать, - думала она, - если я даже сама за собой не могу ухаживать.
     Прошло еще много времени. Семья, приютившая искалеченную собаку, как-то сама преобразилась, подобрела, никто никогда ни с кем не ругался. Казалось, что в этой квартире поселился дух  согласия и большой любви.
     Все, кто проходили мимо Сильвы, обязательно присаживались на маленький стульчик, специально поставленный рядом с собакой, и ласково гладили ее по блестящей шерстке. А она в ответ прижимала свою мордочку к руке, которая ее гладила и внимательно смотрела прямо в глаза,  как бы спрашивая, можно лизнуть руку или нет.
     О своих прошлых шалостях, когда она без спроса смело, лезла целоваться ко всем, кто ей нравился, Сильва совершенно забыла. Теперь она стала значительно мудрее, понимая, что в нынешнем ее состоянии может быть не всем приятно терпеть ее мокрый шершавый язык на своих руках и лице.
      Правда, это совсем не относилось к Тане. Сильва по – прежнему, когда не видела мама, облизывала свою маленькую хозяйку, а Таня уже совсем не сопротивлялась этому.
     Время шло быстро, Сильва иногда ползала по комнатам на животе, упираясь в пол передними лапками. Они за последнее время заметно окрепли. Задние же лапки в такие моменты безжизненно тащились за ней.
     Нагулявшись, таким образом, она устало заползала в свою постель и с удовольствием засыпала.
     Сильва была умница. Она никогда не лаяла без причины, вела себя очень вежливо и с хозяевами и с гостями.
     Но однажды ночью вдруг ни с того ни с сего, собака непривычно громко залаяла. Все живое, что было в квартире, сбежалось на лай.
     - Что случилось? – спросил папа.
     А Сильва залаяла еще тревожнее, глядя в глаза хозяину, и медленно тащила передними лапками свое непослушное тельце к двери.
     - Слушайте, она нас о чем–то предупреждает, - сказал папа. Смотрите, как она волнуется.  Забирайте все самое ценное. Ничего лишнего не берите. Сильву я возьму на руки. Быстро выходим.
     Он поднял на руки Сильву, и она прижалась к нему теплым комочком, очень часто дышала, но уже не лаяла.
     Соседи по площадке тоже забеспокоились.
     - Что случилось? – спрашивали они.
     - Мы сами не знаем, Сильва почувствовала какую – то угрозу. Нужно пока выбежать на улицу, а там посмотрим.
     Вот и выход. Семья выскочила из подъезда во двор. Отец положил Сильву на траву, но собака снова залаяла, пытаясь отползти подальше от дома.
     Почти во всех окнах дома зажегся свет. Тревожная молва вмиг разнеслась по всем этажам. Двор заполнился жильцами дома.
     - Что случилось? – спрашивали друг друга соседи, но никто  ничего не мог объяснить.
     Вдруг раздался ужасный треск. Казалось, что мощный ураган набросился на дом, который только что покинули люди. Подъезд, где жила семья, приютившая Сильву, вспучился и разлетелся веером, как после мощного взрыва. Поднялось плотной завесой большое облако пыли.
     Все молча стояли, с ужасом наблюдая происходящее. Никто ничего не мог понять. Наступила гробовая тишина. Лишь только одна Сильва тоненько взвизгнула, привлекая к себе внимание хозяина, и протянула ему переднюю лапку, как маленький ребенок, который просится на руки.
      Хозяин взял Сильву на руки и нежно поцеловал ее в мокрый носик. Сегодня все жильцы разрушенного подъезда осознали, что для них значит эта маленькая искалеченная собачонка.
     И сама Сильва с гордостью понимала, что, наконец – то она сослужила свою собачью службу хорошим людям.
     С тех пор прошло еще немало времени. Дом восстановили, все, что произошло тогда ночью, стало для местных жителей легендой.
     Следствием было установлено, что жилец со второго этажа во время ремонта купленной квартиры снес капитальную перегородку, и часть дома рухнула.
     Незадачливого строителя вскоре оштрафовали. На его  счастье в ту ночь никто  не пострадал.
     А по вечерам жильцы дома часто видели одну и ту же картину – на прогулку выходил человек, в руках у него всегда была маленькая черная собачка, а рядом шла девочка.
     Собачка с любопытством разглядывала все вокруг.
А соседи уважительно говорили друг другу, - это та самая Сильва, которая однажды ночью спасла жильцов нашего дома. Говорят, что ее даже медалью наградили за этот подвиг.
      А еще говорят, что после того как ей сделали операцию Сильва бегает и прыгает не хуже, чем прежде. Только хозяин не пускает ее гулять на улицу, боится, чтобы ничего плохого с ней не случилось…