и мне даже жаль, что ты для меня - всего лишь фотография, вставленная в рамку.
ты вообще знаешь, сколько смертей у меня уже было после тебя,
сколько разомкнутых рук, холодных, больных и жалких?
знаешь, сколько за них выпито, сколько страниц выжжено;
сколько рухнуло дней поврежденными позвоночниками?
всех этих тел даже в моей кровати не вылежать,
ровно как и не освободить условно-досрочно.
песни наши. каждой буквой своих текстов стегают, как плети
или опущенными руками свисают вдоль туловища.
моя ли боль в том, что я вынуждена их петь,
в том, что я - такое немыслимое чудовище?
я не хочу учавствовать в происходящем на этой планете,
я не могу уже, не хочу еще.
видишь сам, улыбки становятся мозолями, как будто я все дороги губами уже исходила,
приветствия - воплями, рукопожатия - ударами, рисунки - карикатурами.
боже мой, сколько же, сколько таких, как ты, уже было.
а от мыслей о том, сколько будет еще - просто становится дурно.
завтра уже седьмое; я поворачиваю лицо к тебе, равняясь на твое плечо,
как по ошибочной сетке абсцисс и ординат.
центифолия церва, красильная резеда ; пожалуйста, просто говори еще,
так же нагло кури и смейся нервно и невпопад.
если мы здесь и правда - за правду, всерьез и такими состаримся,
витиеватыми, выдающимися и даже красивыми, кажется,
то ситуация, пожалуй, исключительно трагикомична.
я люблю тебя удивительно безразлично.
и не знаю, где такие начинаются,
зато знаю, на ком заканчиваются.