Кочующее пространство
Не хотела я этого, не хотела! Да я сейчас не очень-то хочу. Ответственность велика. Мыслимое ли дело - доверить женщине такое! Нет, только не надо думать, что я тут самоуничижением сейчас занимаюсь. Только вот, если бы можно было все сначала начать, вряд ли я пошла тогда той дорогой. А если бы и пошла, то нипочем не стала бы за тот угол заворачивать. Ну, а даже если бы и завернула, ну вот ни в жисть не обратила бы внимания на ту непонятную полоску! Ни за что!!! Ну, а если бы и обратила?.. Вру я сейчас. Вру самой себе. И пошла бы, и завернула, и обратила. И даже если в третий раз пошла бы, и в четвертый, и в сто сорок седьмой! Дура набитая!
Вам все еще интересно послушать про то, как одна... кхм... женщина чуть мир не погубила, но сама его тут же быстренько спасла, только этого никто не заметил? Ой, искренне вам советую, шли бы вы лучше домой, купили бы по пути пивка и сыру, поужинали бы и к тепленькой женушке под мясистый бочок – релаксировать. Не? Ну как знаете, я вас предупредила. Я, хоть и на излечении за зеленым забором после всей этой вакханалии полежала, но врать больше не хочу. Не хочу вводить в заблуждение простых мирных сопланетян. Ай, ладно уже, сказала «А», скажу и все остальные буквы. Да ведь вы все равно не поверите, стало быть, можно говорить.
Не, ну я просто Гоголь! Эдакое вступленьице! Сама собой горжусь. Что? А, это вы... Нет-нет, я помню, сейчас начну уже. Пивком не угостите? Нет? Ну и ладно, тем более, после того, как я «тамошнее» пиво испила, мне наше кажется чем-то очень неприличным...
Итак. Это было вчера. Или нет, на прошлой неделе, в среду. Точно. Только было потеплее, не так как сейчас, снега еще не было. Сопоставив все факторы, я пришла к выводу, что стоял месяц июль. Стоял месяц июль. Я, как обычно, как изо дня в день, с утречка напившись спитого чаю, вышла во двор, с авоськой в руке, в которой весело удивлялась трехлитровая банка из-под томатной пасты. Не, банка-то пустая была, я ее погулять вынесла, чтобы дух томатный выветривался. Мне ж в ее стеклянное нутро пивасик потом заливать.
Вы были утром на улице? Не тогда, когда уже машины повылазят, а именно утром. В хорошем смысле слова. Когда солнце только намекает на то, что оно существует и собирается нас проведать. Когда пыль еще не проснулась и лежит мягкая и сторожкая. Когда сонный город не хочет пробуждаться, и лениво потягивается во сне, что-то мурлыча себе под нос. Ничто не может нарушить чуткую таинственность раннего июльского утра. Только я одна могу. Что и делаю с удовольствием каждое утро.
На цыпочках выхожу из подъезда, осторожно приоткрываю тяжеленную, словно в ней заключены все мирские грехи, дверь. Протискиваю себя в ее раскрытую пасть, двумя руками раздирая дверные челюсти. Вылетаю на улицу, словно дверь выплевывает меня из чрева дома, и сама тут же с оглушающим стуком, сопровождаемым каким-то утомленным стоном, захлопывает пасть. Получилось! И в этот раз получилось! Ей не удалось перехитрить меня! Еще бы! Тридцать лет тут живу. Все ее повадки изучила. Чуть банку не загубила, ууууу… короста тебя подери!
Ой, опять отвлекаюсь. Не буду больше. Эта... Пива не нальете, значит? Ну и правильно! Так держать! Во, не человек – кремень!
Да, так вот, вышла я из дома. Обошла двор. Ничего, все нормально. Все как всегда. Будка с Митрофаном. Трансформатор молчит. Из окна первого этажа мелодично храпит мой суженый. Только он не знает еще об этом. Пока не говорю ему, незачем человека раньше времени радовать. От радости тоже инфаркты разные случаются.
Еще круг сделала. Ну вот, можно теперь по улице прогуляться, пока нет почти никого. Не люблю я, когда много людей на улице. Теряюсь в толпе. Сама себя не вижу. Ну и пошла. Я тут всегда гуляю. Моцион у меня такой. Туда четыре раза, назад три. А в тот раз и одного раза-то не получилось. Дошла до конца улицы, и тут меня словно черт за ногу дернул, дескать, за угол заверни, не пожалеешь! А чё жалеть-то? Ну и заверну! Завернула. Черт бы меня побрал вместе с этим углом. Со всей дури как вколошматюсь в трубу водосливную. Аж тех птичек увидала, что в мультиках рисуют. Ну ничего, оклемалась, башкой потрясла, по сторонам позыркала, не видел ли кто мой позор. Не, слава КПСС! И баночку сберегла. Это у меня чисто рефлекторно сработало, на уровне подсознания. Чё удивляетесь-та? Ученые мы… И тут я и увидела ее. Эту полоску-то.
Ну как бы вам объяснить? Ну словно полоса воздуха в вакууме. Или нет. Полоса воды, поставленная вертикально. Да, пожалуй, похоже. Представьте себе узкую стеклянную трубку, с бурлящей в ней водой. Стекла почти не видно, но видно движение воды. Подошла поближе, руку протянула. Чтоб она у меня отвалилась, когда я кошелек с баксами найду и ее, подлую, протяну для поднимания. Протянула. А она провалилась в никуда. Я есть, рука есть, а пальцев на ней нет наполовину. Во! А вы говорите, спецэффекты! Куда там Голливуду! И этому вашему Гейтсу. Чё удивляетесь? Я женщина грамотная. Компьютер от доильного аппарата отличаю, не беспокойтесь!
Рука исчезла, но пальцы-то я чувствую, даже шевелить могу. И тут меня кто-то нежно так погладил с той стороны, по пальцам. Словно корова языком провела. Мягонько так, сопливенько. Хотела уж было выдергивать ее, подлую, да не тут-то было, как в сказках говорится. Схватил кто-то меня мертвой хваткой и не отпускает. Я уж и так и сяк. И по-хорошему, матом просила, и просто русским языком упрашивала. Нет и все. Рогом уперлось там что-то и все, блин. Ну ладно. Села я прямо на асфальт, спиной к трубе прислонилась, рука так там и торчит, как пестик в ступке. Посидела, поразмышляла. Делать нечего, либо надо дыру эту расширять, либо одно из двух. Ну и выбрала это второе. Сунула резко руку туда по локоть. Отчаянная какая, страсть! Я такая с детства, между прочим! Ох, и отчаянная была! По крышам пацанов гоняла, только сопли летели по сторонам. Ну да, ну да, я помню, помню, у вас времени в обрез. Рассказываю.
Сунула руку по локоть. А то, что там, обрадовалось. Давай мне обмусоливать мою конечность. Знаете, даже неприятно почему-то стало... Аж мурашки по спине побежали вверх сначала, потом вниз, да там и остались, затаились под пятками. Дерг-дерг, не отпускает. Фиг с ним! Ну-ка еще суну! И не поняла как, но только то «оно» меня всю утянуло в щель. Сижу я, значит, на чем-то мягком, в чем мама дорогая меня родила, то есть, в тапочках и часах. А за руку меня держит чмо какое-то. Вроде нашего Коли-алкаша, только раз в пять интереснее. Такой мягкий весь, переливчатый, волосики на пробор жиденькие, глазки лупастенькие, все четыре с половиной штуки. Как это? Очень просто. Два нормальных, как у нас с вами, дорогой товарищ, зажиливший пиво. Два над ними, полуприкрытые, розовые. Ну и половинка посередине, над носом. Что тут непонятного, не понимаю... Полглаза. Мне что, может нарисовать вам, что бы понятнее было? Или, может, в отделение пройдемте, фоторобота составлять? Ага! Делать больше нечего. Так представляйте. Я подробно описываю.
На его мясистом лице кроме глаз была еще какая-то фигня. Да, точно, рот был самым обычным. На подбородке рос пучочек какой-то то ли растительности, то ли живности. Копошилось там что-то. Руки две, ноги две... Одет в какую-то нелепую накидку, подбитую мехом. Больше ничего не успела разглядеть, потому что это чмо вдруг забулькало, зачвакало и сказало обычным человеческим голосом...
Нет, сначала расскажу, что за комнатка предстала перед моим взором. Потом, когда я попривыкла к чудачествам иного мира, мне все стало казаться продуманным и ясным. Но тогда, в первые мгновения после внедрения, я просто обезумела от непоняток. Комната была странной, неправильной формы. Один угол – прямой, второй – острый, третий – тупой, пятый – округлый, а четвертого и вовсе не было, так, туманность какая-то. Пол покрыт какой-то мягкой дрянью, мягкой и мерзкой, серо-буро-козявчатого цвета. Окна? Не знаю, можно ли назвать окнами то, что было натыкано в стенах. Потолок терялся где-то в догадках, подозреваю, что вместо потолка был небесный свод. Мебель была. Если это была, конечно, мебель... Потом-то я узнала все, и про окна, и про мебель, и про пол. Но тогда... Бр-р-р-рррр... До сих пор противно. Зря я все это болтаю сейчас, словно заново все переживаю... Какой удар по нервному сплетению... Вы в курсе, что нервные клетки не восстанавливаются?
Все! Что хотите со мной делайте, но больше ни слова не скажу на сухую. Как хотите, что хотите, но у меня тоже своя женская гордость есть! Я, между прочим, в том мире королевой была! Поэтому, только ботл пива поможет вам узнать продолжение, а мне поможет точнее все вспомнить...
Черт его дери за обе ляжки! Побежал-таки!
Ой, ты, мой хороший! Ой, ты, мой спаситель! Ну, слушай, слушай дальше! Я ж перед тобой, как перед судом совести, правду и ничего, кроме правды! Щас, только ополосну гортань.
Ну так вот, чмо это молвит мне голосом человечьим:
- Э-э-эээ... Это кто ты есть отвечай не задумываясь когда тебя вопрошают... – без единой остановки и знаков запинания сказало.
- Я-то кто? Э, брат... Я! Я, знаешь, ого-го, я! – а сама лихорадочно в башке прокручиваю, что сказать-то. И тут меня осенило, - Я – царь природы! Вернее это, царица!
- Царица ты есть? – чмо, кажется озадачилось. Но задачилось оно не долго, минут пять всего.
Потом чело его просияло, пятый полуглаз подернулся радужной пленкой, и чмо весело воскликнуло:
- Коли царица ты не обманываешь вызываю на турнир тебя состязаться в великой битве титанов.
- Стоп! Ну-ка, давай-ка хотя бы точки научимся ставить, а то я тебя, черт многоглазый, через пень-колено понимаю. – Тут я ему преподала краткий курс русского языка, вам не буду рассказывать, вы и так знаете, потом приказала - Повторяй за мамочкой «Если ты царица, если не обманываешь меня, тогда я вызываю тебя на турнир титанов. Состязаться.» Понял? Повтори!
Бедненький засмущался, позеленел и старательно повторил за мной фразу, останавливаясь после каждого слова. Потом заглянул мне в глаза сразу всеми лупалками и спросил, правильно ли он ставить точки научился?
- Ничего, смышленый малый, харрашо! – как собачку похвалила я несчастного.
И тут пришло время осознания случившегося. Словно кто по башке втемяхнул, словно встряхнуло что меня. Батюшки, я же голая! Перед чужим ... м-м-ммм... созданием! Русскому языку его обучаю в голом виде! Все, дурдом на каникулах! Да где я вообще? Что это за фантастика наяву? Гарри Гаррисон курит просто!
Но, раз уж назвалась царем природы, хошь не хошь, хоть вынь, хоть положь, марку держать обязательно. Мало ли что! И я высоко подняла голову, вытянулась, как стручок после дождя, и гордо произнесла:
- Хорошо, только для начала, представься. Не спеши, помни о точках и запятых. Кто ты? Что это за дыра? Что за состязание?
- Я! Есть! Король! Этого! Мира!
- Стоп снова! Это все можно вместе сказать.
- Я есть король этого мира – Чертырбенс Единождый! А твое имя есть как?
- Да это... Имя мое? Имя мое... – тут пришла очередь мне смущаться и краснеть, бо я стеснялась своего имени. Родители подкакали мне в детстве. Назвали в честь какой-то родственницы – Евстафией. А коротко – Тафя. Но мне такое имя не к лицу, я себя Евой зову. Ну вот это имя и брякнуть хотела, да призадумалась, слишком оно куцее. Эх, была ни была!
- Евстафия Великая!
- Ты царица своего мира, ты призналась вначале.
- Ну, эта, царица природы, вообще-то. Но можно сказать и так, да, я царица своего мира.
Зачем я это брякнула, ума не приложу... Но что поделать, слово не воробей, топором не вырежешь.
Тут этот монарх недоделанный хотел что-то еще произнести, как в помещение ворвался сквозной ветер, четвертый невнятный угол затрепетал, расплылся, и вдруг перед нами возникло еще одно создание этого черт-его-знает-какого мира. Пришедший брякнулся на колени, лбом начал макаться в мягкость пола, отчего весь лоб позеленел. Кстати, глаз у него было всего два. Ну, так вот, помакалось оно лбом в пол, потом очи к небу вздыбило и заблеяло:
- Ваше Возвеличество... – увидев меня, заткнулось и потеряло дар речи.
Я поежилась и машинально сдернула какую-то тряпку с ... да, с кресла! Хотя и ножки у этого, с вашего позволения, кресла были совершенно живые и готовы в любую минуту сорваться с места и бежать галопом. Замоталась поплотнее в эту тряпку и сразу покой обрела, хлипкий, ненадежный, но покой. Потом обнаглела вконец и плюхнула свой зад в странное кресло на курьих лапках. Кресло, видимо, не ожидало от меня такого беспредела и даже прогнулось слегка, потом опомнилось, извинилось и мягко меня забаюкало. Чем оно извинялось? Ну вот. Чертырбенс Единождый ободряюще покивал вошедшему, отчего тот посинел от удовольствия и, уже не обращая на меня внимания, начал тараторить:
- Ваше Возвеличество, там собрался на площади народ, дабы поприветствовать Ваше Возвеличество и оказать посильную помощь в подготовлении к торжествам, - это все, что мне удалось понять из его речи. Вы не думайте, я все хорошо помню, слово в слово, жест в жест. Еще бы, не каждый день в такое г... вступаешь. Простите.
Затем, зыркнул на меня, принюхался. Я принюхалась в ответ. А что? Ему можно, а мне нельзя? Кресло услужливо придвинулось к пришельцу. Его так и шарахнуло в сторону. Тут я не выдержала и громко, от всей души засмеялась. Ну, вы знаете, как я смеюсь. То ли нервный стресс повлиял, то ли вид этих обормотов, то ли все вместе, но ржала я, как полковая кобыла. Даже слезы потекли. Два моих чучела попереглядывались друг с другом и заржали со мной вместе. Вскоре от изнеможения я свалилась с кресла, монарх стек на пол по стенке, второй мужичок согнулся пополам и засунул голову себе под коленку. Да, все-таки, смех сближает, будь ты хоть монарх, хоть перемонарх. Успокоившись и отдышавшись, король представил меня своему министру. Этот дурачок был министром, оказывается. Имечко у него было еще то – Аскамбенц Куаси. Он был из великого рода Куаси, с ударением на последнюю букву. Его дед был министром, его отец был министром, теперь он сам министр. Аскамбенц просил называть его просто Аск и не смущаться в его присутствии. Чертырбенс разрешил именовать его Беней. Ну а я что, хуже что ли? Позволила обращаться ко мне на «вы» и называть просто Евой.
- Министр, вели принести нашей гостье приличный костюм, а то она поистрепалась в дороге! – приказал Беня.
Мне тут же было принесено самое дорогое одеяние. Это был великолепный плащ из шкурки какого-то умершего своей смертью животного. Юбка до полу из сетчатого материала, правда, размеры ячеек этой сети могли бы быть чуть поменьше, ну да ладно, не баре, чай! И еще что-то типа топика-инвалида, дабы прикрыть мои ланиты. Хе! Ну и прикид!
- Приодели меня мои дорогие хозяева, теперь неплохо бы и покормить! – сказала и осеклась тут же, хрен их знает, что они тут едят, вдруг непотребщину какую... Но... Поздно. Министр уже испарился. Прошло минут пять, не боле, которые мы с Беней провели в полном молчании. Он, видимо, думал, что дальше делать со мной, а я молилась про себя. Молитв я не знаю, поэтому сама придумала тут же, на месте. Это было что-то типа: «Отче наш, иже еси на небеси, не дай пропасть твоей неразумной рабе в этом непонятном мире, а еще лучше, сделай так, что бы это оказался сон, всего лишь сон! Я в долгу не останусь, пожертвую на святые нужды одну зарплату моего будущего мужа! Аминь!»
На пятом разе невнятный четвертый угол затрепетал, подернулся и в него вплыл Аскамбенц Куаси, погоняя перед собой стол, уставленный яствами. Стол, перебирая лапками, суетливо подбежал к нам с Беней и присел в реверансе. Мамочки мои, что там было понаставлено! Знаете, как в кино про царей, когда у них пир на весь мир, по усам текло, а в рот не попало! Я даже пребольно ущипнула себя за ляжку. Но нет, не сон. Явь! И причем, пахла эта явь превкусно! Не дожидаясь приглашения, возможно, нарушая все мыслимые и немыслимые этикеты, я пинком подтолкнула свое кресло к столу, впрыгнула в него с ногами и, буквально, навалилась на еду.
Одной рукой схватила румяную ногу какого-то животного, подозреваю, что кабанчика, второй рукой прихватила кусок хлеба. Да-да! Именно хлеба. Тут узрела миску с красной икрой и почерпнула икру прямо куском хлеба. И все это в рот! Монарх смотрел на меня во все свои лупастики. Министр тоже вытаращил все, что мог, включая язык. А я им подмигнула, дескать, давайте, что же вы? Они оба встряхнулись, посмотрели друг на друга и бросились к столу, словно испугались, что я все сожру! Дурики! Здесь же хамовки на роту солдат-первогодок после первых шести месяцев без мамы.
Короче говоря, подчистили мы с ними столик. Запили непонятным напитком, который пузырился во рту и пощипывал гортань и от которого мне стало так хорошо-хорошо, как у кума в штанах… Ой… простите… вырвалось…
- Ну, теперь перейдем к делу! – рыгнув, заявил Чертырбенс, тщательно проставляя знаки препинания, я аж загордилась моими педагогическими способностями, - изложу вам суть дела, дорогая гостья из чужого мира!
- Валяй, Беня, хуже не будет! – поспешно ляпнула я.
- Так вот, да будет вам известно, наш мир, называется Кочующее Пространство. Мы существуем уже очень давно, гораздо давнее, чем ваш мир. Периодически мы начинаем чувствовать, что начинается упадок во всем, в экономике, в политике, во всем. Тогда наше пространство сворачивается в трубочку, чтобы перекочевать в другой мир и все начать сначала.
- Стоп, братела! А что происходит с тем, другим миром? – перебила я монарха.
- Ну... Как тебе сказать... – замялся тот, - он самоликвидируется.
- Что? – я офигела, и было от чего! Мой мир, мой любимый маленький мирок готовился к самоликвидации. - Но какова моя роль в этом?
- А вы, уважаемая Евстафия Великая, должна участвовать в турнире титанов. Должна победить всех титанов. Должна после победы принять от меня предложение. Должна сесть около щели в твой мир и ждать, когда наш мир свернется в трубочку. Затем, ты просунешь эту трубочку в эту щель и будешь ждать условного сигнала. После выйдешь в наш новый мир и станешь править со мной новым миром. Пока не придет пора нового перемещения.
- А потом? – спросила я чуть слышно.
- Потом вас почетно колесуют на площади, когда я найду новую кандидатуру для переноски мира.
- Обалдеть... – прошептала я.
Вот это влипла! Вот это расклад! Это что же получается, милые мои? Я сама, своими руками подготовила себе мягкую могилку. Взор мой затуманился, в носу защипало. Я чуть не разревелась, честное слово. Во, блин, погуляла девочка! Какая-то мысль, словно тараканчик зашевелилась в голове, но тут же, словно от тени тапочки, спряталась в щелку разума. Ладно, потом выманю ее. А сейчас надо уточнить, что будет, если я откажусь?
- А ничего не будет! Пойдешь домой, со стертой памятью, правда. А мы будем заманивать другую царицу. Может, нам повезет.
- Другую? – и тут меня опять этот черт дернул за язык, - нет уж, хватит, заманили меня, значит точка! Теперь расскажите мне о вашей битве титанов.
- Не битве, турнире! – вставил свои три копейки министр.
- Один хрен! Ну, о турнире расскажите! Что делать надо? Сколько титанов? Почему я, женщина, должна состязаться с мужиками? Будет ли мне фора? Что случится, если я проиграю?
- Не так быстро, милая Ева! Все узнаете, а сейчас выйдем на площадь, к народу. Осчастливим его, что скоро грядет переселение в мир иной!
Тебя бы в прямом смысле туда отправить, сморчок лупоглазый, на тот свет, в белых тапочках! Так думала я, пока мы перемещались в направлении площади. Именно перемещались, потому что назвать это «хождением» я бы не рискнула. Мы словно плыли над полом, как только миновали грани четвертого неясного угла. Стало на мгновение холодно, потом на мгновение жарко, потом – полное безразличие, которое сменилось полной яростью, и наконец, мы вплыли на постамент перед площадью, на которой собралось великое множество... людей, что ли? Ну, короче, местных жителей. Были все они разные, и похожие на полурыб, и похожие на полумедведей, были тут и человеко-обезьяны, и человеко-кошки, даже один человеко-куст. Приглядевшись, я поняла, что они все просто в костюмах, навроде маскарадных. Все были разные, но что-то одинаковое было в их облике, какая-то непонятная восторженность, воодушевленность. Вроде как у нас, на праздник Первомай, помните? Не хватало только транспарантов и лозунгов «Мир, труд, май!»
Увидев нас, толпа засвистела, заулюлюкала, в воздух полетели козьи и рыбьи морды. Мы терпеливо ждали, пока все угомонятся. Наконец дождались. Площадь затихла. Чертырбенс Единождый откашлялся, пару раз сморкнулся, и начал речь. Не буду вас утомлять, говорил он с полчаса примерно. Рассказал всем, что подошел конец эры, что настала пора Великого Переселения, что нашлась кандидатура для переноса и так далее. А я стояла и пыталась выманить ту мыслишку, которая трусливо пряталась от тапка моего разума. И тут до меня дошло!!! Я же могу обдурить этих «чертырбенсов»! Могу! У меня же ума палата! Я самая умная в нашем дворе! Это же я придумала, как заставить почтальона полюбить нашего дворового пса Митрофана. Вернее, наоборот, придумала, как заставить пса Митрофана полюбить почтальона. Мы привязали к почтальону кусок мяса так, что бы он не видел, и отвязали Митрофана. Что там было! Впрочем, мы опять отвлеклись. Да и пиво что-то быстро подошло к концу... Так, намек не понят... Ну ладно.
Узнать хотелось побыстрее, что за турнир титанов, но этот себялюбивый монарх говорил и говорил. Но вот вроде ручей его красноречия иссяк. Народ заволновался и опять стал подкидывать все, что можно и что нельзя. Мы развернулись и поплыли назад. Мне отвели комнату для отдыха, которая располагалась рядом с хоромами Чертырбенса. Мои покои были поскромнее. Мебель там была тоже разумная. Едва я прилегла на ложе, как то приняло форму моего тела и стало меня потихоньку качать. На стене загорелся огромный экран, на котором возникло миловидное лицо какой-то девушки. Всем она была хороша, если бы не совершенно лысая вытянутая голова. Девушка мне улыбнулась и предложила посмотреть запись предыдущего турнира титанов. Я согласилась с удовольствием. И вот пошли кадры.
Главным действующим лицом оказалось какое-то существо, явно не гуманоидного типа. Надо же, они не брезгуют никем. В роли титанов выступали трехглазые монстры, которые были раза в два выше меня. Причем, это были женщины, все-таки. Правда, женщинами их можно было назвать с большой натяжкой, но что это были не мужики – это стопудово! Потому как лучше быть женщиной, чем мужиком, у которого там… ну сами понимаете где, ничего нет, словно сумасшедшим газонокосильщиком скошено. Ну, так вот, претендентка на роль великого переносчика играла в игру «Делай с нами, делай как мы, делай лучше нас!» с монстрихами на какой-то лужайке. Помните такую игру в своем розово-сопливом детстве по телеку? Там еще ведущий был такой лапочка, в таких прикольных спортивных штанишках… Потом было что-то вроде «Угадай мелодию!» и напоследок игра «Найди черную кошку в темной комнате с завязанными глазами»
Моя предшественница все время проигрывала и это натолкнуло меня на великолепную идею! Точно! Надо победить на этом дурацком состязании! Победить, а потом буду ставить свои условия! Если, конечно, удастся выжить в этом чумовом мире с его бегающей мебелью, туманными углами и дебилковатым правителем…
Ну, как говорится у нас в Крымскопопинске - утро вечера мудренее, коль утром есть чем опохмелиться. Отвернулась я носом в стенку и сладко захрапела. А что? И пусть! Пусть слышат исконно русское развлечение – ночной храп. Небось, такого уж точно они не слышали. Я же так красиво это умею, жаль, что сама не могу слышать. Не, один раз слышала!!! Сплю это я как-то и вдруг сквозь сон слышу, храпит рядом кто-то, меня аж в жар бросило, аж подторкнуло на кровати – мужчина, рядом со мной! Я мац-мац вокруг себя… никого! Открыла зенки-то, так и есть, слуховая галлюцинация. Только потом дошло до меня, что это я свой собственный храп слышала. Что-что? Отвлекаюсь, да, я знаю. А все почему? А потому, мил человек, что у меня хоть храп и богатырский, но глотка, все же, не луженая, ей жидкость требуется, и не просто жидкость, а живительная. Так что пора наполнить наши… гм… бокалы и выпить за великую Евстафию, которая мир спасла! Давай-давай, вали за пивом! Побежал опять… Конечно, как тут не побежишь, когда тебе тут такие страсти рассказывают! Это еще цветочки, то ли еще будет! Самой страшно…
Ну, так вот. Наступило новое утро в этой странной дыре, именующей себя Кочующим Пространством. Утро, надо сказать, мало чем отличалось от вечера. Проснулась я, потянулась, и тут меня эта мерзость, кровать эта гребаная, как выплеснет из себя, как на пол долбанет! Но в полете, однако, меня подхватила какая-то дрянь. Причем, подозреваю, что метилось подхватить подмышки, а схватило подкошки, то есть под коленки. И задрыгалась я, как таракан на леске. А оно меня, оказывается, умываться понесло. Помакало в какую-то пробирку огромную, потом поваляло в вонючей пудре, словно кусок рыбы в муке перед обжаркой. Потом снова помакало и ветерком теплым обсушило. И на пол поставило, прямо на голову, да еще и придержало, когда я падать вздумала. Нет, ну что за глупое отродье! Не понимает что ли, что я в такой вертикали не то что побеждать, но и вообще соображать не смогу. Слава ГКЧП, Аскамбенц Куаси припарковался из мутного угла, велел отпустить меня. Да одежду новую принес, получше да покрасивее прежней. Это мне даже нравиться начало! Прикиньте, такой прикид был – на ноги такие мощные кроссовки, что в нашем мире о таких даже никто и не мечтает! С турбоподдувом или наддувом. С кислородными усилителями пяток, с противозапаховыми выпрямителями вестибулярного аппарата и встроенным бортовым компьютером, оснащенным Всегалактическим автопилотом. О как! Помню все! Ну, далее шли вполне современные трусики-стринги из серии «найди меня», лифчик из серии «а кому посмотреть мою грудь?», и два тюбика. Один со штанами спортивными, второй с олимпийкой. Все чин по чину, намазал на себя, потер по телу и порядок!
Снарядилась я, а Аскамбенц пока за завтраком ходил. Притаранил немного похавать.
- А где наш Беня, - с набитым ртом спрашиваю, - а сама продолжаю уплетать за обе щеки ножку свестноцинкового геррикона.
- А его Возвеличество еще почивают, однако. День сегодня тяжелый, надо отдохнуть как следует!
- Аха, ему, значит, надо, а мне не надо? – я даже жевать забыла от негодования, причем, вполне справедливого.
- Нет-нет, уважаемая Ева, вот Вам-то как раз и не надо, Вас процедуры ожидают!
- Какие такие процедуры, - я отложила обглоданную костомаху прямо в блюдо с икрой, - какие процедуры, я спрашиваю? Я не согласна ни на какие процедуры! Что я вам, проце-Дура какая-то?
- Успокойтесь, великая Ева, это совершенно необходимые процедуры, перед состязанием обязательные. Вас надо взвесить, померить, волоски пересчитать.
- Это еще нафига?
- Порядок должон во всем быть!
- Ну как хотите, я волосы пересчитывать не позволю! Я их лучше наголо сбрею!
- А уже…
- Что уже? – я опешила.
- А потрогайте-ка себя за голову, ну и еще там за что…
Я хвать за башку – ЛЫСАЯ!!! Как ревматическая коленка у престарелого ветеринара! Подмышками тоже пусто. И это… там… ну понимаете… А ножки-то, ножки, ни единой щетинки! Вот бы так и было! Ой, ну голова-то, как с такой головой на свет показаться?
- Вы чего же, ублюдки мохноротые уделали?!!! Как же я домой-то лысой такой вернусь?
- Какой домой, Ева великая? Твой дом где будет, забыла? Так что не мельтеши, как угол телепортный, а садись и пей вот этот напиток. В нем витамины, собранные со всей Галактики. Скажу Вам по секрету, мне уже надоело искать по всей Вселенной переносчиков нашего мира. Не в каждом же мире можно найти подходящего индивидуума.
- А скажи мне, Аск, - улыбаясь пробормотала я, - а вот ваш мир должен по размерам совпадать с тем, в какой переселяетесь?
- Нет, моя госпожа, совсем это не имеет значения. Наше Кочующее Пространство обладает удивительной особенностью – занимать собой тот объем, что ему будет представлен.
Аха, ясен Арафат… Ладненько, партизаны не сдаются, поглядим еще, кто у кого будет на могилке фокстрот танцевать. Выпила я ихний витаминный сбор и сразу во мне такая невесомость образовалась, что я невзначай подпрыгнула аж метра на полтора с места. Охо-хо-нюшки! Ни фига себе! Да я теперь, да меня… Впрочем, а кто сказал, что этим монстрихам тоже не дали выпить местного допинга? Ладно, не хвылюйся, мать моя, прорвемся! Хрен ли нам, дуракам. И, подбадривая себя этими и более солеными аффирмациями, я с Аском телепортировалась в процедурный кабинет. Что там со мной выделывали, даже не хочу рассказывать. Да ничего в общем-то криминального. Взвесили, померили. Думаю, это на случай моей безвременной гибели, ежели я сгину от лап этих ужасных женоподобных монстрих, или монстроподобных женщин? Ай, одна малина! Слышь ты, знаешь анек? Заходит в палату мужик в белом халате и начинает больного измерять. Тот ему, мол рост у меня 176 см, доктор. А дядя ему в ответ – я не доктор, я плотник. Ха-ха-ха!!! Чё не смеешься? Не смешно? Ну не знаю, я когда им рассказала, так они там так булькали, что у одного из… ну скажем, у одного из докторов щупальце одно отвалилось с хари. Он его подхватил и в пасть сунул. Меня аж передернуло от этой пакости.
Так вот, значится так, долго ли коротко ли, близко ли далеко ли… Упс, чего это я? Заговорилась уже совсем. Пошли мы потом с Аском разминаться. Пришли на такую полянку, заставленную всякими мыслимыми и немыслимыми тренажерами. Аск себе на лоб повязочку примостил, типа японского мастера каратэ. В руки взял какую-то палочку. Я-то сначала не поняла, что это за фигня, но потом-то дошло, да поздно было. Погнал он меня на первый тренажер. Надо было сесть на кресло, руки-ноги на педали поставить и крутить изо всех сил, чтобы на конце фитилька огонек зажегся. Как он там зажигался, я не знаю. Одно могу сказать, когда я недостаточно с точки зрения Аска сильно крутила педали, он направил на меня конец палочки и нажал кнопочку. С кончика сорвалась искра голубая, да кааааак щелкнет мне по носу!!! Тут я через немогу закрутила педали еще быстрее. Да так, что фитилек не только зажегся, а вспыхнул факелом!!! Еще бы, нос-то у меня самое чувствительное место, после… ну это, ладно, в общем, чувствительное и все тут. Что-то я и так слишком уж разоткровенничалась с вами тут…
Загорелся, значит, мой фитиль. И вот пока он горел, я должна была обежать полянку по кругу, ущипнуть четырех идолов за… кхе… ну… за выступающие части тела, и прибежать обратно. Но откуда же я знала, что не должна была я так сильно разжигать тот гребаный фитиль!!! Он от этого же так быстро гореть стал, что я не успела не только ущипнуть, но даже и не добежала вообще до них! Ну и получила… Ну эта, короче тренировались мы от души. Я стала успевать не токмо щипать этих уродов, но и каждого до состояния эрекции довести. Ой, опять я гадости говорю. Надо мне язык с мылом помыть. С дегтярным. Чтобы наверняка! Ой, да я же знаю себя, мне только дегтярное мыло и поможет. Как это от чего? От запора… Ааа… мы не об этом… Ну да, конечно, помню-помню… Все-все, рассказываю не отвлекаясь.
Закончили мы наши тренировки вполне успешно. Аск малость отвернулся, а я у него палочку-то его электрошоковую и скапитализдила! Да его потом самого от души погоняла! Ох, что этот чертяка вытворял с идолами!!! Вам такое даже в немецкой порнушке не побачить! Правда, потом он полдня на меня обижался… Отворачивался и какие-то пожелания в мой адрес провозглашал. Дурачок. Мне-то что, мне его пожелания словно коню клизма. Потом пошли мы слух мой музыкальный проверять. А что его проверять? Уж что у меня не отнять, так это абсолютный мой слух и минорное сопрано. Как, вы еще не слыхали как я пою «Вечерний звон» и «Девки в озере купались»? Ну, батенька, совсем мне непонятно, пошто вы на свете-то этом живете тогда! Маразм полный. Ну да ладно, не расстраивайтесь так уж. Я ж добрая, я спою! Так спою… Мало не покажется. Потом только.
Проверили слух. А у них ноты-то не как у нас. У них их всего 5 и те в верхнем регистре. Я же говорю – недоделыши они. А уже туда же, миры покорять! Ну, спела я им. Наверное, понравилось. А как же иначе-то? Я ж латунный голос нашего городка! Надо вам сказать, что когда я пела, у некоторых слушателей ихние щупальца, что на мордасах росли, в пасти их поганые назад позалазили! Наверняка не могли вынести моего божественного пения!
А потом началось самое идиотское. Шмякнули мне на физию что-то мерзкое и растерли. Оно по глазам растеклось и залепило мне моргалки так, что я не только света белого не увидела, но и цветные кружочки передавились и овальчиками стали. Как это, какие кружочки? Те, что в глазах находятся. Неужто не видали никогда? Закройте посильнее глаза, еще сильнее. Аха, теперь надавите себе на выпуклости. Ну, на глаза надавите. На веки. Ну!!!! Увидели!!!! Аха!!! То-то же! Думали, я вру? Нихрена подобного!!! Вот эти уроды залепили мне глаза и пустили погулять. Ничего не сказали. Молча! То есть, ни слова не говоря. Куда идти, если мне темно, как китайцу у негра в ширинке. Только и слышу крики: «Ева! Ева! Давай! Давай! Шайбу! Шайбу!» Ну, я и дала. Развернулась, да как въехала первому подвернувшемуся под мою нежную руку! У него там что-то булькнуло, пукнуло, сказало «извините» и расплакалось. Да так жалостно, так истошно, что я уж было собралась вслед за ним слезу пустить, да застеснялась. Да мне и нечем было бы все равно пускать, зенки-то залуплены. А откуда-то голос заупокойный произносит: «Один – ноль в пользу нашей дорогой Евы!» Ах, едрит твою через коромысло, я же еще и победила!!! Ну, раз пошла такая пьянка, то пошла я косить направо и налево, вдоль и поперек, сикось и накусь ихние сопла поганые. Только и успевала подмечать, что диктор объявляет баллы в мою пользу. И только хотела последнего припечатать, как вдруг гонг раздался, повязка эта нашлепная с меня спала, тьма рассеялась и я прозрела. Мама дорогая, и чего я не умерла при родах? Передо мной лежало поле брани. То есть, как есть конкретно, лежало с полусотни местных граждан, и почем свет зря, материли меня на всех языках Галактики!!! Хорошо хоть крови не было. Я кровь на дух не переношу. Чужую особенно.
Подбегает ко мне Аск и ревет протяжно:
- Ева, Вы просто чудо!!!! Ё! Комон! Гуд лак, беби! Оф кос! Пожъйалуйста! Как пройти в Третьяковку! Теперь Вы точно победите всех и вся!!! Я в этом уверен!!! Пошли же скорее к нашему великому и прекрасному повелителю. Да продлятся дни его, да расплодятся потомки его…
- Да пошли, я чё, против что ли? Да и пожрать не помешало бы. Утомили вы меня, черти мохноротые.
Телепортанулись мы в апартаменты нашего Бенечки, а он там знаете что вытворял, пока я отстаивала свое право участвовать в турнире этом задрипанном? Он там с девахами флиртовал, гад ползучий! Такая ревность во мне вскипела, ты не поверишь! Как схватила первую попавшуюся яйцеголовую каракатицу за щупальца, да как дерну ее на себя, да с подкатом, с подсечкой! Ну что «ну-ну»? Оторвала к едрёной фени я ей несколько щупалок… Да, стыдно сразу стало, словно я нелюдь какая-то. Но понимаешь, сама не знаю, что вдруг накатило, что за ревность идиотская? Извинилась, конечно, а куда деваться… А Беня заливался сидел, олух лупоглазый! Так ему понравилось, как я свою соперницу отметелила!
- Ладно, - говорю, - потешились и будет! Давй-ка мне щас похавать, потом отдохнуть пару суток, а потом я всех ваших титанш долбанных уделаю! Урою так, что легче будет закрасить, чем отковырять!
Не буду рассказывать ни про трапезу, ни про сон. Это не очень интересно и не столь уж важно. Начну сразу с утра перед состязаниями, перед Битвой Титанов. Утро выдалось пасмурным. Небо было каким-то обделанным цветом, мне даже не понравилось. Даже не по себе стало. Так и казалось, что вот-вот и запах ощутится. Но нет, ничего, пронесло.
Разбудили меня в то утро, помыли-одели-покормили. Телепортировали на стадион. А там что творилось, словами нормальными не описать! Трибуны кишмя кишели всякими разными членистоногими, молюскоголовыми, щупальцеобразными, хрен-их-знает-еще-какими существами. Все орут, беснуются, флагами размахивают. Один даже башку отвинтил и в воздух ее подбрасывал наподобие чепчика. Вывели тут всех титанш, с которыми мне надо будет сражаться и победить во что бы то ни стало!!! Ну что вам сказать… На конкурс «Мисс Вселенная» я бы их точно не пустила. Ну, может только в качестве рекламы средств для наведения красоты, и то только в эпизодах «до применения». Разные они были, всякие. Видно, что с разных миров надерганные. На меня ни одна не походила, это уж точно!
Диктор что-то верещал в микрофон, толпа ревела и затихала. А я только об одном думала: «Боже, помоги, не дай осрамиться!» Хочешь не хочешь, поверишь и в Бога и во что угодно после такого. Потом Чертырбенс Единождый выступил. Да так ладно, так велеречиво, что народ стих и полчаса плакал после, над его словами. Жаль, что я не поняла ни фразы, словно уши мне ватой заложило. Да фиг с ним, потом спрошу, о чем он там трындел!
И вот настало время для определения очередности. Мой номер оказался «7». Что ж, счастливое число, мне всегда оно нравилось. И вот, первый этап состязаний. Диктор в микрофон объяснил, что мы должны будем сделать, чтобы победить в этом этапе. Суть вот в чем – нам дают каждой по глотку ихнего «напитка смелости», и отправляют в пещеру к дракону, надо оттуда притащить волос с его головы! А дракон, надо сказать, похлеще всех тех драконов, что я по видаку видела за все время существования его у подруги моей, Динки. Изображения того самого дракона по всему стадиону вспыхнули на экранах гиганских. Я чуть не обрыгалась. Ну как тебе его описать? Представь себе тело размером с трех слонов, на тонких жилистых лапках, численностью с дюжину. Хвост сначала один, на конце размножался постоянно. Как это? А вот так, делился, делился, размножался. Старые хвосты отваливались, новые нарастали. Куда старые девались? А фиг их знает, убегали куда-то. Шея тоже одна, длинная, метров 8. На конце шеи рот. А голова где? Как, разве я не сказала? Голова там… под хвостом. Там же и, судя по всему, растут волосы, которые нам надо выдрать. Бедный дракоша, я даже пожалела его, сирого. Да, забыла сказать, по всему телу натыканы у него глаза. Так что исподтишка не подберешься, засечет в один момент!
Распорядитель в белой волосатой тунике бухнул в бубен, который завизжал и расплакался. Пришлось его минут пять успокаивать и объяснять, что надо не плакать, а бахать и бухать! И вот снова – удар в бубен, который на этот раз выполнил свое дело правильно, как бухнет и бахнет, что у меня волосы на попе зашевелились бы, если бы они там были. Притихли трибуны и первая титанша скрылась в пещере с драконом. Сколько она там была, не знаю, мне показалось вечность, но потом эта вечность сплющилась в маленький катышек, размером с козявку. Это когда бедная титанша выползла из пещеры, волоча за собой свою пятую ногу, держа ее за пятку.
Мама дорогая! Что делается! Просто нелюди какие-то! Впрочем, нелюди и есть. Ну да ладно, ничего, я вам покажу еще всех родственников Кузьмы и его мамаши. Нужно ли рассказывать, что та же участь ожидала и остальных моих соперниц? Думаю, и так понятно. Кому ногу, кому голову, кому еще что, пооткусывало жуткое страшилище.
Подошла моя очередь. Выпила я свои боевые сто грамм, взбодрилась и пошла. Иду и чувствую, пипец мне настанет сию секунду. Надо не смелостью его брать, а хитростью, женской логикой. Напрягла я всю свою хитрость, да видать, не подрассчитала малость, извините за такую интимную подробность, на самом пороге пещеры обделалась от страха! И знаете что? Ха! Дракон меня за свою принял! Видать, наши запахи родственными были! Встал, подошел ко мне, обнюхал, лизнул. Чем обнюхал? Да этим… Я ж говорила, что голова у него была там, где у нормальных драконов попа, под хвостом. А когда он меня лизал, я уж было совсем умирать приготовилась! И тут он тихонько так, чуть ли не шепотом, сказал:
- Девушка, я Вас умоляю, не пользуйтесь никогда таким дезодорантом, он вам не идет! Это не Ваш запах! Вы должны цветами пахнуть, а не дерьмом-с, извините…
Я так и села…
- Да это… я нечаянно… я не знала… я вообще-то фиалками пахну всегда. А тут вот что-то оконфузилась…
- Ничего, не переживайте, - зашептал дракон, - это дело поправимое! У меня тут душ есть, идите, помойтесь....
- Оно-то, конечно, можно… - у меня снова заработала голова, видать, тот адреналин, который оказался лишним и вышел из моего организма, перекрывал моему мозгу весь кислород! – Помоюсь, я не против. Однако же и я хочу у Вас кое-что попросить.
- Все, что угодно! Для такой очаровательной и смелой девушки! Ваши предшественницы вели себя по хамски, мягко говоря. Итак, сначала Вы помоетесь, а потом будете просить у меня все, что хотите! Идет? – Дракон протянул мне лапку, которую я тут же пожала.
Тут я упущу подробности, хорошо? Понимаете, дорогой мой друг, мы с Вами не дошли еще до той кондиции, когда доверяют друг другу такие интимные вещи. Поэтому продолжу свой рассказ с такой фразы – Я стояла голышом посередине пещеры абсолютно голая, пахла, как майская роза после дождя, я Дракон протягивал мне мою одежду.
- Вот, Ева, я ее постирал, просушил и погладил. Одевайся, пожалуйста!
- Спасибо, Дроки…
И тут дошло! Мы с ним уже на «ты»! Нифига себе, во я коммуникабельная! Даже сама не заметила, как это произошло.
- Теперь твоя очередь, Ева, проси что хочешь! – Прошелестел Дракон и покраснел. – Только пообещай мне, что ты еще вернешься. Ты мне понравилась, Ева.
- Дроки, мне просто жизненно нужно, чтобы ты подарил мне на память о себе свой волосок с ж…, то есть я хотела сказать, волос с головы!
- Только-то? Да конечно же! Для любимого дружка и сережку из ушка!
Впрочем, эту поговорку, скорее всего, дракон не мог знать, это я присочинила, ты уж, дорогой товарищ, не сердись! Кстати, запамятовала я что-то, мы с тобой как, на брудершафт пили или нет еще? Так может, выпьем? Что? Пиво закончилось? Это ли не повод сбегать и наполнить наши бокалы? Хм… Пошел… Странно даже… Видать, ему мой рассказец по нутру пришелся!
На чем мы остановились? Ах, да. Вырвал Дроки волосок из жо…, из головы!!! Завернул его в салфеточку и подарил мне. Я его на прощание поцеловала. Как это куда? В рот! У него рот был на шее! Забыл что ли? Не в попу же…
Взяла я подарок и вышла из пещеры. На меня тут же обрушилась тишина! Мне даже показалось, что я оглохла, такая тишина стояла вокруг. Мало того, все смотрели на меня, как на тень отца Гамлета, которая вдруг вместо того, чтобы стихи читать, в пляс пустилась, цепями позвякивая. Подошла к распорядителю и протянула волосок на салфеточке. Тот взял его своими щупальцами, поднес к лицу, понюхал.
- Да, все правильно! Пахнет розой! Это волосок дракона!!!
И тут началось! Все заорали, завизжали, заверещали, запели, застучали в барабаны и бубны! В воздухе оказалось тесно от подкинутых туда шапок, масок, и меня. Да, меня тоже подкинули! А как же!? Я ж победила! Хотя это был только первый этап…
Потом меня массировало сразу несколько пар щупалец или рук, я уж и не помню. Я даже умудрилась подремать под монотонное щебетание Чертырбенса, который расхваливал меня на все лады. «Ты – моя королева! Ты всех уделала! Ты победила! Ты самая достойная!»
- Стоп! – Тут я очнулась. – Ты что сказал? Кто победитель?
- Ты! – Чертырбенс поклонился мне и шаркнул ножкой.
- Не поняла, - промямлила я, - что, состязания закончились?
- Да, моя дорогая! Сейчас будем жениться!
- Так говорили же, что три этапа будет!
- Мало ли что мы говорили! Мы шутили! Одного достаточно! Ты и так показала, что достойна быть моей королевой!
Ну что ж… Так тому и быть. Победила, значит. Что-то не доставило мне особой радости все это. Ладно, поглядим, что дальше будет. Аскамбенц Куаси материализовался около нас с Беней и что-то засекретничал ему на ухо. Оказывается, он докладывал о том, что все готово для церемонии короновозложения и свадьбы! Да-да, именно свадьбы!
И вот мы все перенеслись в какое-то помещение, которое смахивало на нашу пивнушку на углу, только почище там было малость и покрасившее, в пивнушке, я имею в виду. Посередине стоял какой-то поп не поп, судья не судья, так, что-то непонятное. А ты заметил, приятель, что к концу моего рассказа я все складнее и складнее говорить начала? О, это все великая сила пивасика! Я тебе так скажу – если меня им накачать по самые уши, Диогену останется курить «Приму» без фильтра! У меня с детства дар этот, как его, ораторный! Орать люблю, это точняк! Почему к концу рассказа, говоришь? А потому что у всего есть свой конец и свое начало. Один рассказ закончится, второй начнется, все зависит от количества налитого пива. Не перебивай меня!
Нарядили меня в свадебный саван, накрутили, намотали вокруг чего-то шуршащего. А я стою, как кочерыжка посередине капусты, ничего не понимаю, что происходит. А в голове мысля одна, та, которая тараканом пряталась, а теперь зашевелилась, усики высунула и оглядывается по сторонам, словно ищет кого.
- БАНКА!!!!!!!!!!!!! Где моя банка?!!! - Как заору на все ихнее Кочующее пространство!
Засуетились, забегали, принесли! Уф… Отпустило. Куда ж я без своей баночки! Она ж мне как родная! Единственное, что осталось у меня от моего родного мира! Прижала я банку к груди.
- Все, я готова теперь! Жените уже скорее, чего уж ждать-то!?
Не буду утомлять тебя рассказом, как нудное подобие священника читало какие-то псалмы, пело козлиным голоском то ли молитвы, то ли попсовые песенки. Да и не помню я это, честно говоря. Я-то, ведь, все это время об одном думала! Думала, как же мне мир-то спасти! Мой мир! Родненький! Думала, думала, пока не придумала! И как обычно, мысль эта, верная и единственно правильная, пришла ко мне в тот момент, когда уже казалось, ничего и не сделаешь уже, не придумаешь. И к тому времени, как я стала официальной женой Чертырбенса Единождого, я уже точно знала, как именно спасу свой хрупкий мир.
Что? Проснулся? Заинтересовался? А ты что думал? Думал я барахло трындящее? Нет, дорогой мой, Ева сказала, Ева сделала! Если бы я не сделала, фиг бы ты тут сейчас сидел и пивком разбавлялся. Ха! Продолжать? Так, ведь, не веришь, поди, все равно! Веришь? Ну-ну… Слушай.
Очень хотелось бы подробнее тебе все рассказать, да ты, я вижу, спешишь уже, поэтому сокращу рассказ до минимума. Да и пиво кончается уже.
Так вот, стала я законной женой Бени. Стала королевой того мира. И повели меня к дыре. Помнишь про дыру, через которую меня туда затянуло, в мир этот долбанный? Посадили меня, а я банку от груди оторвать не могу, держу как самое ценное в мире сокровище, как ребенка новорожденного держу. Стали мне рассказывать, что и как я должна сделать. Как взять свернутое в рулончик пространство, куда его засунуть, и что потом делать. Но я, честно говоря, все мимо ушей пропустила. На черта оно мне надо! У меня свой план! Самый лучший в мире план! Да что там в мире, во всей Галактике!
В общем, сижу я, приготовилась. А у самой сердце трясется, аж заходится! Ведь, если у меня сейчас не сработает, то все, пиши не пиши, а пропало! Жду… И тут все затряслось, заволновалось, заискрилось. И словно в телевизоре, картинка начала скручиваться в рулончик. Сначала медленно, потихоньку, со скрипом, потом быстрее и быстрее. Мимо моих глаз начали прокручиваться всякие картинки, в которых я иногда даже узнавала что-то знакомое. Под конец промелькнул мой супруг законный и все…
Темнота кругом, рядом со мной светящаяся щель, от которой ясным светом тянет. А у меня в одной руке банка стеклянная моя, а в другой – рулончик, чуть поменьше рулончика бумаги туалетной. Ну и что бы ты сделал на моем месте? Нет, ты скажи, струсил бы? А я вот – нет! Я, самая обыкновенная женщина своего мира и королева Кочующего пространства, не испугалась, не струсила. Ловким движением руки ваша покорная слуга загнала рулончик Кочующего пространства в баночку мою дорогую, и тут же закупорила ее какой-то тряпкой, что на меня была намотана.
Что-что? А ничего! На этом все и закончилось! Пролезла я назад в дырку, на Землю мою родненькую. Голая, в чем мама родила. А к животу банку прижимаю. Банку с Кочующим пространством. Повезло, что на Земле в это время ночь глубокая оказалась! А я, ведь, грешным делом, думала, что день здесь, что бежать мне голышом по улице среди бела дня. Но повезло! Прискакала я домой, схватила крышку капроновую и закрыла банку. И только тогда поняла, что все закончилось! Я, девушка с дурацким именем Евстафия, спасла Землю! И никто этого не заметил! Что смеешься? Не веришь? Ну и не надо! Подумаешь! Не верь! Зато пивасик-то уже внутри меня! Правда, он сейчас наружу уже рвется, но ничего, водичка дырочку найдет. Ты посиди тут, я щас быстренько приду. Да, ты это, банку-то мою посторожи, да не открывай, а то вырвется оно сюда, пространство ихнее, кочующее…
Эпилог.
Сидел я за столиком в пивнушке и тупо смотрел прямо перед собой, на столик, на котором стояла обычная трехлитровая банка, закрытая тугой капроновой крышкой и для надежности перемотанная проволокой. А в банке что-то шевелилось, вздрагивало, искрило… Кочующее пространство?
_______________________________________
3 апреля 2008 года. Алла Рыженко.
