Твоей красоты, что лицо твоё в свет одевает,
Не видеть немыслимо. Я к ней, однако, слепа.
Твоей доброты, что во мраке всё больше живая,
Не ведать грешно. Но ведёт в эту грешность тропа
Земная. Прости, по которой давно не иду я
С глазами, открытыми настежь для мира сует.
Не вижу, не ведаю. Чувствую только простую
Божественность, где ничего человечьего нет.
А значит, ты весь – это Бог, что ни глазу не виден,
Ни слуху не слышен, ни телу не ведом отнюдь,
Но Бог, что в залог мне душой твоей вечною выдан,
Чтоб после принять мне Любви драгоценную суть.
И с этим иду – не тропой, где красуются лица,
Кичатся добром, добротой называют пустяк...
Иду по Любви, кою можно собрать по крупицам,
Но не расчленить на «сегодня» и «завтра» никак.
Твоя красота – не сегодня, так завтра увянет.
Твоя доброта – расточится, умрёт, истечёт.
А Бог, что в тебе, ни добром и ни злом не помянет,
Но будет. Всегда. Там, где время забыло отсчёт,
И там, где счета должников за бесценное – стёрты,
Где мраком не меряют грешной тропы и святой...
Ты – будешь. Во мне. И со мною, живущей и мёртвой.
Любви красотой и бессмертной её добротой...