Господом подаренный рассвет,
И закат вечерней пеленою
Скоро скроет мой последний след.
Скоро то, что прожил, по крупице,
Взвесит Бог, как истинный судья.
Все слова мои, как будто птицы,
Выпорхнут из клетки бытия
И помчатся голубиной стаей
В седину далеких облаков…
Выживут ли? Сгинут? Я не знаю.
Я – не Бог, чтоб знать расклад эпох.
Соберу черновиков страницы,
И дождусь, пока судейский жест,
Как всегда на выбор поскупится,
Оставляя только хлеб да крест.