http://www.world-art.ru/lyric/lyric.php?id=7429
Биг-Бен уснул, уснуло всё и вся,
уснули площади, дома, бульвары, рынки,
прилавки в рынках, рыла поросят,
уснуло молоко, прокиснув в крынке.
Уснуло всё. Дворцовый мост, вокзал,
газета, лавочка, бездомный бомж-ублюдок,
бычок в кармане, спички, гвоздь, кинжал,
столб, полисмен, автобус. Ночь повсюду.
Повсюду ночь. В калошах, в волосах,
в окурках, в урнах, в кошельках, в витринах,
в пыли в углу, в рояле на басах,
в смычке и под смычком, в носках, в дрезинах.
в ягдташе, в патронташе, в кобуре,
в пыжах, патронах, в дроби, в дырке дула.
в цепи на сеттере, в собачьей конуре,
в не съеденных объедках. Всё уснуло.
Уснуло всё. Метро, час пик в метрЕ,
уснул состав, платформа, эскалатор,
уснули швабры, веники в ведре,
уснул в метре буржуй-эксплуататор.
Уснул гараж, замок, ворота, всё.
Уснули втихаря ключи на связке,
не хлопнет дверь, не лопнет колесо,
уснули дети в детской, их коляски.
Биг-Бен уснул. И Лондон вместе с ним.
И Тауэрский мост уснул в тумане.
Весь Лондон погружён в туманный грим,
и каждый кран закрыт и капли в кране.
Уснуло всё. Весь Лондон крепко спит,
уснули Шерлок Холмс и доктор Ватсон,
уснули Скотланд-Ярд и Бейкер стрит,
уснули револьверы с миссис Хадсон.
Спят закоулки, спит преступный мир,
убийцы спят, уснули шантажисты,
на книжной полке спит Вильям Шекспир,
уснули в дымоходах трубочисты.
Вестминстер спит, и Сити тоже спит,
уснули лорды, банки, нувориши,
спит королева, замок, стража спит,
спит тот, который неизменно свыше.
Уснуло всё. Двадцатый век, прогресс,
уснули живопись, театр, литература.
Весь Лондон спит. Уснул кирпичный пресс,
уснули скрипки (три), спит партитура.
Агата Кристи спит, спит Конан До*ль,
спят в мутном небе лондонские шпили,
костёл спит, Оксфорд, нота си-бемоль,
в трясине спит собака Баскервилей.
Ничто не скрипнет. Спит рояль в кустах,
уснули кэбы, лошади, машины,
опоры спят на каменных мостах,
не зашуршит подкладка пелерины.
Гримёрки, люстры, залы, рампы спят,
уснул оркестр, пюпитр, подтяжки, юбки,
спят гастарбайтеры, спят десять негритят,
спят под карнизом с голубем голубки.
Биг-Бен уснул. Спит всё вокруг него.
В Венеции уснул Иосиф Бродский.
Спят океаны, только и всего,
на океанах спит порядок флотский.
Но, чу! Пока я хохмами твой стих
мусолю, брызги слов во мглу вздымая,
навстречу мне несется едкий чих,
и в чихе том немых укоров стая.
Не я шучу. Бьешь полночь ты, Биг-Бен.
И сколько нам осталось ты не знаешь.
Но ты всё бьешь и бьешь, могучий хрен,
И маятник туда-сюда качаешь.
Подобье тьмы. Он спрятан в глубине,
на дне морей мешает сахар в чашке,
а мы всё ищем истину в вине
и всякий раз гадаем на ромашке.
Всяк каждый раз обманываться рад,
но кто ж чужую маску вдруг напялит?!
Еще чуть-чуть! И кончен маскарад,
и тьма воздаст и каждому отвалит.
Спи, спи Биг-Бен. Усни. Сейчас наш мир
сошел с ума – взбесившееся море.
Того гляди вернется некто Лир,
чтоб снова умереть от зла и горя.
10 января 2011 года