Пятнадцать сотен лет назад
Писал бумагу по-латински,
Лампад вдыхая аромат.
В атласное усевшись кресло,
Он, осенив себя крестом,
И почесав под рясой чресла,
Скрипел потрепанным пером.
Свечей казенных не жалея,
Писал до первых петухов.
За нравственность людей радея,
Семь смертных сочинял грехов.
Гордыню, Алчность, Гнев и Зависть
Григорий очень не любил.
Об этом в списке сделал запись -
Ведь Папа праведником был.
Тут я с Григорием согласен,
Был Папа, безусловно, прав.
Ведь согласитесь, как прекрасен
Подобный нравственный устав.
Чревоугодие Григорий
Принципиально презирал -
Он от избыточных калорий
Колитом язвенным страдал.
Со Сладострастием он тоже
Не слишком долго размышлял.
Хотя, когда он был моложе,
Монашек юных соблазнял.
Теперь же возраст и подагра
Поставили на этом крест.
В те времена еще Виагра
Не возвестила благовест.
Вот так либидо с аппетитом
Попали в перечень грехов,
Что Папа нам письмом открытым
Прислал из глубины веков.
Седьмым грехом хотел Григорий
Назначить, несомненно, Ложь,
Всем очевиден вред историй,
В которых правды ни на грош.
Но ведь на Ложь запрет подобный
На Церковь может бросить тень.
Засомневался Преподобный
И аккуратно вывел - Лень.
А Лень, как двигатель прогресса,
Не представляла интерес,
Ведь для духовного процесса
Опасен умственный прогресс.
С тех пор в канонах христианства
Ложь не считается грехом,
И в этом нравственном пространстве
Освящена она крестом.
Нас убеждают - нужно верить,
И в этом есть глубокий смысл,
Ведь Мыслью догму не измерить,
А Вера заменяет Мысль.
Я никого не призываю
Не верить в Ложь своим стихом,
Но лично я предпочитаю
Жить только собственным умом.
