Оценивая степень разрушения,
Гуляем по руинам мироздания,
С похмелья трудно принимать решения.
Листая памяти страницы пожелтевшие,
Что было здесь, на этом месте до сражения?
И вспомнив, замираем обалдевшие -
Венец "архитектуры возрождения".
Бессмертный памятник искусства зодчества,
Где каждый штрих, как штрих застывшей вечности,
Храм, что хранит в себе ковчег пророчества,
Маршрут от человека к человечности.
Не вспоминая Имена Строителей,
Между собой приходим в умиление,
Присвоив себе лавры победителей...
Что привело Ньютона в удивление.
Осведомлённость - не даёт преймущества,
Что спорить нам с Бёме и Компанеллою,
Мы заняты лишь кодексом имущества,
В Пределах только водка с тарантеллою.
И тот, кто задыхаясь в Вечном Городе,
На площади Цветов скрывал волнение,
Простит всех нас трясущихся на холоде,
Огонь затушит только наводнение.
Кирпич в стене. Вот так, через столетия,
Росло и умножалось это здание.
Что думали об этом Новгородские?..
Ведь на костер пришли без опоздания.
И снова, застревая во вторичности,
Не замечаем красоты строения,
Все мысли наши замерли в античности,
Они лишь отпечаток настроения.
Мы этот храм в себе не приумножили,
И превратив его в квартиру коммунальную,
Из общей кухни вырвались в прихожую,
Из трапезной помчались в поминальную.
И результат трудов в разрез регламента,
Вот так, по пьяни, без изниможения,
Мы выкорчёвывали камни из фундамента,
Покуда стены не пришли в движение.
Как уцелеть смогли мы? Удивляемся...
Хранит нас кто-то... и хранит терпение,
И раз пока живыми мы считаемся,
Пора освоить нам таблицу умножения.
И, зная нашу тягу к геометрии,
Осознавая многогранные пропорции,
Своё дыханье приводя к симетрии,
Остатки влаги разделив на порции,
Вгрызаясь в параллели Лобачевского,
Мы ищем точки соприкосновения,
В тетрадях арестанта Соловецкого
На двух прямых нет места разделения.